Весь этот трёп мы с Филиппом затеяли ради одного: показать, что в наше время пассивность — это закамуфлированная, неявная, но полноценная по своей разрушительности разновидность активности. Пассивность несет в себе эмбрион смерти — поначалу нравственной, интеллектуальной, а потом настоящей. Ее первые симптомы вполне доброкачественны на вид: на первых стадиях человек просто становится, как все. Говорит, как все, делает, как все, мыслит, как все. Предпочитает не грузиться. А потом… а потом суп с котом.
Согласен, в подобных дискурсах можно зайти далеко. Сгущение красок увлекает. Но что-то мне подсказывает, что слишком далеко от реальности я все равно не забреду. Будь я социологом или публицистом, я изыскал бы сейчас средства переплавить свои эмоции в более складную аргументацию. Вполне вероятно, что в дальнейшем я это сделаю. А вы обещайте мне провести хоть один вечер своей жизни, приглашая незнакомых людей к разговору. К обыкновенному искреннему разговору. Вдруг нам с Филиппом просто не везло?
А по поводу социально сформировавшегося императива[3] «Она же девочка!» я имею сказать следующее. «Женщинам так мажно, мужчинам так нельзя» — крайне плодоносная и ветвистая тема. Кто и в каких только вариациях ее не продвигал. Затрудняюсь даже представить себе размер клещей, которыми теперь надо вытаскивать из массового сознания установку, что, например, женское лицеприятие, а тем паче любовь — продукт гораздо большей цены, нежели то же самое, но мужского производства. Мужские чувства по сравнению с женскими у нас не считаются феноменом; так — нечто само собой разумеющееся… Обидно. Величайший мыслитель двадцатого столетия Лидия Гинзбург как-то по неосторожности оставила в своих эссе из цикла «Человек за письменным столом» пару таких клякс: «Несчастная любовь своего рода прерогатива мужчин; в том смысле, что она возможна для них без душевного ущерба. Она их даже украшает. Смотреть на безответно влюбленную женщину неловко, как тяжело и неловко смотреть на женщину, которая пытается взобраться в трамвай, а ее здоровенный мужчина сталкивает с подножки»; «Женская любовь без взаимности, мужское равнодушие — это нечто, оскорбляющее вкус и нравственное чувство, какая-то трагическая невежливость». Лидия Яковлевна, я вами зачитываюсь, но хочу заметить, что если женщине действительно надо ехать на трамвае, то можно взять пример решительности с мужчин — коль не пускают в салон, прокатиться на «колбасе» буферной сцепки. Или вы не знаете, какие чудеса изобретательности и творчества проявляют влюбленные мужчины — и зачастую только тем и берут? Но, ах, это невозможно. В платье и на шпильках, со свежим лоском на ногтях «дать цепаря» не получится. Остается только заняться высокопарным бульканьем и попытаться доказать, что мужчину, дескать, украшают любые без разбору шрамы, даже нанесенные безответной любовью к женщине. Попытка не засчитывается. Я еще готов согласиться, что среди алкоголиков-мужчин попадаются гении и что спиртное иногда способствует высвобождению таланта у мужчин, а среди алкоголичек-женщин гениев не наблюдается. (Хотя, если быть математически честным, и алкоголичек-то в десятки раз меньше). Но в отношении любви не надо опять этой наскучившей дискриминации по первичным, хорошо? Безответная любовь вызывает любую сильную личность на переход, на трансцедент, на преображение в независимости от половой принадлежности. А любую слабую швыряет в запой или депрессию. И говорить, что отвергнутая женщина по какому-то странному кодексу может рассчитывать на удвоенную компенсацию состраданием, — смешно. Что это за инструмент и что это за единица измерения, которыми вы, Лидия Яковлевна, измеряли коэффициент травматизма в душах мужчин и женщин? Не гордыней ли он зовется, не протекционизмом ли заинтересованного лица? Мне лично тяжело смотреть на безответную любовь как таковую. А таблички «М» и «Ж» рекомендую приберечь для дверей туалета.
НАСТАИВАТЬ ИЛИ НАЗОЙЛИВАТЬ?
Филипп
В качестве эпиграфа хочу привести фразу, опубликованную 29 ноября 2004 г. посетительнецей форума на www.azerilove.ru по имени Индира:
«Если он назойлив, то приходится грубить. Если он назойлив, но при этом мне нравится, то тогда он не назойливый, а настойчивый, и это плюс».
Мммм… нахожусь в некотором замешательстве, пальцы зависли над клавиатурой, готовые барабанной дробью впиться в белые буквы, но мысль ушла в тот момент, когда я перечитал так называемый эпиграф. Выкидывать «из песни слова» я не намерен, поэтому придется выкручиваться и для начала вытягивать веревки, из которых Индира соткала себе паутину.
