Здесь, кстати, ни кто и никогда не боялся задеть моё национальное самолюбие, за что я всегда был благодарен, потому что это гарантия искренности. А вот я всегда очень боялся случайно задеть национальное самолюбие абхазов. Почему? Да потому что у меня — имперское мышление. С меня спрос больше.
Так в чем же феномен дружелюбного отношения абхазов к русским? Можно, конечно, просто сказать, что сегодня для Абхазии союз с Россией — жизненно важен, но, поверьте — это не достаточное объяснение. А вообще, насколько хорошо мы представляем себе принципы международных отношений?
Черчилль, старая колониальная лиса, как–то сказал: «У Британии нет друзей, у Британии есть интересы». Очень даже понятно, о чем речь. В политике есть только союзники и противники. Союзники — не друзья, противники — не враги. Союзники это те, чьи интересы совпадают с нашими, противники те, чьи интересы противоречат нашим. Значит, одни и те же страны могут быть для нашей страны то противниками, то союзниками, поскольку интересы меняются. Даже более того, одна и та же страна может быть для нас одновременно и союзником, и противником, потому что в чём–то её интересы совпадают с нашими, а в чем–то входят в противоречие.
Такова голая прагматика международных отношений. Но очень наивны те, кто думает, что отношения между странами строятся исключительно на рациональном взвешивании интересов. Между народами, так же, как и между людьми, существуют симпатии и антипатии. Порою эти политические эмоции настолько сильны, что начинают определять международную политику гораздо в большей степени, чем национальные интересы. И тогда в политике появляются уже не союзники и противники, а друзья и враги. Тот, кто этого не понимает, не поймет половину того, что происходит в мире.
Природу политических эмоций почти невозможно понять, но мы должны во всяком случае констатировать их, как факт, иначе постоянно будем расшибать лоб о закрытые двери, не понимая, что в соседние двери можно войти легко и даже без стука.
Взять, к примеру, украинцев и белорусов, народы с почти одной и той же исторической судьбой. Одни и те же географические, климатические, политические условия. Но украинцы почему–то в среднем не любят русских, а белорусы хорошо с нами ладят. В украинцах заметна склонность к национализму, а в белорусах — нет. Для украинцев очень актуально настаивать на своей отдельности от России, белорусы так не сильно себя от нас и отделяют. Кстати, заметьте, украинцы, сменив череду президентов, так и не смогли предъявить миру сильного национального лидера, а у белорусов лидер очень сильный, с этим даже батькины враги не спорят.
Демагогические завывания про «братский украинский народ» способны убедить только очень наивных русских. Ещё парочку таких «братьев» и врагов уже не надо. Дело ведь вовсе не в том, что вопят с трибун их мелкие президенты. Вполне согласен с тем, что это ещё не глас народа. И майдан — не глас народа. Это горсть неумных людей, подогреваемых польскими провокаторами. А вот устное народное творчество, существующее ныне в основном в жанре анекдота — это уже глас народа. А сколько томов можно составить из украинских анекдотов про москалей? И эти анекдоты сочатся крайне неприязненным отношением к русским. Давайте честно признаемся себе: украинцы в среднем не любят русских, а в отношении белорусов к русским совершенно нет ни какой неприязни.
Или вот сербы и болгары. И тех, и других русские освободили от страшного османского ига. Сербы помнят об этом, а болгары забыли. Сербы любят русских, а болгары — нет. Вспомните хотя бы сербские поговорки, эти произведения народной души, отражающие не политическое, а реальное отношение одного народа к другому: «На небе — Бог, на земле — Россия». «Кроме сербов, ещё русские — сербы». Или черногорская поговорка: «Нас и русских — 200 миллионов, а нас без русских — полфургона». (черногорцы — это сербы) В Болгарии даже не представить себе таких поговорок. Болгария, едва русские её освободили, тут же, мурлыкая, начала тереться о германский сапог. И во вторую мировую Сербия ответила на вторжение вермахта страшной партизанской войной, а Болгария объявила себя союзницей вермахта. Сами болгары объясняют это просто: «Мы, болгары, прагматики». Назвал бы этих прагматиков другим словом, но обещал не материться.
