Глобальная американская экспансия была исследована и подчёркнута в работах русского историка Олега Платонова, в 90-х годах колесившего по Америке, с целью изучения американского общества, американской истории, источников, в результате чего выпустившего труд о гегемониальной политике США, и закате американской империи.32 Американский глобализм так же был исследован в работе известного политика и учёного, доктора философских наук, лидера партии КПРФ Геннадия Зюганова, в его работе «Глобальное порабощение России, или Глобализация по-Американски».33 Глобализация по Зюганову, довольно сложный процесс, который носит объективный характер, и происходит независимо от наших желаний и намерений. Нужно понять тенденции и закономерности глобализации как объективного процесса развития производительных сил и производственных отношений. Однако, эти процессы глобализации могут являться инструментом тайных сил для реализации на практике сценария «глобализации по-американски». Говоря о тайных силах, Зюганов подчёркивал: «Мы не собираемся ставить под сомнение само существование тайных сил, претендующих на управление миром. Деятельность таких организаций, как Совет по международным отношениям, Бильдербергский клуб и Трёхсторонняя комиссия, куда входят очень влиятельные политики и бизнесмены и действия которых покрыты завесой таинственности, – наглядное тому свидетельство. Бесспорно, эти силы сегодня пытаются извлечь максимальную выгоду из глобализации и реализовать на практике сценарий «глобализации по-американски».34 Одним из методов агрессивной глобализации является международный терроризм, который стал причиной глобальной экспансии после 11 сентября 2001 года. Зюганов в связи с этим пишет, что международный терроризм есть оборотная сторона, изнанка мирового империализма – порождение, прямое продолжение и неотъемлемая часть «нового мирового порядка», империалистического глобализма. «Цивилизованное человечество», «международное сообщество» и прочие благоглупости сегодня не более чем псевдонимы империализма, возглавляемого Соединёнными Штатами.35 И подходит к резкому заключению: «Главный международный террорист сегодня – США. Примеров откровенно террористических действий США хоть отбавляй. Кроме того, только полные профаны могут не понимать, что все террористические организации так или иначе находятся под контролем западных спецслужб. И тот, кто закрывает на это глаза, есть либо лицемер, либо страус, прячущий голову в песок».36
Действительно, если проследить всю внешнюю политику США, почти вся она шла на уничтожение суверенитета покоряемых ей народов во имя своих национальных интересов. Это уничтожение и экономически, и политически, и культурно. Подрыв политического строя, путём свержения национальных правительств, организации массовых революций, вплоть до целых войн, на недавних примерах арабских стран, организация искусственных кризисов, на примере кризиса Еврозоны, вводит страны в экономическую зависимость от Международного Валютного Фонда, в свою очередь зависящего от Федеральной Резервной Системы США, являющейся главным субъектом глобалистской экспансии, и в которую входят инвестиционные банки Уолл-Стрита.
Такая политика полностью характеризует идеи глобальной американской экспансии, главного идеолога внешнеполитического курса США, бывшего советника президента по национальной безопасности Збигнева Бжезинского. В своей книге «Великая шахматная доска», Бжезинский утверждает, что кратчайший путь к глобальному мироустройству лежит через всестороннюю гегемонию «последней сверхдержавы» – Соединённых Штатов Америки.37 А в своей книге «Выбор» он конкретно утверждал: «Роль Америки в мире определяется двумя главными реалиями современности: беспрецедентными масштабами американской глобальной мощи и беспрецедентной глобальной взаимозависимостью. Первая отражает фактор монополярности в развитии международных отношений под американской гегемонией – не важно, провозглашается ли это громогласно или осуществляется исподволь, но такова мировая реальность. Вторая подтверждает ощущение того, что всеобщий, хотя, может быть, и не всегда благотворный процесс глобализации постепенно лишает конкретные государства их священного суверенитета. Сочетание этих двух факторов приводит к далеко идущим изменениям в сфере международных отношений, вызывает не только отмирание традиционной дипломатии, но и, что более важно, рождение неформального глобального сообщества».38
