Анна Кривошеина - Путь к Граалю

Клементе Гонсалес

Символика Дон Кихота

Слова Рабле справедливы и по отношению к «Дон Кихоту»: забавные приключения его героя — лишь форма, в которой переданы важные эзотерические истины. «Откроем» читателю некоторые из них с надеждой пробудить в нем желание самостоятельно исследовать эту поучительнейшую историю.

Менее всех оказались готовы понять действия Дон Кихота самые близкие ему люди — родственники и друзья. Желание стать странствующим рыцарем они приняли за сумасшествие и преисполнились решимости «излечить» Алонсо Кихано любой ценой, даже разрушая то, что было ему дорого. И потому Дон Кихот, внявший зову Судьбы и стремящийся к исполнению своей мечты, вынужден сражаться с теми, кто, хотя и уверяют, что пекутся о его благе, на самом деле препятствуют его внутреннему развитию.

Пусть для примера читатель вспомнит «тщательнейший и забавный осмотр» книгохранилища дона Алонсо, который провели священник и цирюльник. Причиной его сумасшествия они считали книги, а потому собрались их уничтожить. Заметим, что священник читал многие из них, однако не «сошел с ума», как дон Алонсо: он видел в этих романах простые истории, написанные для развлечения читателя, тогда как Дон Кихот, страница за страницей, упивался их таинственным смыслом, постигал их аллегорические учения.

Санчо Панса — не менее важный персонаж романа, чем Дон Кихот. Эти герои дополняют друг друга: первый связан с земным и смертным в человеке, второй — с добродетелями, с божественным и бессмертным. Слова Сократа из «Федона» хорошо объясняют отношения между ними: «божественное создано для власти и руководительства, а смертное — для подчинения и рабства».

Санчо ассоциируется с человеческими инстинктами, страстями, грехами и недостатками. Само его имя напоминает о толстом брюхе, обычном атрибуте обжор. Он жалуется по любому поводу и всего боится. Любит комфорт и постоянно хочет есть. Ему не нравится работать, зато он с большим усердием предается отдыху и сну. Он мечтает о власти и богатстве и боится болезней и смерти. Потому-то Санчо и ему подобные различают только мельницы и стены там, где рыцари духа видят великанов гордыни.

Дон Кихот является персонификацией высшего начала в человеке, которое ясно знает, чего хочет и что должно делать. Но его безграничная воля настолько чужда окружающим, что они принимают его за сумасшедшего. Он не мечтает ни о власти, ни о богатстве — а хочет обрести доблесть и воспитать в себе добродетель, хотя ему хорошо известно, сколько страданий ждет того, кто решится отведать этот экзотический плод.

Дон Кихот и Санчо Панса

Как не одинакова цель этих героев, так различны и средства ее достижения: у Дон Кихота есть меч, у Санчо только камень и палка; рыцарь повинуется велениям воли, оруженосец — импульсам страсти. Но благодаря примеру своего господина Санчо преодолевает свойственную ему вульгарность и начинает понимать то, что объясняет ему Дон Кихот.

Посмотрим, как меняется имя героя Сервантеса на протяжении романа. Алонсо Кихано, с которым мы знакомимся на первых страницах книги, был человеком обычным — с одной только (но немалой!) особенностью: он был Добрым. (Его фамилия, кстати, сходна с греческим kixano, что означает «достигать, добиваться, находить».) Позже он стал называться доном, так обычно обращались к тем, кто имел степень бакалавра. И действительно, Дон Кихот Ламанчский был весьма начитан и знал немало. Попытавшись применить в жизни то, что усвоил из книг, он удостоился столь для него желанного титула рыцаря, хотя пока еще Рыцаря Печального Образа, еще не совершенного. Наконец, наибольшей высоты он достиг в несостоявшейся битве со львом (встреча с этим обитателем порога предшествовала таинственному приключению в пещере Монтесиноса) и стал Рыцарем Львов.

В отличие от Дон Кихота Санчо, даже когда иллюзии жизни подняли его до поста губернатора Баратарии, остался Санчо.

