Н. С. Я считаю, что нужно соблюдать, повторяю еще раз, мне абсолютно все равно, будет там Грузия обладать Южной Осетией или нет, я считаю, что это будет очень опасный прецедент.
М. Г. А Абхазия?
Н. С. Абхазия сложнее, потому что Абхазия уже де-факто не в составе Грузии. Но как мы знаем, она остается юридически не признанным суверенным государством, и я думаю, что в обозримом будущем ее никто не признает. Позволю себе высказать предположение. Мое частное предположение, в данном случае я выступаю не в эфире своей собственной программы, а у вас в качестве приглашенного обозревателя. Мое частное мнение — Абхазия снова войдет в состав Грузии. Я не вижу других вариантов. Все-таки другие варианты слишком опасны для России, в том числе и, прежде всего, для России.
М. Г. Почему у нас слушатели часто не понимают, они говорят, ну смотрите, они же все хотят в Россию. Вот объясните.
Н. С. Да мало ли кто хочет в Россию, а если штат Джорджия захочет в Россию. Ребята, дорогие друзья…
М. Г. Он не захочет.
Н. С. Не захочет, да… ну а вдруг захочет? Давайте гипотетически, тогда мы что, возьмем к себе под крыло или мы будем договариваться с Вашингтоном? Мы будем договариваться с Вашингтоном, а сейчас мы должны договариваться с Тбилиси. Нет другого варианта. А если захочет какая-нибудь из республик России, ну вот не дай бог. Ведь, между прочим, здесь хорошо еще, все христиане, все православные. Кстати, в отличие от абхазов, которые по большей части мусульмане. Россия православная страна, православная культура, дело не в том, в какой храм ходишь. Люди общей культуры. Россия, Грузия, Южная Осетия православное население. А вот скажем, в составе России есть очень большие мусульманские анклавы. Вот захотят они отделиться, ну что общего, казалось бы, у некоторых республик в составе России с россиянами, с теми, кто живет, скажем, в Москве.
М. Г. Да ничего.
Н. С. Да ничего. Вот попробуй-ка их сохранить. Как? — юридически, не могут выходить, Москва против. Москва — против. Кто-то захочет присоединить их к себе, договаривайтесь с Москвой. Сейчас мы должны договариваться с Тбилиси. Если этот вариант будет отброшен в сторону, это значит, что проблема будет решена с позиции силы, конечно, Россия сильнее Грузии. А этак мы зайдем далеко.
М. Г. Я радиослушателям говорю, вот еще один человек объясняет вам, как должно быть…
Н. С. Я боюсь, Матвей в данном случае вот чего. Я сразу же оговорюсь, скажу достаточно интимную для себя вещь. Я всегда предельно дистанцируюсь от тематики, связанной с Грузией именно потому, что моя фамилия Сванидзе, именно потому, что у меня есть грузинская кровь. Все мои высказывания на эту тему всеми сторонами воспринимаются с большой долей недоверия. Грузины говорят: ах ты такой Сванидзе, что говоришь. Россияне говорят: а, ну ты Сванидзе, поэтому так и говоришь.
М. Г. Помните, Мюллер говорил во время такой знаменитой сцены, когда должны были опознать Штирлица, он говорил: что мне голым, что ли, сидеть. Так и тут, так что извините…
Н. С. В данном случае кто-то не может забыть о моей фамилии о моем паспорте.
М. Г. Хорошо, как вы считаете, чтобы закончить эту грузинскую тему, грузины сейчас говорят все время: давайте международных наблюдателей. Вот нам раскидывать, России то бишь раскидывать пальцы, помните, наши уже некоторые заявили, что зачем, нас и так достаточно или смириться с тем, что там будет какое угодно количество наблюдателей, чтобы там не повырезали друг друга.
К С. Я думаю, что международные наблюдатели никому не помешают. Вообще у меня очень много претензий к позиции г-на Саакашвили. Очень много претензий к позиции господина Саакашвили, мне кажемся, что он закусил удила, мне кажется, что он слишком азартен, объяснить это молодостью политика такого ранга уже неуместно. Пора повзрослеть, если ты президент страны. Но это другой вопрос. Но в том, что касается международных наблюдателей, я считаю это правомерно, они нужны.
М. Г. Давайте наушнички возьмем. 203-19-22, Николай Карлович Сванидзе у нас в гостях. Задавайте ему вопросы. Тематика самая разная. Алло, добрый вечер!
Флора. По теме вопрос можно?
М. Г. У нас любая тема.
Флора. Я не грузинка, но меня эта тема очень волнует. У меня друзья грузины целая семья. Вынужденные переселенцы из Абхазии. И я с ними разговариваю с простыми людьми, которые с двумя детьми мучаются у нас в Санкт-Петербурге. Я по мере своих сил… я их 20 лет знаю… я им помогаю:
М. Г. Флора, любимая задайте вопрос. Дорогая моя, красавица.