Я незнаком с ней лично, более того, во мне бродит уверенность, что Индира — это маска, за которой прячется заурядный человек, который кормит народ горькими примерами женского непостоянства («Нуда, мы, женщины, такие переменчивые!»). Я знаю, что есть люди, которым я нравлюсь, но я также знаю, что есть люди, которым я не нравлюсь. Есть женщины, которые нравятся мне, но которым не нравлюсь я, и наоборот. Трагедии для меня никакой не существует, но существует легкое разочарование оттого, что, прикрываясь единственным подручным аргументом «ты мне не нравишься», мне часто приписываютте качества, которых у меня отродясь не водилось, даже не пытаясь разобраться, что во мне есть, а чего во мне нет. Согласен, что если что-то не нравится, то копаться в этом смысла нет, надо это оставить, но оставьте же меня молча, без ярлыков — таких, как «назойливость», «занудство», «желание лечить», «наглость», «умение давить на людей» и т. д. А почему? Потому что нет ничего более относительного, чем мнение одного человека. На вашем месте, рядом со мной, появится другая, кто будет наделять меня абсолютно противоположными качествами. Думаю, понять это несложно.
Как может соотноситься понятие назойливости с наличием или отсутствием интереса к человеку? Может быть, следует отталкиваться от противоположного берега — вы считаете человека назойливым (знаете ли, бывают такие как мужчины, так и женщины) и поэтому он вам не нравится? Разве оправданно, когда вы заведомо, не зная человека, основываясь лишь на визуальной симпатии, приписываете ему положительные качества? А когда симпатии нет, мгновенно причисляете к категории лузеров, надоедливых уродов и прочего сброда? Естественно, каждому всегда хочется лучшего! Есть одна машина, хочется более «крутую», хочется отдыхать в более роскошных отелях…
Таким образом, постулат, которым нас потчует Индира, — не более чем ее личная истина, не отличающаяся самоочевидностью. Что ж, попробую на ее основе выстроить какую-нибудь околонаучную теорию. Итак, мальчику нравится девочка, естественно, мозги у девочки уже стесаны таким образом, что грош цена такому мужчине, который не добивается полюбившуюся красотку. Однако в условии задачи ничего не значится про то, испытывает ли прелестное создание взаимное тяготение, посему позволим себе допущение: испытывает (хотя мальчик про это ни сном, ни духом, ведь девочка не может прямо сказать «ты мне нравишься!», чтобы не прослыть легкодоступной). Окрыленный юнец мчится навстречу своему счастью в объятьях любимой девушки, придумывая на ходу кульбиты, которые, по его мнению, вызовут нестерпимый восторг у дамы сердца. Через некоторое время все складывается, «неприступная» глыба льда растоплена, за ней — принцесса в белоснежной фате, свадьба, белые голуби из лимузинов. Совет да любовь! Хвала борцу!
Но въедливую натуру мою интересует другой расклад: он влюблен, она холодна и непокорна, он мечется в неведении: «Нужен ли я ей?». Она, конечно же, опять и бровью не поведет, чтобы выказать свою заинтересованность по уже известной причине. И после недели бессонных ночей на него снисходит озарение: «Женщин же надо добиваться! Им же это нравится. Как я раньше, дурак, до этого не допер?!» А вот с этого момента для нашего героя начинается череда промахов и неудач, потому что (и это мы знаем) он попросту не нужен своей ненаглядной, а он даже не догадывается, и слепота влюбленности не позволяет даже допустить этого. Дрессированным песиком мальчик начинает нырять между ног у гордо вышагивающей леди: опа-опа, але-оп! Естественно, способности креативно мыслить у всех разные: кто-то приобретает розу и ждет у офиса в конце рабочего дня, кто-то выкладывает сердце лотерейными билетами, иные отправляют сотни слезных смс ежедневно, однако же если цель не оправдывает средства, то тщета это все, господа, бесполезная трата времени и сил. Я вовсе не имею в виду то, что опыт мой в общении с дамами исчерпан настолько, что при наличии всех составляющих я с уверенностью могу предугадать исход любовных потуг любого юнца, вставшего на путь завоевания женщины. Но я твердо впитал в себя одно — положительный результат можно получить только с обоюдного (пусть и умалчиваемого) согласия сторон. Но вот ведь в чем трудность: что кроется за вечной женской загадкой?! Увы, я не смогу предложить вам разгадку, могу лишь в очередной раз опрокинуть чан своих наблюдений, а где горох, где фасоль — решать вам.
