Потом увлекся работой в молодежном крыле КПРФ. Одна из его самых ярких акций — организация в июле 2006 года «контрсаммита» G8 в Санкт-Петербурге.
Но почти одновременно Пономарев становится одним из идеологов конкурирующего с коммунистами Левого фронта. В публичные лидеры не стремился: по мнению соратников, у него проблемы с харизмой и... смелостью. Так или иначе, в помощниках у Пономарева числится жена Сергея Удальцова, использующая для своего сотового его безлимитную сим-карту — факт, уже вызвавший скандал в стенах Госдумы, но закончившийся ничем.
О своем коммунистическом прошлом Пономарев тоже нисколько не жалеет. По его словам, будущее — за единой левой партией, да и все предпосылки для ее образования есть: у коммунистов хорошая база, но нет идей и людей, а у «эсеров» есть креативщики, и немало. Он убежден, что после ухода Зюганова КПРФ возглавит «кто-то нейтральный».
Но сам он ухода коммунистического патриарха дожидаться не стал и перед выборами 2007 года выстроил другую комбинацию: вошел в предвыборный список от «Справедливой России». По его словам, предложение поступило от лидера «эсеров» Сергея Миронова. По простой причине: Пономарев в то время занимался темой строительства технопарков, в том числе в Новосибирске, а «эсерам» хотелось там победить. Но есть и другое объяснение: за сына похлопотала мать — Лариса Николаевна — член СФ от Чукотки, они с Сергеем Мироновым знакомы еще со времен его спикерства в палате.
Поначалу «эсеры» не выказывали недовольства своим новым коллегой. Может, потому, что он «посещением пленарных заседаний не злоупотреблял». Зато новый созыв «эсер» начал ударно. Трио — отец и сын Гудковы и Илья Пономарев — пыталось блокировать все самые одиозные законопроекты.
Но и это, судя по всему, ему скоро наскучило. Со второй половины 2012 года оппозиционность Пономарева явно пошла на спад. Тут и нежелание войти в Координационный совет оппозиции, и голосование за 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации», который, по опасениям ряда экспертов, может быть использован для цензуры в Интернете. Да и в деле Гудковых он проявился уже после того, как руководство «Справедливой России» проголосовало за выход Геннадия и Дмитрия из партии — приостановил членство в «СР» и озвучил идею формирования межфракционной группы «Альтернатива». В перспективах последнего предприятия многие сомневаются.
Посредник
Коллеги Пономарева по оппозиционному лагерю отмечают его изрядную гибкость в общении с властью. Представители власти, напротив, не слишком впечатлены его договороспособностью.
Все дело в том, что в политике он был и остается айтишником, что не может не делать его чужим для всех, а всех делать чужими для него.
Контакты Пономарева с властью начались в эпоху его членства в КПРФ. Для начала это был сугубо либеральный Институт проблем глобализации — детище Михаила Делягина, ушедшего вскоре советником в правительство к Михаилу Касьянову. «Он отдал институт Борису Кагарлицкому, у которого были плохие отношения с Зюгановым, так мне пришлось согласовывать свою работу в институте с его замом Мельниковым», — вспоминает Пономарев. Зарабатывали на международной аналитике. Даже привезли в Россию Уго Чавеса: знакомили с руководством «ЛУКОЙЛа». Но скоро между партнерами пробежала кошка. «Боря сговорился с Сурковым и начал атаку на КПРФ, не предупредив», — говорит Пономарев. Скандал распугал клиентов, и надо было вновь искать средства к существованию.
В 2006-м Пономарев недолго поработал идеологом проекта правительства Москвы «Гражданская смена», но скоро опять переключился на инновации. «Мои знакомые, работавшие в то время у Реймана (министр связи. — «Итоги»), пригласили заняться технопарками». Когда Реймана сняли, его сменщик Игорь Щеголев решил закрыть проект. В попытках спасти детище Пономарев постучался опять же к либералам — Грефу, Фурсенко и Чубайсу. Последний проявил интерес, но ссориться с Щеголевым не стал — предложил выступить с инициативой создания единой системы технопарков Владиславу Суркову. «Параллельно эту тему разрабатывал Аркадий Дворкович», — вспоминает Пономарев.
Надо было пощупать, как это устроено на Западе. Джон Престон из Массачусетского университета (MIT) сделал соответствующее предложение Грефу. Оно было принято, и Пономарева подрядили организовать такой вояж. «После Бостона мы встретились с Сурковым, и он, взяв с меня обещание не тащить политику в «Сколково», разрешил там работать», — говорит Пономарев.
По словам источников в «Сколково», нашему герою поручили вести переговоры о партнерстве с MIT. В работу он включился энергично. Собственно, за эту деятельность ему якобы и заплатили те самые деньги. А лекции — это, мол, так, приложение к основному блюду.
