Но Федун с ним не общается — как и со всеми остальными игроками. Вопрос — почему? Я не думаю, что только из соображений субординации. У меня складывается полное впечатление, что для него «Спартак» — этакий отдел, условно говоря, на седьмом этаже огромного здания «ЛУКОЙЛа». У большого дяди есть 15 минут во вторник на то, чтобы заняться делами этого отдела. Ну и в субботу на матч сходить, в шоу, как он называет футбол, засветиться. А все остальное время занимают куда более важные дела.
Я не заправляюсь на бензоколонках «ЛУКОЙЛа», я не покупаю масло «ЛУКОЙЛ», так что продукция этой компании меня не интересует совершенно. Но мое глубокое убеждение заключается в том, что в футбол можно приходить, только искренне и беззаветно его любя. Для человека, который берет на себя такую ответственность, футбол должен быть на первом месте в жизни. Все остальное — это дикий и беспардонный цинизм. Вставать во главе всенародно любимой команды, не болея за нее по-настоящему, а ставя во главу угла бизнес и его цели — нечестно по отношению к футболу, к болельщикам, к самому себе.
Нельзя относиться к футболу потребительски! И я всегда буду с пеной у рта спорить с людьми, которые думают, что футбол — такой же бизнес, как какая-нибудь продажа нефти. Футбол надо любить, футбол — гораздо больше, чем игра, и весь мир давно это уже понял. Если же у тебя перед глазами только прибыли и убытки, только положительное и отрицательное сальдо — это тупик. И как раз из-за такого отношения Федуна — его нежелание общаться с футболистами. Они же живые люди, а не баррели и не акции! Как можно не быть с ними в контакте?! Как можно относиться к ним как к рядовым работникам отдела на седьмом этаже?! Потому и трансферы другие клубы проводят гораздо быстрее — пока тот же Шавло дождется приемного дня у хозяина, поезд уже ушел.
Нельзя не признать — в свое время «ЛУКОЙЛ» и Федун спасли «Спартак», потому что он мог превратиться в откровенное посмешище, и уже превращался в него. За это им надо сказать спасибо. Но в какой-то момент эти люди перестали отдавать себе отчет, что такое «Спартак» и что — «ЛУКОЙЛ» и они сами. И меня как бывшего болельщика «Спартака» это бесит. Почему бывшего? Не только потому, что я работаю журналистом и относиться к футболу, как раньше, не могу. Но и потому, что того «Спартака», за который я с детства болел и за который с послевоенных лет болела вся моя семья, того «Спартака», который, собственно, и привел меня в мою нынешнюю профессию, давно уже нет. Его не убивали, поэтому название твоей книги, мне кажется, по сути чуть-чуть неверно. Он умирал сам. И со смертью Николая Петровича Старостина его не стало. «Спартак» Федуна и «ЛУКОЙЛа» — нечто совсем другое, за что я болеть уже не могу. Потому что для меня футбол — это любовь, это часть жизни, а не бизнес-проект, где «ЛУКОЙЛ», «Газпром», РЖД и другие хотят показать друг другу, кто из них круче.
К пылающему огнем по форме и абсолютно справедливому, на мой взгляд, по содержанию монологу Черданцева добавлю пару штрихов. Во-первых, показательна история, как на должность пресс-атташе «Спартака» был взят упомянутый выше Владимир Шевченко, автор выходившей некогда на «НТВ-плюс» пошловатой юмористической программы «Удар по голу».
В «ЛУКОЙЛе» составлялся план некой корпоративной вечеринки — по некоторым сведениям, дня рождения самого Федуна, который к «Спартаку» уже отношение имел, но его владельцем еще не был. Искали ведущего. Кто-то вспомнил, что есть такая программа — «Удар по голу», и ее ведущий сам пишет и исполняет песни. Ну и шуточки отпускает — то есть на роль конферансье может сгодиться.
Шевченко кастинг прошел. И на самом мероприятии в грязь лицом не ударил. Поет он и вправду хорошо. Наверное, в связи с этим Федун и поручил ему написать новый гимн «Спартака», от текста которого (исполняемого перед началом каждого матча самим автором) лица большинства нормальных болельщиков красно-белых начинают идти красными пятнами.
Но при чем тут, спросите, должность пресс-атташе?
При том, что Федуну понадобился внутри команды свой человек. Его профессионализм при этом не имеет никакого значения, что в общем-то, уже и по процедуре его назначения стало ясно. О нелепых выходках Шевченко в отношении журналистов и болельщиков можно было бы говорить еще долго — но в «Спартаке» слишком много куда более значимых фигур, чтобы тратить на него строки. Ведь известно, что любое упоминание в печати, кроме некролога, — это реклама.
