Агент Курт Фредерик Людвиг примирительно кивнул и, пожелав Стентону счастливого пути, покинул «бьюик». Его ждали не менее срочные дела…
После этого памятного разговора прошло больше месяца Весь январь 1942 года Людвиг и его связной Отто Штайнер собирали всю необходимую информацию по колоссальному плавучему сооружению, стоящему у причала номер 88. Была налажена бесперебойная связь с Берлином, освещающая кипучую деятельность немецких агентов. Вопрос с итальянцами остался открытым: довериться им окончательно Курт Людвиг не рискнул, но кое–какие результаты, о которых не стыдно сообщить в верха, были достигнуты.
Предоставив подложные документы и представившись журналистом одной из бостонских газет, Штайнер смог купить карту–схему внутренних помещений «Лафайета» у инженера, занимавшегося перестройкой нижних палуб корабля. К концу января немцы предприняли беспрецедентный шаг оба агента, обвешавшись фотоаппаратами и набив карманы записными книжками, беспрепятственно проникли на палубу огромного лайнера и даже сделали несколько снимков. Дело оставалось за малым: найти исполнителей задуманной акции. О своих шагах Людвиг педантично докладывал в Берлин.
Наконец судьба свела двух агентов с неким испанцем — Алонсо Хорхе Арканадой, работавшим клепальщиком в трюмах «Лафайета». От прошлого этого человека немцы пришли в неописуемый восторг участвовавший в гражданской войне у себя на родине, он сражался на стороне мятежников генерала Франко и умудрился спасти германского пилота, сбитого республиканцами над Альхесирасом Тяжело раненный сам, он каким‑то чудом избежал расстрела, когда попал в плен. Его отчаянное мужество оценили захватившие пленника американские наемники из интербригады. Никто не знает, что творилось в душе бесшабашного испанца, но желание увидеть свою родину свободной от республиканцев и коммунистов он вдруг поменял на прелести западной демократии. Впрочем, Людвиг заметил главное в этом человеке: Арканада больше всего на свете любил деньги!
Тщательно перепроверив темное прошлое испанского авантюриста, германские агенты, посоветовавшись с Берлином, планируют уничтожение бывшей «Нормандии» на первые числа февраля 1942 года. Хорхе запросил за услугу 10 ООО долларов, пообещав вывести из строя гигантский корабль минимум на год–полтора Немцы снабдили испанца взрывчаткой и обеспечили ему прикрытие в случае провала. Сразу после взрыва лайнера Арканада отбывал в Мексику, где его уже ждали люди из абвера.
Некоторую нервозность вносило командование разведки, до конца не решившее, предпринимать акцию сейчас или подождать окончательного завершения работ на гигантском пароходе. Людвиг настаивал на скорейшем проведении операции, ссылаясь на широкие возможности завербованного испанца. К тому же американцы начали усиливать охрану объекта.
Возникла вынужденная пауза, и, пока в Берлине решали, агент назначил встречу Арканаде в одном из пабов 59–й улицы. Требовалось обговорить окончательные детали предстоящего дела и передать клепальщику необходимые инструкции. Договорились увидеться 9 февраля, сразу после окончания утренней смены рабочих причала номер 88.
Курт Людвиг брился, когда в дверь его квартиры позвонили. Ругая непрошеного гостя и вытирая лицо полотенцем, немец открыл дверь. На пороге стоял возбужденный, раскрасневшийся Отто Штайнер. Предчувствуя неладное, Курт, не здороваясь, втолкнул пришедшего в комнату, умышленно уронив полотенце за дверью. Нагнувшись, окинул взглядом лестничный проем и окно, ведущее на улицу.
Вошедший жадно глотал охлажденный оранжад, едва переводя дыхание:
— Курт, либо мы не все знаем, либо наш испанец опережает события, либо, — Штайнер поставил бутылку на стол и расстегнул пальто, — либо мы с тобой пешки в чужой игре!
Курт Людвиг был взволнован не меньше своего напарника, и, не понимая, о чем речь, продолжал молча стоять с полотенцем в руках. Наконец, собравшись с мыслями, Людвиг поинтересовался причиной такой бурной, эмоциональной тирады.
— Черт возьми, Курт, ты что, ничего не слышал? — Штайнер от волнения с трудом подбирал слова — «Нормандия» пылает, как пороховой склад! Там сейчас половина Нью–Йорка Зрелище неописуемое! Час назад пароход стал валиться на левый борт. Его тушат и с пирса и с пожарных буксиров, людей прорва, там уже суетятся военные и сотни журналистов! Ты что‑нибудь понимаешь, Курт?
Разумеется, германский агент Курт Фредерик Людвиг ровным счетом ничего не понимал. В большом смятении, все что он мог сделать, это в назначенный час отправиться на рандеву с испанцем.
