— В сентябре этого года в рамках деловой программы IV Международного салона техники и технологий « Экспо-1520» ваша компания представила уже второй проект грузового магистрального электровоза.
— В 2010 году в рекордно короткие сроки мы разработали и произвели самый мощный грузовой электровоз постоянного тока «Гранит» последнего технологического поколения, аналогов которому на «пространстве 1520» нет.
Для этого же рынка был разработан и грузовой электровоз переменного тока с рабочим пока названием «Проект 11201». На наш взгляд, это очень перспективная машина. Она может эксплуатироваться по системе многих единиц с синхронным управлением сцепа из любой кабины машиниста и способна водить поезда массой до 9000 тонн. Успешное применение асинхронного тягового привода компании Siemens с поосным регулированием момента позволяет реализовывать высокую силу тяги. Расчетные показатели удельного расхода электроэнергии на тягу поездов на 15–20 процентов ниже, чем у последних отечественных моделей электровозов с коллекторным приводом, а межремонтные пробеги увеличены в пять раз. Жизненный цикл локомотива рассчитан на 40 лет.
— В этом году вы также начали изготавливать скоростные электропоезда « Ласточка». При этом первоначально предполагалось, что уровень локализации производства составит 55 процентов и только потом, к 2017 году, будет доведен до 80 процентов. Вы же уже на первом поезде достигли уровня локализации 62 процента. За счет чего?
— Чтобы достичь заданного уровня локализации, необходимо было в кратчайшие сроки расширить номенклатуру выпускаемых в России комплектующих, в первую очередь ликвидировать дефицит высокотехнологичных компонентов — систем безопасности, тормозных систем, электроники. И сейчас в проекте участвуют порядка 60 компаний-поставщиков.
Но есть еще один важный момент, имеющий решающее значение в локализации, — наличие квалифицированного персонала, включая менеджеров. «Уральские локомотивы» начали подбирать и обучать персонал, в том числе на заводе концерна Siemens в Крефельде, за полтора года до запуска производства «Ласточек» на предприятии. К 2017 году численность коллектива, задействованного в производстве скоростных электропоездов на «Уральских локомотивах», составит 1500 человек. В целом же, по предварительным оценкам, в рамках процесса локализации электропоездов «Ласточка» в разных регионах России будет создано более 10 тысяч новых рабочих мест по производству компонентов. В кооперационных поставках комплектующих будет участвовать более 150 российских предприятий.
— Чем уральские « Ласточки» будут отличаться от немецких электропоездов, которые уже успели оценить жители и гости Казани и Сочи?
— Изменений довольно много. Внешний вид состава сохранился, но специалисты завода внесли от 20 до 40 процентов изменений, в зависимости от узлов, в конструкцию электропоезда, разработанную компанией Siemens для Олимпиады-2014 в Сочи. Уральская «Ласточка» будет работать на постоянном токе, кроме того, это более мощная машина, которая способна при частых остановках быстрее набирать скорость. Она адаптирована к российским климатическим условиям. Из-за сложных российских топографических условий предъявлены повышенные требования к системам автотормозного и тягового оборудования.
Параллельно с освоением базовой модели «Ласточки» и выполнением текущего заказа на поставку РЖД до 2020 года 1200 вагонов предприятие работает над созданием новых модификаций электропоездов. «Ласточка» потенциально может быть основой и других вариантов скоростного электропоезда: междугородного с плечом оборота до 200 километров, межрегионального с плечом оборота до 600 километров и формата, который мы условно назвали «евразийский экспресс» с вагонами разной классности для поездок на расстояние до 1000 километров.
— Каков будет эффект для национальной экономики и развития Свердловской области от ваших проектов?
— За первый же год эксплуатации грузовой электровоз «Гранит» установил три рекорда по повышению весовых норм. При стандартных весовых параметрах эта машина способна водить поезда весом до 9–10 тысяч тонн, что примерно на 40–50 процентов больше, чем могут водить электровозы серии ВЛ. Это пример того, насколько электровозы нашего производства удешевляют грузоперевозки.
Кроме того, производство новых локомотивов потребовало широкой кооперации. Мы на своей площадке делаем около половины узлов и функциональных модулей, остальные комплектующие получаем от других предприятий. Электровозы 2ЭС6 и 2ЭС10 инновационные, многие наши предприятия-партнеры, участвующие в поставках комплектующих, были вынуждены перестраивать и модернизировать свое производство.
В настоящее время «Уральские локомотивы» уже вышли на проектную мощность — 120 локомотивов в год. К концу 2013 года мы выйдем на уровень 145 локомотивов. Согласно перспективной стратегии предприятие поэтапно может выйти на производительность 200 двухсекционных локомотивов в год.
Максим Соколов
Максим Соколов
Бирюлевское убийство, а затем много более громкое душегубство в волгоградском автобусе породили внезапное перемирие между официозом и либеральными общечеловеками. Не объявляя о том, что Океания всегда была союзником Востоказии, и те и другие стали вести себя как совоюющие стороны, дружно обрушившись на русских националистов, погромщиков, наследников Гитлера etc., причем погромная идеология понималась весьма широко.
И в официозных СМИ, и в совершенно не официозных пошло усиленное повторение: «Преступность не имеет национальности», и даже весьма робкие возражения против этого символа веры влекли за собой однозначную квалификацию: «Погромщик!» По крайней мере, субъект, сильно подозрительный в данном отношении. Говорящие, что Россия, в отличие от Запада, чужда политкорректности, были посрамлены.
Причем, как в случае хоть западной, хоть новейшей российской политкорректности, суть вопроса людей мало занимала. Главное — отвечать по уставу и не вдаваться в подробности. Потому что стоит начать задавать уточняющие вопросы, так сразу все делается значительно менее политкорректным. Социологи знают феномен, когда на вопрос «Ходите ли вы в театр по крайней мере раз в месяц?» человек бодро отвечает: «Да!», на предложение же назвать наиболее запомнившиеся ему за последний год спектакли отвечает: «Э-э-э». Но такая картина наблюдается не только с театром. Человек может бодро рапортовать, что преступность не имеет национальности (естественно, и религиозной принадлежности), но при вопросе, как он отреагирует на сидящую по соседству в автобусе фигуру в черном хиджабе, с вариантами: а) покинет автобус; б) потребует, чтобы фигура его покинула; в) останется сидеть рядом как ни в чем не бывало, ответ уже не будет таким однозначно бодрым. Если же настырный совопросник пойдет дальше и предложит представить, что человек в этой гипотетической ситуации находится не один (возможно, сам он храбрец, не кланяющийся пулям и осколкам), но с женой и детьми, ответ — при минимальной честности респондента — будет и вовсе не бодрым. А равно и не политкорректным.
Тем более что опрос de facto давно уже проведен. Люди, профессионально отвечающие за безопасность: полицейские, сотрудники спецслужб, сотрудники безопасности на транспорте (например, в аэропортах), пограничники, таможенники, прекрасно знают, что преступность очень даже имеет и национальную, и религиозную принадлежность. И внимательно смотрят на проверяемого — кто он и откуда. Причем не только отечественные полицейские etc. — положим, наши заражены дикими предрассудками, — но всякие, в том числе из самых цивилизованных стран. Потому что с них спрашивают в первую очередь за случившиеся прискорбные инциденты, недопущение которых есть первейшая задача, и только потом — за недостаточную политкорректность.
