Отец школьника обратился в прокуратуру Медведевского района с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении классного руководителя его сына. Были проведены многочисленные проверки, в результате которых был установлен факт превышения учительницей своих должностных полномочий.
В суде выяснилось, что школьники неоднократно подвергались со стороны педагога наказаниям, которые не предусмотрены локальными актами школы.
Ответчик в лице Медведевской средней школы № 3 в своем отзыве на исковое заявление Козинова отметил, что методика воспитания педагога, в принципе, привычна в их учебном заведении и не выходит за рамки дозволенного. Как отмечали представители школьной администрации, «такие случаи, как оставление учеников без обуви в классе, - эти меры применялись не в качестве наказания, а для соблюдения чистоты в классе, соблюдения санитарных норм. Кроме того, в классе было тепло, и дети, сидящие без обуви, не испытывали физических страданий от холода».
Звонок на урок.
Так, проходим по одному, по одному заходим в класс, показываем сменную обувь. Так, вижу, хорошо. Да, вижу. Стой. Ну-ка, цветность подошвы показываем. Ага, опять черная подошва. Соловьев, тебе сколько раз было сказано? Что значит других нету? Я же в дневнике писала специально для твоих родителей. Ну, это уже ваши трудности, у нормальных людей деньги есть, надо работать больше, тогда будут деньги, так и передай, да, а сейчас сел на место и сиди до конца занятий, не вставай и не ходи, да, и на перемену, к стулу прилип и сиди неподвижно, и не вякай тут у меня, сейчас вообще в угол встанешь.
Хорошо, хорошо, вот, Соловьев, смотри, у Великановой всегда нормальная сменная обувь со светлой подошвой, никогда никаких проблем с ней нет, и деньги почему-то у ее родителей есть на сменную обувь, соответствующую нормам. Молодец Великанова, садись.
Так, Козинов, опять без сменки. Забыл? Козинов, ты что, совсем идиот, ты через день сменную обувь забываешь, ты себе где-нибудь напиши, можно прямо на лбу на собственном: «не забыть сменку», сегодня будешь на носочном режиме, снял свои чоботы быстро, да, вот так, и матери своей скажи, чтоб дырки тебе на носках заштопала, стыдобища.
Плотникова, это что за моды сезона? Носочный режим! Снимай быстро, не задерживай класс. Что? Некрасиво?! Да мне плевать, девочка ты или не девочка. Припевочка. Будешь, как Петраков, на носочном режиме.
Цветность подошвы показываем, так, хорошо. Никитенко, сел на место и сидишь, как приклеенный, до конца занятий. И так будет каждый день, пока не принесешь обувь с подошвой установленной цветности.
Начинаем урок. Сегодня будем повторять подлежащее и сказуемое. О, Бондарев! Не прошло и года! Бондарев, ты напротив школы живешь и все время опаздываешь. Ты у нас, Бондарев, видать, любишь стоять. Ну ладно, стой. Сегодня ты на стояче-носочном режиме! Снял быстро свои штиблеты и стоишь у двери в носочках.
Павлов, к доске. Расскажи нам, что такое подлежащее. Козинов, что такое? Хочешь рассказать нам про подлежащее? В туалет? В порядке общей очереди, Козинов. Ты у нас недавно, еще, наверное, не знаешь. У нас все делается по порядку. Я все могу простить, только беспорядка не терплю. Порядок прежде всего. Без четкого строгого порядка учеба невозможна. Так, что у нас с очередью. Первый в очереди у нас Смирнов, он еще со вчерашнего второго урока ждет. Потом Галиуллина. Смирнов, хочешь в туалет? А ты, Галиуллина? Ну вот, Козинов, записываю тебя после Галиуллиной. Вот Смирнов захочет в туалет, сходит, потом Галиуллина сходит, а потом уже ты, Козинов. Если, конечно, желание не пропадет. Терпи, Козинов, терпение и носочный режим способны из последнего балбеса сделать образцового ученика.
Павлов, ну что ты, как дурак, стоишь? Ты не в состоянии ответить, что такое сказуемое? Как подлежащее? Ты из меня дуру-то не делай, ты хочешь сказать, что я из ума выжила и не помню, что я тебя спрашивала?!
Звонок.
Павлов - два, не уложился по времени. Кто на носочном режиме и кто нарушил цветность подошвы, остаются на местах. Козинов, никаких туалетов, ты на носочном режиме, остаешься в классе. Терпи, Козинов, терпи. Такой у нас тут порядок, ничего не поделаешь. Я из вас, балбесов, сделаю нормальных людей.