Теперь эта ситуация, по словам главы думской комиссии по доходам депутатов Николая Ковалева, «вызывает сомнения». Но дело в том, что, даже если будут найдены нарушения в декларации (хотя Пономарев утверждает, что задекларировал все 750 тысяч), история сколковских гонораров относится к временам прошлого думского созыва. Отобрать мандат за это нельзя. Другое дело, если на «эсера», который проходит свидетелем в расследовании по делу о растрате в фонде «Сколково», заведут уголовное дело. Во всяком случае после допроса 16 мая свидетельский статус за ним сохранен.
Пономарева волнует другое: так ли уж «Сколково» надоело Кремлю и Белому дому, если его сделали разменной монетой в этой игре? «Похоже, что так», — отвечает он сам... Пришла пора переквалифицироваться в управдомы?
Не стучится в дверь ко мне... / Политика и экономика / Что почем
Не стучится в дверь ко мне...
/ Политика и экономика / Что почем
26 часов — столько понадобилось пожарным, чтобы справиться с возгоранием на складе «Почты России». На самом деле огонь удалось потушить довольно быстро, но расчеты не отпускали еще почти сутки на случай возникновения повторных очагов. По словам вице-премьера Аркадия Дворковича, в результате пожара в основном пострадали посылки из Китая и Кореи.
Вести о горящих складах госпочты всколыхнули новую волну недовольства клиентов. Посылки горят, корреспонденция задерживается: дела хуже некуда. Чего стоит один шереметьевский посылочный тромб весом 432 тонны, который образовался в аэропорту из-за того, что почта попросту не успевала разобрать посылки. К слову, в середине марта корреспонденту «Итогов» случилось сделать заказ в британском интернет-магазине. Посылка до сих пор не доставлена в московское почтовое отделение района Ясенево. Друзья успокаивают: мол, это еще не срок.
В нынешних бедах службы все винят прежнее руководство. Но ведь часть топ-менеджеров уже уволилась. А вопрос, что делать с «Почтой России», остается открытым. Очевидный ответ — продать частным инвесторам от греха подальше. Впрочем, по словам аналитика Rye, Man & Gor Securities Елены Садовской, это не вопрос ближайших лет.
«Мне кажется, сейчас рано говорить о продаже, пусть и частичной. На данный момент неэффективность структуры зашкаливает, а такой бизнес продать сложно. Согласно мировой практике почта — это государственная структура, и тема приватизации в отношении «Почты России» неактуальна, по крайней мере, на ближайшее десятилетие», — считает эксперт.
Что касается убытков от пожара, то их еще предстоит подсчитать, но масштаб почтового бедствия в целом можно оценить уже сейчас. По итогам 2012 года, «Почта России» доставила 1,689 миллиарда посылок и писем, выручив за это 60,3 миллиарда рублей. То есть одна единица корреспонденции принесла службе около 35,7 рубля. Пусть одна застрявшая на складе в Шереметьево посылка весила полкило, тогда на подступах к Москве могло скопиться 864 тысячи посылок, что в сумме дает почти 31 миллион рублей недополученной выручки. А если прибавить сгоревшие недавно на складе бандероли — то и того больше. Так что остается пожелать новому руководству «Почты России» успехов в модернизации доставшегося ему детища.
Делаем бизнес / Политика и экономика / Что почем
Делаем бизнес
/ Политика и экономика / Что почем
41 позицию удалось отвоевать в рейтинге Всемирного банка Doing Business российским налоговикам. Теперь в этом разделе табели о рангах Россия поднялась со 105-го на 64-е место в мире. Совершить столь резкий скачок в рейтинге за всю его историю мало кому удавалось. Явный прогресс во взаимоотношениях налоговых органов и бизнеса признают и эксперты. «Налоговики все чаще воспринимаются как помощники, позволяющие бизнесу избежать ошибок при исполнении налогового законодательства», — говорит глава аналитической службы компании «Пепеляев Групп» Вадим Зарипов. В качестве примера эксперты приводят практику заключения соглашений о трансфертном ценообразовании и «горизонтальном мониторинге». В первом случае участники избавляются от необходимости доказывать, что при расчете налога на прибыль они не завышали стоимость закупаемых сырья и оборудования. Их цена рассчитывается по уже заложенной в соглашении формуле. Во втором бизнес имеет возможность в режиме онлайн консультироваться с налоговиками. Пока, правда, такие соглашения заключены только с немногими российскими компаниями. Из 35 заявок, поданных в ФНС, удовлетворены только пять. «Горизонтальным мониторингом» пользуются три госкомпании и одна иностранная аудиторская фирма. Но ведь и практика заключения таких соглашений действует не более года. Кстати, в выигрыше от улучшения взаимоотношений оказались обе стороны. В прошлом году, по данным ФНС, количество налоговых проверок сократилось на 14 процентов. А налогов в казну поступило аж 11 триллионов. На 13 процентов больше, чем в 2011 году.
