Что ж, в рамках нашего расследования допустимо исходить из рабочей гипотезы, что СССР уже не при смерти, а являет собой труп. Но даже если это так (хотя это не так), надо дать ответ на вопрос – что же всё-таки произошло: смерть от естественных причин, самоубийство или преднамеренное, обдуманное убийство?
Рассмотрим эти варианты.
Первый – смерть от естественных причин, от дряхлости. Уже более двух десятков лет «дорогих россиян» и весь мир убеждают, что так оно и было. «Распад, распад!» – с настойчивостью зазывалы нам пытаются втолковать именно этот вариант объяснения произошедшего.
Но о какой дряхлости может быть речь, если экономические и социальные показатели даже горбачёвского СССР ставили нас где на первое, где – на второе, где – на пятое место в мире, но уж никак не ниже последнего места в первой мировой десятке?
Вот как обстояли дела в мире и в СССР за пять лет до смерти СССР с жилищным, например, строительством. Таблица 1 показывает, сколько квартир было построено в 1986 году в первой десятке стран мира.
Таблица 1
При этом квартирная плата в СССР была самой низкой в мире, составляла, включая коммунальные услуги, примерно 3 % от расходов средней советской семьи и оставалась неизменной с 1928 года.
В США и Англии расходы на квартиру составляли примерно 20 % от общих расходов семьи, при этом за 1981–1986 годы квартплата выросла в Италии на 127 %, в Англии – на 77 %, во Франции – на 68 %, в Канаде – на 48 %, в США – на 46 %.
По числу врачей (в том числе на 10 тыс. человек населения) мы занимали в 1986 году первое место в мире (42,7 врача на 10 тыс. населения). По удельному показателю на втором месте была Чехословакия, Болгария и Венгрия – на третьем и четвёртом, США – на девятом, Польша – на десятом месте. Япония с 19,8 врача на 10 тыс. населения занимала четырнадцатое место в мире.
Абсолютно первое место в мире, включая удельный показатель, мы занимали в 1986 году и по числу больничных коек – 130 единиц на 10 тысяч населения. На втором месте по удельному показателю была Япония, на третьем – ФРГ. Англия занимала десятое место, США – тринадцатое. При этом в капиталистических странах стоимость медицинского обслуживания постоянно росла (в США на 63 % за 1981–1986 гг.).
Для сравнения – в Российской Федерации обеспеченность больничными койками неуклонно снижается – со 131 единицы на 10 тыс. населения в 1992 году до 109 в 2006 году. В РСФСР процесс был обратным: удельное число больничных коек возросло за период с 1970 до 1986 года со 112,5 до 135,2 койки.
Если бы РФ сохранила советские темпы прироста, сегодня удельное число коек в РФ должно было бы быть не менее 160. И то же самое можно сказать о любом другом социальном показателе – при сохранении в России Советской власти он был бы раза в полтора больше, чем в капитализированной «Россиянии».
Так, спрашивается, можно ли говорить об одряхлении Советской России к началу 90-х годов? Скорее можно говорить о полном одряхлении и деградации за прошедшие двадцать лет «Россиянии».
Приведу ещё данные по численности студентов в первой мировой десятке и этим ограничусь.
Они даны в таблице 2.
Таблица 2
При этом качество советского высшего образования было высоким, а само образование – полностью бесплатным, да ещё и стипендию платили. В ведущих советских технических вузах пятикурсник получал стипендию выше минимума заработной платы, в сегодняшних ценах – около 10 тысяч рублей.
Упрямые цифры, как видим, доказывают, что в СССР массово, на уровне ведущих стран мира, строилось жильё, и оно было массово доступно. Видно, что в СССР было очень неплохо поставлено дело охраны здоровья и образования. В целом статистический облик СССР тоже выглядел весьма убедительно, начиная с национального дохода и заканчивая социальными расходами.
И это – дряхлость?
Нет конечно! В социально-экономическом отношении СССР накануне своей смерти представлял собой вполне жизнеспособный организм.
Поэтому второй вариант – самоубийство, если иметь в виду всё советское общество и СССР в целом, тоже нельзя рассматривать всерьёз. В здравом уме и ясной памяти, без «тараканов» и «навоза» в голове, никто с собой – ни с того ни с сего – не кончает. Другое дело, что даже здорового человека можно одурманить и довести его, находящегося в невменяемом состоянии, до фатального конца. И вот это уже ближе к правде. Если СССР и совершил самоубийство, то его до него довели!