А вот грузины и абхазы. Кто знаком с лозунгами грузинских митингов перед падением Союза и после падения, тот не усомнится, что грузины в среднем плохо относятся к русским. И ни какая демагогия про многовековую дружбы наших народов не отменит этого факта. Между нашими народами ни когда не было дружбы. Со стороны русских было великодушие, а со сторону грузин — прагматика, которая называется совсем другим словом. Грузины во время оккупации Абхазии по отношению к местным русским вели себя с таким презрением, как будто мы всегда были их рабами. Конечно, можно предъявить великое множество грузинов, которые нормально относятся к русским. Но! Ни кто ведь не станет отрицать того факта, что в Грузии были и есть очень серьезные политические силы идеология и фразеология которых строится на радикально антирусских постулатах, и эти силы пользуются поддержкой значительной части грузинского народа.
Я никогда не смогу понять — за что? За то, что русские спасли грузинский народ от геноцида со стороны персов? За то, что с тех пор, благодаря России, Грузия уже никогда не подвергалась иностранной агрессии? За то, что в самые лютые годы коммунистической диктатуры как всем Союзом, так и его карательной машиной, управляли грузины? За то, что при Брежневе грузины жили раз в пять лучше русских? За то, что и сейчас в России грузинов едва ли не больше, чем в Грузии, и они тут у нас неплохо кормятся, и к ним тут у нас неплохо относятся? Мне не дано понять причины массовых антирусских настроений среди грузинов. Но я констатирую факт.
Почему среди абхазов нет ничего подобного? Почему этот народ в подавляющем своём большинстве с большой симпатией относится к русским? Нет ответа. Опять приходится ограничиться констатацией факта.
Эти факты выстраиваются в поразительную цепочку. Когда Черчилль говорил, что у Британии нет друзей, он говорил сущую правду. А вот у России есть друзья. Не просто союзники, а именно друзья. Например, белорусы, сербы, абхазы, и я вовсе не пытаюсь сделать этот список исчерпывающим. Отношение между нашими народами строятся не на одном только голом прагматизме, и определяются не только общностью интересов. Тут некая неуловимая, но очень реальная сила взаимопритяжения. Мы знаем, как это редко бывает в политике, но достаточно ли мы понимаем, как надо дорожить такими отношениями? Их надо развивать особо бережно и деликатно, а угроза испортить эти отношения — одна из самых серьезных угроз. В отношениях с иными народами России и терять–то особо не чего, они всегда были и будут враждебны русским, они порою действуют в ущерб собственным интересам, только бы нам насолить. Вот когда убеждаешься, что не на одной только выгоде строятся международные отношения. Но нам–то зачем жертвовать собственной выгодой, чтобы их наказать? Великий народ не должен позволять себе мелкой мести. В отношениях с недружественными народами русские должны руководствоваться голой хладнокровной прагматикой, то есть сотрудничать с ними во всем, что для нас выгодно, что отвечает нашим интересам, но если наши интересы расходятся, они тут же должны чувствовать, что означает на практике поговорка «Москва слезам не верит».
С друзьями так нельзя. Иметь друзей вообще дано не всем, и уж тем более — не всем народам. Друзья всегда вправе рассчитывать на более внимательное отношение к их нуждам, на большую терпимость, на некоторые уступки.
***
Но неужели отношения между русскими и абхазами вот прямо совершенно безоблачны? Нет, конечно. В наших отношениях есть некоторые противоречия, как это и всегда бывает с друзьями.
Вот иду я по Сухуму вдоль по улице имама Шамиля и прямо не знаю, о чем думать. Одну из улиц своей столицы абхазы назвали именем злейшего врага России. Может быть, это всё–таки был великий человек? О–о–о… Величайший. Вспоминаю, например, такой исторический факт. Аул Камаши не только был разорен до основания мюридами, но, по личному приказу самого имама Шамиля, все мужчины старше 15 лет были убиты, так что от целого аула, составлявшего 170 дворов, не остался в живых ни один взрослый мужчина. Многие семейства в полном составе были сожжены в своих собственных домах, среди трупов мужчин находили женщин с отрезанными грудями. Таков был ответ имама своим соплеменникам, пожелавшим жить в мире с русскими. Так кто, скажите, устроил геноцид чеченов и дагестанцев? Сколько крови горцев на руках самого Шамиля? А один абхаз в своей книге назвал генерала Ермолова палачом. Ему не интересно, с каким запредельным зверством столкнулся Ермолов на Кавказе, он не станет разбираться в ответ на что русский генерал был вынужден предпринимать свои безжалостные меры.