А вот — цитата Федуна из его первого интервью «Спорт-Экспрессу» в конце 2004 года. Владелец «Спартака» рассказывал, как, собственно, «ЛУКОЙЛ» и «Спартак» раскрыли друг другу свои объятия.
— В свое время «ЛУКОЙЛ» сделал инвестиции в телевидение: мы владели пакетом акций каналов Ren-TV и М-1. Возникла идея запустить футбольную телепрограмму. «Спартак» был лучшей командой страны, и мы стали договариваться о том, чтобы канал Ren-TV транслировал его матчи. Опыт сотрудничества оказался успешным. Одновременно возникла потребность в рекламном носителе для масел «ЛУКОЙЛа». И мы посчитали, что самый выгодный путь — стать генеральным спонсором сильнейшей футбольной команды России. Так наш логотип появился на форме «Спартака»… А дальше — увлекся. Когда ты соперничаешь с «Зенитом», у которого на футболках написано «Газпром», или с ЦСКА с рекламой «Сибнефти», вся компания начинает переживать и идентифицировать себя с футбольной командой.
Рекламный носитель — вот чем в глубине души является футбольный клуб «Спартак» для его владельца Леонида Федуна.
Конечно, очень хорошо, что он дает «Спартаку» большие деньги.
Но должно быть что-то, кроме денег.
Любовь.
Может, я и не прав, но, боюсь, «Спартак» для Федуна — брак по расчету. Может, такие союзы и становятся рано или поздно счастливыми, чувства пробуждаются в процессе совместной жизни. Но такие случаи встречаются очень редко…
В войну за свое спартаковское будущее — символика-то какая! — Черчесов вступил 22 июня, когда спартаковцам в Лужниках противостоял «Сатурн». О гнетущей атмосфере на трибунах во время того матча я уже рассказывал. Новому тренеру сразу дали понять, через что ему придется пройти. Медом там не намазано — это уж точно.
22 июня еще недавно Стас, а теперь — Станислав Саламович вышел биться за выживание в «Спартаке» и признание тех людей, которые восхищались им в бытность вратарем красно-белых. Но, избрав стезю тренера, тем более в такой команде, ты добровольно подписываешься на переход из уже завоеванного статуса клубной легенды в объект непрекращающихся сомнений, а порой — и площадной ругани.
Как сладит Черчесов со всем этим страшным давлением, покажет только жизнь.
Тот же Романцев пришел в «Спартак» одним человеком, а уходил оттуда спустя 14 лет — совсем другим.
Помните черчесовское сравнение концовок матчей с «Селтиком», ЦСКА и «Локомотивом» с «ударами Тайсона»? Так вот, каждый день во главе «Спартака» — это тоже своего рода удар Тайсона. И чем дольше — тем больнее. Годами выдерживать эти удары и оставаться самим собой может только очень сильный человек.
После головокружительного матча с «Локомотивом» (3:4), закончившегося решающим голом Асатиани на последней добавленной минуте, он сказал: «Измерьте мне пульс во время различных отрезков матча, и он будет показывать одни и те же цифры».
Позволю себе не поверить Станиславу Саламовичу. Эта фраза была психологическим щитом в тяжелейший момент, когда третий матч кряду, хороший по качеству, завершался катастрофой. При всем артистизме Черчесова в пресс-центре Черкизова, наверное, первый раз за несколько месяцев во главе «Спартака» на нем не было лица. Не исключаю, что именно в те минуты он до конца осознал всю сложность работы, за которую взялся. Но не хотел, ни в коем случае не хотел на публике показывать даже секундную слабость…
В общении с журналистами он не похож ни на кого. С одной стороны — не заискивает. Напротив, иногда на пресс-конференции за глупый вопрос и отчитать может, заявить: «По-моему, мы с вами разные матчи смотрели» или: «Вместо того, чтобы начинать с «а», вы начинаете с «я»». Ставит репортерам, как и футболистам, свои условия игры — отказывается, например, от традиционного стартового резюме, а сразу просит переходить к вопросам. Почему? Чтобы не растекаться мыслию по древу, не говорить обо всем понемногу — а в ответ вкладывать все, что он хочет сказать по этому поводу.
Словом, он может быть очень даже колючим. И не только с прессой. Черчесов — вовсе не этакий душенька, внутри команды он жестко устанавливает свои законы и требует их неукоснительного выполнения. В вопросе кадров — никакого политеса. Много лет в «Спартаке» работали уважаемые люди, менеджер Александр Хаджи и начальник команды Валерий Жиляев. Черчесов распорядился перевести их в разряд сугубо офисных работников, без права присутствия в раздевалке и на скамейке запасных. На публике объяснять причины нужным не счел. Это его право, потому что в раздевалке может быть только один хозяин — главный тренер.