Кто? Ну, конечно же, как уже было сказано, «элитная» советская интеллигенция в Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове, Горьком, Одессе, Новосибирске, Омске, Томске, Свердловске, Донецке, Тбилиси и т. д. Она повела себя в конце 80-х и начале 90-х годов как свора взбесившихся собак, которые кусают всё и вся без разбора, но прежде всего – кормящую их руку.
А бесились они, что называется, «с жиру». Они считали себя «ущемлёнными», «несвободными», хотя по сравнению с западными интеллигентами имели почти неограниченные возможности создавать подлинные культурные ценности, увеличивая в мире не количество какофонических «симфоний» и театров абсурда, а число новой прекрасной музыки, песен, фильмов, картин и книг.
Что, например, снял в СССР лучший друг Ельцина кинорежиссёр Эльдар Рязанов? Он снял три, без преувеличений, мировых шедевра: «Карнавальную ночь», «Гусарскую балладу» и «Берегись автомобиля!», а также – ещё несколько отличных или неплохих лент.
А что снял тот же Эльдар Рязанов под крылом своего лучшего друга в «Россиянии»?
То-то!
Ни один подлинный талант в СССР обойдён вниманием не был – в отличие от РФ. За двадцать антисоветских лет в «Россиянии» почти не было создано ничего примечательного ни в одном виде искусства, не появилось ни одной яркой творческой личности! Нельзя же, в самом деле, считать таковыми ряд дельцов-певцов, дельцов-музыкантов и дельцов-танцоров от классики! Немногочисленные современные мастера культуры обладают незаурядной творческой потенцией в той мере, в какой они продолжают лучшие традиции русского и советского искусства – как, например, акварелист Андрияка.
Когда имеют в виду высшие слои, то говорят о «сливках общества». Именно «сливками» мнила себя советская «интеллигентная элита». Однако она забывала, что сверху, на поверхности событий, плавает ещё и, пардон, дерьмо. И это определение для советской «элиты» подходило больше – наряду с определением её как своры бешеных собак.
Но кроме вонючих, загнивших до состояния дерьма интеллигентских «сливок» в советском обществе к середине 80-х годов прочно обосновался и весьма массовый слой полуинтеллигентов, «образованщины», «люмпен-интеллигенции». И вот их-то надо сравнить скорее со стаей взбесившихся мышек-леммингов. Ни с того ни с сего, вдруг обуянные неудержимой тягой к коллективному суициду, эти полярные мышки порой бросаются в хладные воды и тонут, тонут, тонут.
Крысы, зачарованные звуками из дудочки Гамельнского крысолова, шли к гибели, понуждаемые чужой волей. Что же до наших доморощенных интеллеммингов, то они стремились к гибели худо-бедно кормившей, поившей и давшей им образование Державы без принуждения! Похоже, сумасшедшая мелодия самоуничтожения звучала в самых глубинах их несуразных душ.
Кто наигрывал на скрытых струнах, для меня по сей день остаётся загадкой. Простейший ответ – ЦРУ и т. д. – верен, но слишком прост. Конечно, та атмосфера, которая царила в стране к лету 1991 года, тщательно подготавливалась не одно десятилетие. И всё же то, что произошло в СССР летом 1991 года, не укладывается ни в какие теории психоанализа, не может быть внятно объяснено никакими школами психиатрии, не укладывается ни в какие логические схемы.
Хотя один вполне логичный вывод из тогдашней вакханалии социального абсурда сделать надо: любые богемные или, напротив, вождистские поползновения российских «интеллигентов» надо душить на корню. Это хорошо понимал умный, порой желчный, но глубокий (очевидно, поэтому и забытый) советский интеллектуал Михаил Юльевич Левидов, назвавший интеллигенцию в 1924 году иллюзией, которая очень уж дорого обходится народу.
«Ежовые» (не от наркома НКВД Ежова, а от русской идиомы) «рукавицы» для «мыслителей» просто необходимы. В подтверждение этой мысли я сошлюсь ни на кого иного, как на Пушкина. Того самого, Александра Сергеевича, певца свободы. В своём не очень-то известном произведении «Путешествие из Москвы в Петербург» (конечно же, это был ответ на «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева) Пушкин писал:
«…писатели во всех странах мира суть класс самый малочисленный из всего населения. И очевидно, что аристокрация самая опасная – есть аристокрация людей, которые на целые поколения накладывают свои страсти, свои предрассудки… Никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографского снаряда (теперь – и телеэкрана. – С. К.). Уважайте класс писателей, но не допускайте же его овладеть вами совершенно».
