Червиченко не удалось создать в «Спартаке» команду профессионалов, вертикаль, где обман не был бы возможен как таковой, — и одним из последствий общего хаоса в клубе и стало «дело Титова».
Есть данные, что в начале 2005-го в одном из первых своих разговоров с новым главным тренером «Химок» Павлом Яковенко неформальный руководитель подмосковного клуба Червиченко сказал: если что случится, вся ответственность ляжет на тренера, никакие ссылки на врачей приниматься не будут. Потому что ему, Червиченко, совсем не нужен ярлык человека, который, как в концлагере, проводит опыты над людьми.
Ничего не случилось — кроме того, что «Химки» не вышли в премьер — лигу и руководство Московской области, рассчитывавшее на другой исход, после окончания сезона — 2005 попросило Червиченко «очистить помещение». Так и не удалось пока этому эксцентричному, но при этом достаточно образованному и неординарному человеку стать успешным футбольным боссом.
Сегодня в российском футболе его нет, и от этого становится немножко скучно — вносил Андрей Владимирович в него свой неповторимый колорит. Хотя уж кто — кто, а спартаковские болельщики никакой тоски по нему явно не испытывают…
Вечером 3 декабря 2003 года в квартире генерального секретаря РФС Владимира Радионова раздался телефонный звонок. На проводе из Швейцарии был его хороший знакомый, представитель УЕФА Марк Вуямо. Радионов сдружился с ним в дни проведения в Москве в 1999 году финала Кубка УЕФА. Вуямо не был уполномочен президентом Европейского союза футбольных ассоциаций Леннартом Юханссоном делать какие — либо официальные заявления — в сугубо конфиденциальном порядке он сообщил нашему генсеку, что несколькими часами ранее УЕФА получил из лаборатории положительную допинг — пробу А, принадлежащую Егору Титову и полученную после домашнего стыкового матча чемпионата Европы — 2004 с Уэльсом.
Радионов тут же поставил в известность об этом звонке Колоскова, Ярцева, Симоняна и генерального директора РФС Тукманова. Всю следующую неделю ждали официального подтверждения этой информации, которое по правилам может быть отправлено исключительно по почте. Подтверждение прибыло 10 декабря, после чего руководители РФС и начали действовать. По существующей информации, окончательное решение, что предпринять, принимали двое — Колосков и Радионов.
После кулуарных консультаций со знающими людьми в Европе и России было решено: надо отказываться от вскрытия пробы В. Логика была такова. После сентябрьских бурь в РФС отлично знали, что бромантан Титов в самом деле принимал, — поэтому о случайности результатов пробы А не может быть и речи. Проба В неизбежно покажет то же самое — и может только усугубить положение игрока. Потому что вместо того, чтобы добровольно признать свою вину, он проявит упрямство — а в Европе этого не любят. И в назидание могут «вкатить» по полной программе — два года.
Все это и было в спешном порядке объяснено Титову, которого нашли в отпуске в Таиланде. Чуть позже отпускник, рассказывают, сидел в лобби отеля и от руки писал послание в УЕФА с отказом от вскрытия пробы В, которое по телефону диктовал ему Радионов. Это письмо было тут же по факсу передано в РФС, а оттуда — в Швейцарию.
Титов, по имеющейся информации, убежден, что совершил тогда роковую ошибку, подписав себе тем письмом «смертный приговор». Так это или нет, я поинтересовался у Николая Дурманова.
— С одной стороны, когда есть заказ на пробу В, существует шанс, хотя и небольшой, побороться за спортсмена. Иногда бывает, что проба А ловит какую — то субстанцию в пороговых количествах, а проба В — не ловит. Счет — то идет на миллиардные доли миллиграмма, фактически на молекулы! Но лаборатории такого уровня сейчас ошибаются крайне редко, поэтому, по моему мнению, проба В, скорее всего, подтвердила бы у Титова наличие бромантана.
— А верна ли логика РФС, согласно которой излишнее упрямство может привести к увеличению срока дисквалификации?
— Да, это мотивированная позиция. Прошу отметить, что Титов и так получил по меркам ВАДА сниженную дисквалификациюю — не два года, а год. Вообще, я не вижу в этой ситуации никакой интриги. Хоть это и может показаться недостаточно уважительным по отношению к Титову, но для мирового спорта то, что произошло с ним, — рядовой случай. И не стоит искать в нем какой-то политической составляющей.
