Оказавшись под жесточайшим прессингом со стороны собственных элит, будучи неготовым к отражению этого внутреннего давления, Путин вынужден был начать дрейфовать в сторону постепенного ослабления участия России. Пиком такого политического поражения будет непризнание Россией результатов референдумов о независимости ДНР и ЛНР и возвращение ситуации к моменту февраля-марта 2014 года, когда впервые речь зашла о федерализации Украины и сохранении востока в составе федерального образования Украина. Именно такая сдача в конечном итоге спровоцирует ту самую большую кровь, о которой так остервенело, скупив на корню все «патриотические» паблики, кричали невведенцы. Ибо за сдачей Новороссии последует военная агрессия против Крыма, на которую Россия, теперь уже в совершенно проигрышных условиях, просто вынуждена будет отвечать. Что весьма вероятно — на фоне агрессии против Приднестровья и обострения конфликта вокруг Карабаха, чем не преминут воспользоваться американские стратеги, окончательно деморализовав российское общество и спровоцировав разрастание внутрироссийских конфликтов. Цена нерешительности и сдачи в любом случае будет весьма высока, и платить придётся России.
Понятно, что Запад не собирается выполнять никаких обязательств, даже если они будут даны. А украинские псевдоэлиты — представители хунты и Порошенко лично — не являются стороной сколь-либо договороспособной в принципе. Поэтому какие бы обязательства они сегодня ни дали, несложно спрогнозировать, что ничего не будет выполнено. Таким образом, Россия в любом случае оказывается перед необходимостью силового решения, непосредственного вмешательства в ситуацию с использованием миротворческих сил, чтобы погасить очаги, доставляющие ей серьёзный внешнеполитический и политический дискомфорт. И чем дальше откладывается это решение, тем сложнее его реализовать, тем более тяжкими будут последствия.
Следовательно, следует понимать, что Россия в итоге вынуждена будет вмешаться в ситуацию на территории бывшей Украины, включая использование войск и миротворческих сил. Но это будет сделано тогда, когда мы уже практически потеряем инициативу и когда силовой перелом потребует максимальной мобилизации, напряжения и, соответственно, приведёт к максимальным потерям. Чем дольше мы откладываем вмешательство, чем дольше мы надеемся на то, что Запад оставит Россию в покое, а ситуация на востоке бывшей Украины стабилизируется и рассосётся сама собой, тем к большим потерям мы должны готовиться в дальнейшем. Таким образом, у России есть пораженческий вариант, пролоббированный невведенцами: постоянные уступки и сдача Новороссии, что всё равно в конечном итоге загонит ситуацию в угол и вынудит нас использовать армию и непосредственное вторжение на территорию бывшей Украины.
Но есть и второй вариант — сделать это как можно быстрее, чтобы минимизировать потери как среди мирного населения, так и среди военных сил России и российского миротворческого контингента.
В любом случае горячая фаза не исключена и миновать её будет довольно сложно в силу того, что вся ситуация встроена в глобальный контекст, которым управляют Соединённые Штаты Америки, а они не заинтересованы в стабилизации ситуации. А значит, война (по крайней мере серьёзное военное обострение с участием России) неминуема, и чем раньше мы это поймём, чем раньше включимся в этот процесс, тем меньше жертв, меньше крови понадобится для того, чтобы стабилизировать ситуацию. Россия никогда не начинает войны, но всегда является стороной, которая заканчивает войны, гася конфликты, примиряя стороны. И в этот раз Россия должна поступить именно так. Мы должны пойти на жёсткие меры, чтобы избежать действительно большой крови.
Двойной капкан для Путина
[Сила или право? Неразрешимая дилемма ослабляет Россию]
На сегодняшний момент президент России Владимир Путин — последний из лидеров крупных мировых государств, который всё ещё продолжает соблюдать нормы международного права и апеллировать к международному законодательству и юридической стороне вопроса. После крушения Советского Союза баланс сил, который сложился в мире за годы существования СССР, был нарушен и сместился в сторону единственной гипердержавы — Соединённых Штатов Америки, — которая продолжает сегодня оставаться таковой. Это развязало руки глобальному Западу и США в первую очередь и позволило действовать открыто, волюнтаристски, невзирая на интересы других государств. По сути, в мире сложилась ситуация, которая утвердила доминирование силы над правом, а международным законодательством США прикрываются только в тот момент, когда необходимо заткнуть дыры в абсолютно вопиющем беззаконии, нарушении всяких норм морали и здравого смысла с их стороны. В этом смысле, конечно, позиция Владимира Путина более нравственна. Это человек, который продолжает апеллировать к Организации Объединённых Наций, ссылаясь на её решения, на необходимость разрешать вопросы глобальной безопасности на основе консенсуса. Это человек, который действует только в ситуации, когда юридически всё проработано, досконально выверено с точки зрения закона, когда отсутствуют даже малейшие изъяны в позиции, которые могли бы дать возможность нашим оппонентам для критики.