Фактически Бжезинский подтверждает построение унифицированного глобального сообщества, без суверенитета, культуры и традиций, без национальной идентичности, которое будет сведено воедино в едином глобальном процессе, осуществляющемся американской гегемонией. Это происходит уже сейчас на фоне активной экспансии массовой культуры и активной технологизации общества, являющейся своего рода инструментом продвижения глобализационных процессов в массовой социальной среде. Такое продвижение происходит на фоне глобальности рынков, всё больше стимулируя потребительскую активность, к потреблению экспортируемой американской культуры. Поэтому глобальность рынков играет в этом процессе существенную роль. И в связи с этим американский философ, политолог, Френсис Фукуяма писал в своём труде «Конец истории и последний человек», что: «Все страны, подвергшиеся экономической модернизации, должны весьма походить друг на друга: в них должно существовать национальное единение на базе централизованного государства, они урбанизируются, заменяют традиционные формы организации общества, вроде племени, секты и клана экономически рациональными формами, основанными на функции и эффективности, и обеспечивают своим гражданам универсальное образование. Растёт взаимосвязь таких обществ через глобальные рынки и распространение универсальной потребительской культуры».39
Поэтому, активный сторонник рыночной глобализации, известный финансист Джордж Сорос, активно поддерживает глобализацию рынков, потому что значительный признак глобализации для него, это то, что она обеспечивает свободное движение финансового капитала, который подрывает способность национального государства контролировать экономику.40 Впрочем, такая политика не удивляет, поскольку она уже известна нам из истории, как рыночный метод колонизации Индии англичанами в XIX веке. США во времена холодной войны использовали те же методы рыночной колонизации, которые наглядно описаны у Джона Перкинса, одного из бывших сотрудников АНБ, участвовавших в этих событиях.41 Ведь, как работает эта схема: Западные корпорации приходят в восточные земли, уничтожают всю местную промышленность, порабощают местное население, низводят страну до такого состояния нищенствования, что страна вынуждена просить помощи у западных стран, инвестирования в их экономику иностранных кредитов, и создании рабочих мест, чтобы страна зажила «хорошо», хотя бы по западным стандартам. Они создают проблему, и предлагают решение через самих себя, превращая местных жителей конкретно в рабов. Крупные западные компании большую часть своей продукции производят в странах с низким уровнем заработной платы. Это всё выглядит, будто эти компании гарантируют там миллионы рабочих мест и тем создают основу для экономического развития и благополучия. А на деле, они лишь эксплуатируют дешевую рабочую силу, за мизерную плату, которой к тому же не хватает на питание, образование и содержание семьи. Одни работают, другие потребляют. Таким образом, через экономическую зависимость восточных стран от запада, западные корпорации установили контроль над их ресурсами. Это классическая схема рыночной колонизации.
Но, ни одна экономика, а тем более глобальная экономика не развивалась в отдельности от социокультурного положения зависимых стран. Либо глобальная экономика преобразовывала традиции покорённых народов в конкретные экономические процессы, либо создавала свою рыночную культуру как глобальный экономический процесс. Ведь, что такое рынок, а тем более глобальный? Как высказался физик Сергей Валянский, занимающийся прогнозированием политических, социальных и экономических процессов: «Рынок – это лишь исполнительная процедура, механизм, который преобразует установленные принципы и рамки в конкретные экономические процессы».42 Поэтому, обилие массовой культуры, распространённой по миру в условиях глобальности рынков, создаёт как раз такие процессы, и вводит в заблуждение относительно жизненных ориентиров население тех стран, которых необходимо грабить. Таким образом, глобализация, как инструмент, усилила всемирное распространение западных ценностей, преимущественно идеалов американизма. США стали сверхдержавой массовой культуры. Огромную работу по этой теме проделала американская журналистка и историк Френсис Стонор Сондерс в своей книге «ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны»,43 переведённой и выпущенной при поддержке Института внешнеполитических исследований и инициатив. В частности, она писала: «После окончания Второй мировой войны американское руководство с ужасом увидело, что коммунистическая идеология глубоко проникла в Европу. Многие умы Старого Света были очарованы левыми идеями. Уже в 1947 году среди руин Берлина возник советский Дом культуры. Там по вечерам пели простые советские солдаты. Немцы, не понимавшие по-русски, валом валили на эти концерты – настолько завораживала их красота русской песни. И это помогало им познать советскую страну