Флора. Задаю вопрос. Вот вы говорите, нет других вариантов. Такой клубок противоречия. Вот они в Абхазию не хотят, потому что там черт знает что творится. А в Грузию выехать у них нет денег, и никто в Грузии их не ждет. Может быть, как вы говорите, чтобы не было войны, может быть, политики рассмотрели бы вариант референдума с народом и, может быть, вся Грузия со всеми противоречиями, я не знаю надо ли это России, но чтобы не было войны, пусть все войдут в состав России. Может быть, это успокоило бы?
М Г. А Азербайджан тоже берем?
Флора. Но почему, надо с каждой страной индивидуально.
М. Г. Понял. Флора, любимая, спасибо большое.
Н. С. Спасибо, Флора. Референдум есть такой способ выяснения международных отношений и позиций граждан. В данном случае что, спрашивать у грузин, хотят ли они тоже войти в состав России. Понимаете, могу вам сказать, примерно знаю настроение Грузии сегодняшней — не захотят. Ну и что дальше?
М. Г. Ну и ничего. Вы ответили. Здесь хороший вопрос: «Правда ли, что на новых банкнотах будет портрет Путина с изменяющимся цветом лица под разным углом?»
Н. С. Я не видел новых банкнот, думаю, что пошутил спрашивающий.
М. Г. Представляете, если бы еще выражение лица менялось в зависимости…
Н. С. От состояния банкноты.
М. Г. Более умиротворенное, если тысяча рублей. «Уважаемый Матвей, почему ваш гость перестал хвалить Кремль?» — спрашивает Виталий. А вы когда хвалили Кремль?
Н. С. Я, честно говоря, не помню, когда я хвалил Кремль как таковой. Если вы имеете в виду Кремль как архитектурное сооружение, то я его готов похвалить и сейчас. Как историк. Если вы имеете в виду Кремль как центр власти, я уже много раз говорил, что меня какие-то вещи в позиции Кремля устраивают, какие-то вещи не устраивают. Я ведь обозреватель, я не критик и не субъект похвалы. Я говорю то, что считаю нужным. Даст повод — похвалю.
М. Г. Идем дальше. 203-19-22.
Зинаида Серафимовна. Известно ли Николаю Карловичу Сванидзе, что Андрей Дмитриевич Сахаров считал безусловным приоритетным право нации на определение, а не целостность государств. И предрекал, что иначе человечество зальет себя кровью, что и происходит.
Н. С. Спасибо большое. Право нации на самоопределение считал первичным и Владимир Ильич Ленин. Вот такие разные люди. Я в гораздо большей степени симпатизирую, если брать этих двух покойных крупнейших политиков, я гораздо больший симпатизант Андрея Дмитриевича Сахарова. И глубоко уважаю этого человека. Но я, конечно, не во всем с ним согласен, и вероятно, если бы он сейчас продолжал жить и действовать, его позиция по конкретному вопросу была бы изменена.
М. Г. Вот послушайте, здесь большая паника уже идет второй день. Борис спрашивает: «Что Николай Сванидзе думает о намерениях США передислоцировать часть военнослужащих с европейских военных баз в страны Восточной Европы и Центральной Азии?» Это действительно важная тема. Сегодня мы с минуты на минуты ожидаем некий доклад, с которым должны выступить США, где они уже конкретно назовут, какие страны, там ожидается Чехия, Польша и так далее. Тревожная ситуация. Военные базы, которые прямо вокруг наших границ. Бояться, бежать, ругаться с ними, чего с ними делать?
Н. С. Уважаемые радиослушатели, я не боюсь США. Вот вас интересует мое мнение. Я не собираюсь воевать с США и США, насколько мне известно, не собираются воевать с Россией.
М. Г. Что значит, насколько вам известно? Вы с кем говорили по этому поводу?
Н. С. Я ни с кем не разговаривал, но если вы мне приведете мнение кого-нибудь, кто сказал, что собирается воевать с Россией, я был бы вам благодарен.
М. Г. Но вы же делаете историческую передачу замечательную, там, в какие-то времена вообще и Германия не собиралась с Россией воевать.
Н. С. Нет, пахло.
М. Г. Хорошо, но когда-то не пахло.
Н. С. Хорошо, вас не устроила моя формулировка.
М. Г. Я имею в виду вот что: они же все ближе, ближе, в конце концов, может, вы созваниваетесь по ночам с президентом американским.
Н. С. Я по ночам, если я не дома, я созваниваюсь только со своей женой. Я тогда сформулирую по-другому. Войны между США и Россией в обозримом будущем не будет и вообще не будет. Для этого нет причин.
М. Г. Доказательства.
К С. Ну, какие доказательства. Доказательство могут быть только: а какие доказательства, что она будет. Презумпция невиновности.
