за «Единую Россию». Старшин обучали приёмам незаметной закладки в урны бюллетенеевых мин, которые при подсчёте голосов неожиданно взрывались, внося в результаты желанные сотни якобы сторонников «Единой России». Гранаты в виде пачек бюллетеней поменьше вбрасывались солдатами по ходу голосования. Эти голоса раздавались виртуально солдатам, не явившимся на войну по причине их пацифистских убеждений, но подсчитывались за них реально. Стратегическая задача перед солдатами, старшинами, офицерами и генералами была поставлена верховным главнокомандующим и его сподвижником одна – набрать как минимум шестьдесят процентов голосов в пользу Единой России, дабы потом в рамках будто бы демократии все вопросы решать одной партией.
Вторая сторона тоже вооружала своих солдат инструкциями, как противостоять тяжёлому вооружению административного ресурса, как не допустить обмана минами и гранатами, наблюдателям вручались видеокамеры и фотоаппараты, которые должны были фиксировать продвижение вражеских танков с пачками бюллетеней в стволах. В семь тридцать утра четвёртого декабря обе стороны сошлись в рукопашном бою на всех фронтах. На одном из них довелось побывать и мне в качестве сержанта. Расскажу о нашем сражении, где мы потерпели поражение, хотя на некоторых других фронтах дело было лучше и наши войска оттеснили всё-таки «Единую Россию», а в некоторых местах даже обратили в бегство, проявляя численное преимущество. Нам, к сожалению, это не удалось и вот почему.
Пришёл на участок, как полагается, в половине восьмого. Комиссия, состоявшая, исключая меня, из библиотечных работников, коим пообещали всевозможные блага от правящей партии в случае её победы на участке. И председатель старалась, как могла, а смогла она многое. Полчаса раскладывались бумаги на столах, расклеивались избирательные плакаты. Пришедшего члена комиссии от КПРФ с правом совещательного голоса отказались таковым признать, оставив право только наблюдателя, хотя я и доказывал, что при наличии удостоверения от партии, которое было заблаговременно представлено в комиссию, статус не имеют право изменять. Только через два часа, после прибытия представителя территориальной комиссии, справедливость была восстановлена.
Урны для голосования стояли не опечатанными, но и не открытыми. В восемь утра членов комиссии посадили на свои рабочие места (моё оказалось в конце зала) и тогда председатель провозгласила несколько директивных слов, приоткрыла крышки урн словно бы для показа, что они пусты. Переворачивать слабо скреплённые верёвочками ящики председатель не рискнула, тем более, что и не хотела этого делать, наскоро опечатала, а тут и первые голосующие стали появляться. Член комиссии с совещательным голосом по имени Маша аккуратно начала фиксировать на бумаге каждого, кто опускал бюллетень в урну.
Не стану подробно описывать эту часть сражения, где избиратели приходили, искренне надеясь, что их голос займёт достойное место на поле сражения, в котором большинство должно честно одержать верх над меньшинством. На этом этапе сражение идёт скрытно. Никто не знает, в кого стреляет каждый солдат. Только иногда вдруг выяснялось, что солдат приходит, а оружие в виде бюллетеня ему не хотят давать по той причине, что в книге регистрации записано о предварительной выдаче ему открепительного талона, а это не даёт ему право участвовать в сражении на данном фронте. Солдат уверяет, что никакого талона не брал, а председатель утверждает, что не может ничего поделать, поскольку запись в книге сделана вышестоящей территориальной комиссией. Даже если там кто-то ошибся, всё равно ничего не поделаешь, голосовать не будешь. Это тоже было одной из военных тактик «Единой России», применявшейся, как потом выяснилось, почти на всех фронтах, ибо каждый такой открепительный талон шёл в копилку голосов их партии. Разочарованный не проголосовавший солдат написал, конечно, жалобу. Но ведь это всё равно, что выстрел в туман, который, может быть, куда-нибудь когда-нибудь попадёт.
Однако подобные инциденты были лишь разминочной перестрелкой. Основное сражение началось по окончании выборов и начале подсчёта выстрелов за ту или иную партию. Как полагается по закону, теперь-то начиналась открытая борьба, когда все стороны должны видеть друг друга и определить набранные силы. С этой целью раскрываются все карты игроков, вывешивается большой протокол и на нём для обозрения всей комиссии заносятся показатели боя. Для начала, ещё до боёв голосования в протокол необходимо занести число солдат, которые ожидаются на голосовании, то есть зарегистрированы в качестве избирателей этого участка. Этого сделано не было, как не был вывешен вообще большой протокол. Точнее он был, но им не воспользовались, а сразу принялись за подсчёт бюллетеней.
На мою просьбу обработать сначала одну урну, а потом вторую, было отвечено отказом. Составленные вместе столы, вокруг которых выстроились члены комиссии, засыпали вываленными бюллетенями, которые члены священного действа стали быстро растаскивать, раскладывая на семь пунктов на столе. Иногда кто-то называл партию, иногда нет. Кто и что складывал, проверить было невозможно. Одна наша Маша своим острым молодым взором заметила и выхватила несколько раз не успевшие рассыпаться после вброса сложенные пачки бюллетеней, кои я пересчитал и записал в своём особом мнении, что в этих незаконных пачках проставлены голоса только за «Единую Россию». Маша заметила и развёрнутые бюллетени, спрессованные вместе, как если бы они пролежали на дне с самого начала голосования. Ей бы в разведке работать. Но здесь на открытом поле сражения выхватить всё из-под рук противников не удалось.
Чтобы было понятно дальнейшее, приведу всё-таки цифры сил, участвовавших в этой операции. У «Единой России» оказалось 739 голосов. У занявшей второе место «КПРФ» – 286. Третьей шла «Справедливая Россия» с 215 голосами. На четвёртом оказалась «ЛДПР» – 190 голосов. Аутсайдерами шли «Яблоко» – 124 голоса, «Патриоты России» – 17 голосов и «Правое дело» – 14. Если мы всё это сложим вместе (в арифметике мы сильны), то получим 1585 голосов. Но вот беда: никто в уме сложить всё это не мог, а перед глазами никто ничего не писал. Бюллетени скоренько упаковали и спрятали в коробку. Между тем наша Маша, которая вела строгий учёт голосовавших (когда она уходила на короткое время, я продолжал подсчёт, так что погрешность могла исчисляться в единицах) показала данные, которые говорили, что проголосовало всего 1180 человек, что на четыреста пять голосов меньше. А это означает только одно: за «Единую Россию» вброшено четыреста бюллетеней, как минимум, поскольку неизвестно было все ли бюллетени, отнесенные к «Единой России», на самом деле попали по назначению. При такой постановке дела «обвинить» в честности членов комиссии, по крайней мере, некоторых из них, трудно. Да ведь по правилам подсчёта голосов положено, чтобы председатель комиссии брал поочерёдно бюллетень и выкрикивал, за кого подан голос, чтобы все слышали и были уверены в правильности. Но боевая операция на данном фронте не предусматривала честную тактику. Потому нигде