Людвиг прождал больше трех часов, слушая разговоры завсегдатаев паба о катастрофе, случившейся у причала номер 88. Немец терпеливо ждал, попивая крепкий кофе и пытаясь сложить цельную картину из обрывков тех фраз, которыми перекидывались посетители. Наконец, окончательно убедившись в тщетности ожидания Арканады, встревоженный Людвиг направился к выходу. За барной стойкой в проеме большого овального окна открывались небоскребы Нью- Йорка, затянутые пеленой серо–черного дыма. Ветер гнал его с Гудзона — оттуда, где уже больше восьми часов пылала «Нормандия» — самый знаменитый и быстроходный лайнер Франции и, пожалуй, красивейший пассажирский пароход мира...
С окончанием Первой мировой войны Германия лишилась своего некогда могучего военного флота, но не прекратила борьбу за обладание призом за скорость больших пассажирских пароходов — Голубой лентой Атлантики.
В конце 20–х — начале 30–х годов прошлого века мир охватил экономический кризис, получивший в США мет–кое название «великой депрессии». И когда французские и британские трансатлантические лайнеры застряли в портах, парализованные последствиями «неравномерного развития мировой экономики» (по К. Марксу), немецкие предприниматели решились на дерзновенный шаг. Германия была обложена репарациями (выплатами победителям); казна почти пуста; стоимость одной буханки хлеба доходила в условиях инфляции до одного миллиона марок, и германский рабочий мог позволить себе, принеся домой скудное пропитание, раскошелиться на пачку сигарет. На этом месячный заработок заканчивался!
Но далеко за океаном, на другом континенте, простирались сказочно богатые Соединенные Штаты Америки. И зная, сколь высоко котируются германские суда на мировом рынке, немецкие судовладельцы обратились к американским финансистам с предложением сотрудничества. Подсчитав возможные дивиденды и оценив степень риска, те не отказали! Так при содействии заокеанских капиталов возникли два совместных американо–германских консорциума: «Норддойчер Ллойд—Америкэн мейл компании» и «Гамбург—Америка — ЮС лайн». Остальное было делом времени и техники.
В середине 1920–х годов в Атлантике безраздельно властвовали лайнеры «Мавритания» и «Аквитания», принадлежавшие знаменитой британской компании «Кунард Лайн». Печальная судьба постигла еще один, последний пароход из этой серии: в 1915 году «Лузитания» не смогла избежать попаданий германских торпед в Средиземном море.
«Мавританию» и «Аквитанию» подвергли кардинальной модернизации, переведя их с угля на жидкое топливо. Разумеется, подобные улучшения благотворно сказались на всеобщих любимцах публики по обе стороны Атлантического океана. Так, «Маври» смогла развить скорость 26 узлов (около 48 км/ч), пройдя из Нью–Йорка в Шербур за 5 суток 1 час 49 минут. Это был рекорд! Обыватели, требующие после войны развлечений, удовольствия и сенсаций, рукоплескали. Однако немцы уже готовили сюрприз, и на просторы океана скоро выйдут невероятные морские скороходы! Настоящие возмутители английского спокойствия. И вот 15 и 16 августа 1928 года, в присутствии президента Германии Гинденбурга, на воду сошли два великолепных лайнера: «Европа» и «Бремен». Похожие друг на друга как две капли воды, новые германские спринтеры поражали воображение обводами корпусов и необычайным комфортом для всех (!) классов пассажиров. Были тут и горячий душ в каждой каюте, и коллекции лучших итальянских и французских вин, и ставший обязательным гидроплан, запускаемый с трансатлантика за 600 миль до порта Таким образом, почта прибывала на место раньше лайнера почти на сутки.
Немцы постарались — американцы профинансировали! И хотя во время достройки на «Европе» вспыхнул пожар и его ввод в строй затянулся еще на год, всем стало ясно, что и один «Бремен» свергнет могучего кунардовского конкурента Золотое время «Мавритании» уходило навсегда.
Выйдя на просторы Атлантики, «Бремен» не просто установил новый рекорд — он поверг мир в шок! Его результаты: 4 суток 17 часов и 42 минуты при фантастической скорости 28 узлов (52 км/ч) не оставляли ни малейшего шанса британцам. Все, что мог сделать капитан «Мавритании» Мак Нейл, — это поздравить своего коллегу капитана Цигенбаума с отличным результатом. Правда, «Маври» улучшила свой собственный рекорд на четыре с половиной часа, но «Бремен» был непреступен, как средневековая крепость Тевтонского ордена, и уже в следующем рейсе пошел на побитие своего результата Когда к фавориту присоединилась восстановленная после пожара «Европа», в Англии всерьез забили тревогу! Теперь сердца падких на сенсацию любителей «океанских гонок» и потенциальных пассажиров были отданы германским скороходам. И хотя истинные ценители удовольствия остались верны лайнерам Кунарда и французскому морскому экспрессу «Иль де Франс», требовалось что‑то предпринять. Ситуация с мировым кризисом, охватившим все отрасли промышленности, включая судостроение, продолжала усугубляться. И все же первыми в себе нашли силы ответить на «немецкий вызов» не смирившиеся с положением дел французы.