В РФС насчет последнего придерживались несколько иной точки зрения. На взгляд тогдашних работников футбольного союза, «дело Титова» как раз стало делом большой антидопинговой политики. В это время ВАДА вела войну с ФИФА, не желавшей подписывать соглашение на жестких условиях борцов с допингом. А тут — такой случай «прогнуть» мировое футбольное руководство! Оттого и не могло быть речи, скажем, о шестимесячной дисквалификации. Если это не плод воспаленного воображения, то надо еще сказать большое спасибо, что Титов не оказался вне футбола на два года.
В общем, судя по всему, модные обвинения в адрес РФС, что он «сдал» Титова в обмен на участие сборной России в чемпионате Европы — 2004 (а федерация футбола Уэльса, по некоторым данным, потратила на дорогостоящих адвокатов, чтобы нас дисквалифицировали, 300 тысяч долларов и фактически разорилась), неправомерны. Тем более что РФС отправил в УЕФА обширное досье на игрока, призванное свидетельствовать, что такому мастеру допинг был не нужен. Еще же одно доказательство тому, что РФС не стоит слишком уж винить за бездействие, — переписка автора этих строк с пресс — службой УЕФА.
— Как отреагировали в УЕФА на то, что на заседании контрольно — дисциплинарного бюро 22 января 2004—го, где принималось решение о дисквалификации Титова, не было представителей РФС и «Спартака»?
— Посещение заседаний бюро не обязательно. Напротив, присутствие разрешается только в особых случаях… Решение бюро не зависит от присутствия ответчиков.
— Мог ли Титов получить более короткий срок дисквалификации и что для этого необходимо было сделать?
— Принимая во внимание тяжесть нарушения — нет.
Все это вызывает только один вопрос, касающийся поведения РФС. Коль скоро первую информацию о положительной пробе Радионов получил по телефону 3 декабря, почему самому Титову в Таиланд позвонили больше недели спустя, когда времени на составление юридически грамотного объяснения для УЕФА фактически не оставалось? Или память о сентябрьских событиях заставила руководство РФС сразу же поставить крест на надеждах спасти Титова?
Ну а если называть вещи своими именами, то РФС, как и «Спартак», должен в ножки кланяться Титову за его выдержку и молчание. Потому что, если бы, получив дисквалификацию, игрок рассказал, что еще в сентябре руководству РФС было известно о применении допинга всем «Спартаком», гром прогремел бы на всю Европу. И вот тогда мы бы на чемпионат Европы точно не поехали. Интересно, понимали ли это руководители РФС и просили ли Титова молчать? Или сборная спаслась исключительно благодаря покладистому характеру футболиста, которого цинично подставили?
Насколько это серьезно, можно понять по справедливому замечанию Деменко:
— Поражаюсь выдержке Титова, который пострадал абсолютно не по своей вине и оказался на год выброшенным из футбола. На его месте, получив дисквалификацию, я тут же рассказал бы в прессе всю правду — по крайней мере, ту ее часть, которую мы знаем. Хотя, конечно, ему тяжелее было это сделать, потому что он не уходил из «Спартака». Мне, покинувшему команду, в этом смысле легче.
Но не меньше вопросов и к руководству клуба. Когда «Спартак» все — таки решил подать апелляцию (впоследствии отозванную прямо на заседании апелляционного комитета УЕФА под угрозой увеличения срока дисквалификации), в качестве адвокатов были почему — то наняты молодые и неопытные Николай Грамматиков и Александр Зотов. Привела их, по имеющейся информации, тогдашний вице — президент клуба Анна Завершинская, но что заставило Червиченко прибегнуть к услугам не матерых волков юриспруденции, а начинающих специалистов?
В интервью «Спорт — экспрессу» в 2004 году грузинского нападающего Шоту Арвеладзе, много лет выступавшего за «Аякс» из Амстердама, спросили:
— Минувшей зимой по собственной инициативе вы попытались помочь Титову. Выводили его адвокатов на голландских юристов, в свое время успешно занимавшихся аналогичным делом Франка де Бура. Что они говорили, перед решающим заседанием в Швейцарии были у Титова шансы?
— Они были удивлены решением российской стороны, — ответил Арвеладзе. — Голландцы были готовы взяться за это дело, причем не рассчитывая на большие гонорары. Когда адвокаты ведут себя подобным образом, они уверены в успехе.
Известно, что скупой платит дважды. Заплатили и мы. 11 ноября 2003 года в московской антидопинговой лаборатории, сертифицированной ВАДА, сборную России вновь проверяли на допинг. Титов, как и все остальные, был признан «чистым». А всего четыре дня спустя венская лаборатория, забиравшая у него тест после игры Россия — Уэльс, нашла в моче футболиста следы распада бромантана.