И чтобы укрепить подозрения читателя относительно важности имен, напомним, что наш герой несколько дней выбирал имя для своего коня и неделю — для самого себя, и, как пишет Сервантес, оно было «приятное для слуха, изысканное и глубокомысленное, как и все ранее придуманные им имена».

Символизм этого эпизода наиболее очевиден — пещера Монтесиноса (читайте Монте делъ Сино — «гора Судьбы») имеет глубокую связь с внутренним путем героя, ведь она находится «в сердце Ла-Манчи». Вход в пещеру, хотя и был «широким и просторным», скрывался за стеной из «частого и непроходимого терновника, бурьяна, дикой смоквы и кустов ежевики», и Дон Кихот, чтобы попасть внутрь, принялся крушить эти заросли своим мечом. Это уже символика: вход в пещеру всегда открыт для того, кто готов собственноручно, призвав в помощники волю (меч), расчистить его от низости, легкомыслия, поверхностности и других «сорняков» своей личности.

Любопытные слова произносит и студент, провожающий Дон Кихота и Санчо до пещеры: «Будьте начеку и впивайтесь глазами во все, что там, в глубине, вам попадется, — может статься, кое-что я помещу в свою книгу о Превращениях». Как известно, инициатические испытания в пещере должны были изменить или, лучше сказать, преобразить кандидата в Мистерии. Так что слово «превращения» появляется здесь не случайно.

В пещере идальго видит рыцаря Монтесиноса, умершего рыцаря Дурандарта и многих других, превращенных волшебником Мерлином в реки и лагуны. Они убеждены, что именно Дон Кихот сможет расколдовать их, ведь он возродил из забвения Орден странствующих рыцарей. Там же, в пещере, появляется и Дульсинея, которая через одну из своих спутниц приветствует Дон Кихота и просит ссудить ей шесть реалов. Комическая вроде бы ситуация…

Но, едва пробудившись, Дон Кихот говорит своим товарищам: «Да простит вас Бог, друзья мои, что вы лишили меня самой упоительной жизни и самого пленительного зрелища, какою когда-либо жил и какое когда-либо созерцал кто-либо из смертных». Во сне он проник на иной план бытия, где пробыл три дня и три ночи (хотя Санчо и остальные уверяли, что его не было чуть более часа), и осознал за это время, что «все радости мира сего проходят, как тень и как сон», и что смерти не существует.

В финале романа Дон Кихот возвращается домой и в скором времени умирает. Это также не случайно: умирая, мы возвращаемся в наш истинный дом, который когда-то покинули в поисках приключений и опыта.

Пройдя по извилистому пути жизни, наш герой смог победить самого себя, ибо был благородным, отважным и преданным; ибо был защитником справедливых и всегда трудных дел; ибо никогда не выказывал привязанности к богатству и приходил на помощь всем нуждающимся. Он был больше чем просто добрым человеком; он был воплощением достоинства. Его уже ничто не привязывало к земле, и потому тело было ему уже не нужно.

Внимательный читатель без труда поймет, что умер не рыцарь, не Дон Кихот, не идеалист, а человек Алонсо Кихано.

В нашем кратком повествовании мы ничего не сказали о важнейшем образе, без которого трудно понять символику «Дон Кихота». Это Дульсинея — дама в самом высоком смысле слова, неподвижный движитель, свет на пути и вода жизни, которая питает душу рыцаря. Это звезда, освещающая путь ищущего себя, путь странствующего рыцаря. Это бессмертная сущность Рыцарства, имеющая тысячи имен и атрибутов, но живая, всегда живая.

Г. Доре. Дон Кихот

И всякий раз, когда зло и несправедливость грозят разрушить все вокруг, как узда, как плотина, сдерживающая хаос, появляются те, кто принадлежат к Ордену странствующих рыцарей. Дон Кихот был одним из их числа — не первым и не последним, — и он выполнил свою миссию как должно и показал пример другим. Если бы Алонсо Кихано не обезумел, он не превратился бы в Дон Кихота, а остался бы одним из многих миллионов нормальных людей, которых поглотила река забвения. И поскольку смерть не делает различия между разумными и безумными, давайте жить — а только это и важно! — с идеализмом, с безумием Дон Кихота, которое всегда помогало — и помогает! — делать наш мир лучше.