непредсказуемым.
Стопами Стросс-Кана. Очередной фильм о крушении французской политической элиты. За основу взята нехорошая, темная история со Стросс-Каном, кандидатом в президенты Франции, соперником нынешнего Олланда (Holland). Несмотря на то, что взята только внешняя фабула — интим-скандал в гостинице, а содержание капитально изменено, фильм претендует на обобщение об интеллектуальном, политическом, не говоря уже о моральном параличе французской элиты. Подчеркивает фальшивость французской элиты фоновый мотив картины, которую вывешивает жена политика и банкира в съемном доме в США, куда он поселяется в рамках домашнего ареста: эта картина Гогена «Женщина, держащая плод» (1893 года).
Причем жена, в прекрасном исполнении голливудской звезды Жаклин Бассет, печется именно о культурном фоне нью-йоркской квартиры. Режиссер Абель Ферарра проиронизировал, и стремление к оригинальности подчеркнул очевидной копией — картина находятся… в Государственном Эрмитаже, в России. Иронические аллюзии на попытки Франции работать с Россией.
Интересно то, что сняли американцы, которые вообще просто так снимать не будут. Они ведут простую идею, полностью тождественную фильму: французская элита деградировала, у неё нет политической воли, она озабочена только интимом. Из этого вытекает для Штатов простой и замечательный вывод: значит нам надо вам «помогать»: курировать, воспитывать, давать вам мораль и смысл. Само название фильма можно прочитать с иронией, а можно и прямым текстом: Welcome to New York («Приглашаем в Нью-Йорк», или «Добро пожаловать в Нью- Йорк», или «Входите в Нью-Йорк»). То есть фильм — полное оправдание американского кураторства над развратной Европой в лице Франции с приглашением в США.
Надо сказать, Франция несомненный мировой лидер по интим-скандалам в президентском классе. Как будто в прописанном штатном порядке все президенты Франции участвуют в скандалах с любовницами — все после Де Голля являлись пленниками «медовых ловушек». И герой в исполнении Депардье почти пропитан этой «культурой»: он признается жене, которая приехала его спасать, в своей в телесной зависимости от интим-андеграунда («я привык к шлюхам»), что являются для него давно приоритетом («я не уверен, что хочу стать президентом Франции»). Замечательно, что Франция вообще не звучит в его речах — ни озабоченности её престижем из-за его имиджевого провала («Не чувствую вины, мне плевать на людей»). Это конечно, киноперебор, но показательный.
Вообще фильм о низком качестве политического класса Франции — не новость. Но если раньше политический класс осуждался за интриги, предательство, некорректные формы борьбы за власть, то сейчас параметры опустились настолько низко, что прежние недостатки теперь воспринимаются как достижение. То есть само падение политического класса Франции показано как клиническое, полная деградация. Причем сейчас уже не важно: подставили в своё время Стросс-Кана или нет — главное то, что массы отнеслись к этому как делу вполне возможному, несмотря на крайнюю экзотичность обвинения (овладение гостиничной служанкой). Да и сами политики Франции не дают повода для коррекции: уже и Олланд замечен прибывающим в подозрительное место на скутере в темных очках. То есть по штатному расписанию. Надо же поддерживать репутацию континентальных политических ловеласов.
Но в силу того, что фильм о французской элите — не обошлось без резонерской части, где герой фильма разъясняет свои интим-перегибы разочарованием в политической миссии. Он был университетским мечтателем, хотел всё по справедливости, а вот не получилось и стало понятно, что мир не изменить, поэтому надо заниматься своими удовольствиями.
Думается, эта философия очень далека от идей оригинала — Стросс-Кана — но она ещё более жёстко опускает политический класс Франции: элита Франции даже и в голове не имеет политических ориентиров, она парализована. Вывод прост: их им надо дать.
Парадокс в том, что общий смысл фильма, что бывает редко, не вызывает сомнений. То, что французская политическая элита перестала существовать как класс, понятно давно. Давно она пребывает во всех видах ловушек — медовая только наиболее понятная и публичная. Это говорит о том, что Франция нуждается в новых идеях и новых людях. Иначе разложившаяся политическая элита лишит Францию будущего.
Голливуд: приручение Франции. Магия кино позволяет, не упоминая о политике, делать её, спокойно, грамотно, эффективно. Голливуд, несомненно, фаворит политического кино, когда вменить политику просто невозможно. Ну какая политика, если на экране разыгрывается роман? В смысле — именно роман между двумя, мужчиной и женщиной, в фильме с названием настолько далеким от политики, что поползновение вскрыть подноготную вызывает скепсис: ну сколько можно выкапывать в простых вещах сложные.
Мы согласны не выкапывать из ничего что-то. Однако наши контрагенты из Остролистого Леса (калька слова «Голливуд») не дают нам повода расслабляться! Вот и смотришь простенькую мелодраму без всяческих задних мыслей с прелестной, наивной (во всяком случае, по игровому амплуа) актрисой Мэг Райен — нá тебе, никак без неё, политической подоплёки! Самое интересное, что этот вывод делается в конце — когда ставится точка. Именно тогда название фильма приобретают двойной смысл.
Французский поцелуй, да простятся нам интимные тонкости, это поцелуй языком, глубокий и очень однозначный. Не в щёчку. Обратим внимание на то, что он именно французский, хотя главные действующие лица — американка (несмотря на трения с гражданством) и француз. — То есть по определению титул отношений — французский. Такой тип поцелуя — приглашающий и отдающийся. — Несмотря на то, что со стороны Франции выступает мужчина. Но именно он отдаётся — в финансовом плане. Хотя внешне это выглядит как победа мужской доблести, симпатичности, мужественности над неискушенной американской.
Итак, простой сюжет: разорившийся французский виноградарь пытается спасти свое дело, незаконно вывозя из Америки наследные бриллианты. Контрабанда ему не удаётся, за ним следует полиция, в конце концов, происходит символический акт — героиня Мэг покупает наследные бриллианты и… отдаёт их своему любимому французу. На нужное дело — на виноградники. Спасение маленькой экономической Франции, её традиции производства вина состоялось руками наивной, прелестной, американской девушки. Причём подчеркивается — небогатой. Она отдает последние свои деньги, совершенно безвозмездно, только из чувства любви. Именно её чувство оказалось победительным, очистительным, благородным, переводящим эротику французского поцелуя в облагораживание финансовой помощи. Ведь именно чистота её чувства очистила француза с сомнительными наклонностями к жульничеству.
Мэг Райен показывает, как Голливуд умеет подбирать актрис. Заподозрить героиню Мэг в меркантильности, задней мысли просто невозможно: сама простота, чистота, наивность — никаких потуг на экспансию! Только естественный жест любящей женщины — и вот они женаты и вот уже виноградник, от которого ещё недавно торчали только остовы, зеленеет и они вместе на французской ферме. Прекрасные ассоциации — Америка не навязывается, а просто идёт на помощь — с любовью, открытыми чувствами —