лучше всяких агиток. Удивительно, но на этом фоне американская культура как-то тускнела. Ситуацию надо было срочно менять. Президент США Гарри Трумэн на пару с госсекретарем Джорджем Маршаллом дали установку любой ценой завоевать умы европейцев-интеллектуалов. А делать это поручили только что созданному ЦРУ, полностью развязав ему руки в отношении методов и, конечно, щедро накачав деньгами. Директива Совета национальной безопасности НБ-10/2 разрешила ЦРУ вести «пропаганду, экономическую войну, превентивные прямые действия, включая саботаж, меры по уничтожению и эвакуации и иную подрывную деятельность против враждебных государств».44 Автор книги так же указала, что главным идеологическим тараном стало кино, и подтвердила, что ЦРУ дало студиям Paramount, WarnerBrothers, ColumbiaPictures, Universal установку – вести активную пропаганду так называемой «воинствующей свободы». Исследования влияния массовой культуры, во всех её аспектах, как неоязычества проведены в статье Самохваловой Веры Ильиничной «Глобализация и неоязычество».45 Таким образом, глобализация культуры, согласно историку и философу, главному редактору журнала «Выбор» Виктору Аксючицу, примитивизирует мировоззрение, вымарывает из сознания высокую духовность. Глобалистская интеграция насаждает мегаобщество, находящееся в состоянии борьбы всех против всех. С другой стороны, унифицированная глобальная культура связывает национальные элиты общими интересами, отторгая их от национальных культур, превращая их в пятые колонны транснационала в собственных странах.46 Поэтому, согласно Джорджу Соросу, «…распределение ресурсов следует предоставить именно рынкам, а никак не национальным и международным регулирующим институтам».47 Конечно же, нельзя воспринимать всерьёз утверждения о неподконтрольности и независимости рынков, ибо рыночные механизмы уходят корнями далеко за пределы невидимого занавеса, и характеризуются у Адама Смита, как «невидимая рука рынка», управляющая глобальными процессами. То, что транснациональный капитал управляет рынком было показано в докладе «Будущее ресурсов» Британского Королевского института международных отношений Chatham House48: «Контроль за рынком – в руках нескольких стран или корпораций, отмечается в докладе. По их данным, на глобальном рынке сырья – восемь доминирующих игроков: Китай, США, Австралия, Европейский Союз, Бразилия, Россия, Индия и Индонезия. Торговлю 19 главными ресурсами (сельскохозяйственных культурами, древесиной, рыбой, мясом, металлами, топливом и удобрений) контролируют три производителя, на которых в среднем приходится 56% мирового производства».49 Поэтому, естественно, вполне по Соросу, распределение ресурсов должно принадлежать именно рынкам, а не национальным правительствам. А всё влияние национального правительства контролировать свою экономику должно быть сведено на «нет», о чём Джордж Сорос неоднократно упоминал в своей работе «О глобализации». Такую модель устройства мира, так сказать, развития по западному стандарту, приняли страны «Большой восьмёрки»50, а затем, после кризиса 2008 года, и страны «Большой двадцатки», в которую вошли такие разнообразные по своему политическому и экономическому укладу страны, как Китай, Индия, Бразилия, Аргентина, Саудовская Аравия. Независимо от внутреннего устройства, сегодня все ведущие экономики мира приняли американскую модель глобализации и заняли соответствующие места в мировом разделении труда. Россия и Саудовская Аравия – сырьевого придатка, Китай – мировой фабрики, Индия – пытается стать такой фабрикой, США – глобального управленца, страны Евросоюза – американского вассала.51 Таким образом, здесь невольно можно вспомнить и о дешевой восточноазиатской рабочей силе, которую используют транснациональные корпорации. Об этом подробно было показано в работе «Чёрная книга корпораций» двух немецких авторов Клауса Вернера и Ганса Вайса, на современном примере эксплуатации восточных рабочих в антисанитарных условиях и мизерной платой, такими известными корпорациями как Nike, Adidas, Reebok, Tommy Hilfiger, джинсы Levi’s и другими.52 Сосредоточив капитал в своих руках, и уничтожив местную промышленность восточных неразвитых стран по отношению к западу, они превращают их страны в рынок сбыта, сбывая туда свою продукцию. Почти тоже самое произошло и с Россией после развала СССР. С развалом Союза, некогда мощная экономика с собственным производственным процессом рухнула, заполонив рынок иностранными брендами, на которые должен был работать российский народ. Одновременно с этим и пришла западная культура, поддерживающая потребительский образ жизни, просто как среда манипуляции, обосновывающая жизнь современного потребителя. Не более того.