Ишимским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Тюменской области завершено расследование уголовного дела в отношении 29-летнего Сергея Маломыжева по ч. 3 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности двум лицам).
Следствием установлено, что Маломыжев пришел к своему знакомому, который проживал вместе со своими родителями на первом этаже дома по ул. Чкалова г. Ишима. Находясь на улице, он попытался привлечь внимание находящихся в квартире людей, для чего зажег две петарды и забросил их в квартиру через открытую форточку.
В результате взрыва произошло возгорание, и начался пожар. Пожилые люди, находившихся в квартире, получили термические ожоги и острое отравление окисью углерода. Несмотря на оказанную медицинскую помощь, они скончались в больнице.
Органами предварительного следствия Маломыжеву предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 109 УК РФ.
Есть такая категория шуток - из области самого простого, примитивного юмора. Например, человеку садится на голову муха, а другой человек, чтобы ее согнать, бьет того, первого, человека дубиной по голове, от чего тот падает замертво. Или какой-нибудь не в меру могучий силач добродушно похлопывает по плечу своего товарища. Товарищ валится наземь. Или когда в качестве средства от головной боли предлагается гильотина.
Казалось бы, подобные сюжеты с реальной жизнью никак не связаны, и место им только в передаче «Аншлаг» или в цирковых репризах. Однако это не так - и в жизни, оказывается, есть место таким «подвигам». Пришел (судя по всему, ночью) к другу, звонит, колотит в дверь, стучит в окно, камешки кидает - не отзываются, не открывают. Че они там, дрыхнут, что ли. Вот, блин, глухие. Ничего, щас разбудим…
Интересно, о чем этот человек думал (если он вообще был способен о чем-нибудь думать)? Чего он ожидал? Что прогремят взрывы, родители его приятеля проснутся, потушат начавшийся пожар, откроют дверь и скажут: а, Сережа, это ты, заходи, дорогой, а мы спим, не слышим ничего, Пашки-то дома нет, ну ты заходи, сейчас чайку сделаем, посиди, согрейся…
Еще одно подтверждение того очевидного факта, что глупость приносит людям не меньше горя, чем откровенное злодейство.
Дмитрий Данилов
* БЫЛОЕ *
Иван Толстой
Ненужный Пушкин
История одного письма Владислава Ходасевича
Ходасевича без Пушкина не представить. Об этом многие писали еще с 1920-х годов. Откликаясь на последний поэтический сборник своего старшего современника, Владимир Вейдле уверял: «Как Ходасевич связан с Пушкиным, так он не связан ни с каким другим русским поэтом, и так с Пушкиным не связан никакой другой русский поэт».
Но то, что было в глазах Вейдле достоинством, оборачивалось скорее недостатком в представлении русского Монпарнаса, где влиятельный Георгий Адамович разворачивал свою литературную паству в сторону пушкинского «соперника» и «антипода» - Лермонтова.
Для «незамеченного поколения» 30-летних литераторов - переживших не просто читательскую драму разрыва с русской культурой, но трагедию потери близких и родины, - Пушкин был неуместно благополучен. То ли дело мизантропический, недоочарованный Лермонтов, казавшийся единственно приемлемым литературным предком, например, Борису Поплавскому:
«Лермонтов, - утверждал он, - первый русский христианский писатель. Пушкин - последний из великолепных мажорных и грязных людей Возрождения… Пушкин - «удачник», а «все удачники жуликоваты».
Недоверие к Пушкину как носителю несгорающего русского огня Георгий Адамович сильнее всего выразил однажды с помощью своего рода отражающего высказывания, ужалив не самого виновника, а пушкинских читателей: «Умный человек, хоть и поклонник Пушкина…»
В глазах русских монпарнассцев любить Пушкина значило расписаться в литературном дилетантизме, в эстетической неразвитости.
За поруганную честь вступились немногие. Одним из них был Владимир Набоков, оставивший на страницах «Дара» сдержанную и полную достоинства декларацию: «Так уж повелось, что мерой для степени чутья, ума и даровитости русского критика служит его отношение к Пушкину. Так будет, покуда литературная критика не отложит вовсе свои социологические, религиозные, философские и прочие пособия, лишь помогающие бездарности уважать самое себя. Тогда, пожалуйста, вы свободны: можете критиковать Пушкина за любые измены его взыскательной музе и сохранить при этом и талант свой, и честь».