Владимир Путин сегодня последний, кто стоит на страже мировой правовой системы, сложившейся на основе подписания Ялтинского мира после окончания Второй мировой войны. По сути, Владимир Путин сегодня — последний действительно полноценный юрист в полном смысле этого слова, стоящий на страже глобальной безопасности. И именно эта, казалась бы, сильная его сторона следования международному праву, международным договорённостям и законодательству является его и слабой стороной. В силу того, что на противоположном конце, на другой стороне глобальной шахматной доски находится сила, которая абсолютно игнорирует международное право и опирается только на свои военные возможности и всегда прибегая к силовому решению даже тогда, когда нет достаточных юридических обоснований для отстаивания интересов глобального Запада; позиция России в этих неравных условиях заведомо проигрышная.
Буквальное следование международному праву ставит президента России в тупик. Мало того, в самой России всегда справедливость и само стремление к справедливости были выше, чем закон. Власть в России также часто была выше, чем закон, что является неким консенсусом, на основании которого формируется внутренняя легитимность. То есть этот норматив, который попирает отчасти закон и выдвигает на первое место власть, принят и признан абсолютным большинством населения России по факту. И всегда так было. Никогда закон в России не был выше решения власти, выше воли народа и выше стратегических интересов нашего государства.
Если вспомнить советский период, то в Конституции прямым образом была прописана функция Коммунистической партии Советского Союза, которая находилась над законом и с позиции сверхсуверена регламентировала всё происходящее не только внутри Советского Союза, но и во всём социалистическом лагере. Именно партия, стоящая над законом, сохраняла целостность большого советского пространства, именно она позволяла решать различные сложные ситуации более эффективно, нежели те установления, которые опирались на закон и правовые основы советской государственности. И здесь Путин, по сути, идёт со своим стремлением соблюдать законы и юридические процедуры вразрез с представлением большинства. Если Путин обладает легитимностью, то это означает, что у него должна быть незримая поддержка масс, и она у него есть. И если у государства есть интересы, которые стоят над законом, то в этих условиях Путин имеет полное право, опираясь на легитимность и имея полную поддержку со стороны собственного населения, действовать не строго в рамках закона, но в интересах государства, в интересах России. Действовать по справедливости и так, чтобы укреплять собственную легитимность, а не разрушать её в угоду неким правовым институтам, находящимся за рамками национального законодательства России.
То же касается и внешней политики. Конечно, позиция президента Владимира Путина безупречна с юридической точки зрения. Но по этой же причине он не делает многих шагов, которые мог бы сделать, если бы не следовал так строго и так буквально международному праву. Но, как ни странно, этот же самый буквальный подход к соблюдению международного права делает его своего рода изгоем в мировом сообществе. Те, кто присягнул на верность Соединённым Штатам Америки, просто насмехаются над Путиным и над его щепетильностью в соблюдении международного законодательства, считая его человеком, который теряет во внешней политике, жертвует национальными интересами России в угоду правовым нормативам, которые никто на Западе больше не соблюдает. По крайней мере эти правовые нормативы не являются больше сколь-либо значимой мерой, ограничивающей интересы глобального Запада. Запад спокойно переступает через закон и двигается дальше, к своим стратегическим интересам, к глобальному доминированию и к мировому господству, в то время как для Путина международное право становится непреодолимой преградой. Всё это приводит к той ситуации, которую мы наблюдаем сегодня на территории бывшей Украины. У Путина есть внутренняя легитимность со стороны собственного населения, есть даже внутренний порыв, крик, даже скорее вопль со стороны всего Русского мира, выходящего далеко за границы РФ, направленный на непосредственное вмешательство российских миротворцев в ситуацию и призывающий Путина навести порядок. Как минимум — остановить кровопролитие, прекратить бессмысленные жертвы с обеих сторон и стабилизировать ситуацию малой кровью. Но юридические ограничения, правовые процедуры не дают Путину это сделать, и народ России смотрит на него с недоумением.
