Для того же, чтобы "Закон о приоритетных направлениях" не превратился в фикцию, необходимо одновременно с ним принять еще один Закон — "Об ответственности власти перед народом". Не сумел, скажем, губернатор сохранить достойный уровень жизни своим жителям, допустил мэр города повышение квартплаты — отвечайте в соответствии с такой-то статьей УК конфискацией всего своего имущества. Не обеспечил министр МВД безопасного существования гражданам страны, не пресёк прокурор действия мафии — отсиживайте за них в тюрьме причитающийся за эти преступления срок... То же самое — и в отношении Президента: не сдержал своих предвыборных обещаний, посадил на шею народу Гайдаров и Чубайсов — слезай с кресла и отправляйся, как Меньшиков, доживать свои дни в деревню, да не в подмосковные охраняемые Горки, а куда-нибудь в российскую глухомань с её бесхлебьем, грязью да веерными отключениями электроэнергии. А то расстрелял, понимаешь, свой собственный Парламент, развязал кровопролитную войну на Кавказе, вверг в нищету народ, а ему за это — дачу, пенсию да еще и неприкосновенность…
* * *
…Получил из Самары письмо от Саши Громова, в котором он пишет, что сходил с Лёшкой Смоленцевым в Крестный Ход к Николе Великорецкому в Кировской области, а потом, уже дома, с отцом Евгением Шестуном — к иконе Божией Матери "Избавительница от бед" в селе Ташла. Когда он после этого появился в самарском Доме литераторов и попросил руководителя областной писательской организации Евгения Васильевича Лазарева отпустить его на неделю еще в какую-то паломническую поездку, тот только и произнёс: "Да ты уж, наверное, Богу-то надоесть успел!.. Куда Он ни глянет — там ты впереди..."
Видно мастера слова! Хоть и не пишет ничего уже лет тридцать, но зато уж как скажет что-нибудь — так аж рот раскроешь...
* * *
…Провёл три дня в Донбассе в гостях у мамы, и это время прошло как на другой планете, до того чужим сделался мне этот край за прошедшее время. Дело даже не в том, что я стал жить в другом месте и забыл свою малую родину, нет — просто здешняя жизнь настолько СУЗИЛАСЬ, что в ней задыхаешься, точно в тесной комнате. Весь смысл существования здесь свёлся единственно к физиологическому существованию, все разговоры только о еде, заработке, ценах на рынке, урожае картошки и тому подобных вещах. В моем родном городе Родинское закрылся последний на 19 тысяч населения книжный магазин! В нём, как сказали мне, нынче полностью отпала надобность...
Сходил в местную церковь иконы Божьей Матери "Почаевская", познакомился с отцом Николаем. Говорит: очень безбожный город. Пришел на другой день на Литургию (а был как раз день святого великомученика и целителя Пантелеимона) — в храме человек шесть-семь, не более.
Порылся в своих архивах, нашел забытый рассказ и несколько записных книжек с недописанными стихами, типа: "Мне было не до красок мая, / я словно при смерти дышал — / в меня входила, жизнь ломая, / страны ранимая душа..." И таким у меня оказалось исписано несколько десятков блокнотов.
* * *
...Как-то за ужином мама вдруг рассказала, что в детстве, когда мне было еще только три недели от роду, в комнату, где я лежал, влетела шаровая молния. Мама была через дорогу во дворе у бабушки, когда раздался раскат грома и в окно домика, который они тогда снимали, влетел электрический разряд. Практически тут же раздался мой крик, а вслед за тем огненный шар вылетел из чердачного окна и, повернув во двор соседа, взорвался там, развалив ему то ли сарай, то ли копну сена. А я остался цел и невредим. Выходит, для чего-то я на этом свете Господу да нужен?..
* * *
…Листал автобиографическую книгу Сергея Михалкова "От и до" и наткнулся на приводимый в ней текст предсмертной записки Александра Фадеева, где, в частности, он писал: "Литература — эта святая святых — отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа... Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Нет никакого стимула в душе, чтобы творить... Литература — этот высший плод нового строя — уничтожена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей ... привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды... Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл..."
Но разве это касается атмосферы одного лишь советского строя, подумал я. Увы, это один к одному соответствует состоянию литературы и положению писателя и в наши дни. Литература сегодня почти стопроцентно отдана на откуп дельцам, превратившим ее в такую же коммерческую отрасль, как производство водки. На книжный рынок пропускается только самая дешевая продукция — "самопальные", как не сертифицированная водка, детективные романы, эротика и тому подобная халтура. Вкус читателя отравлен всем этим непоправимо. А жизнь человека, пишущего серьезные произведения, и правда теряет смысл. Видит ли всё это Путин?..
* * *
…Весь вечер думал о том, чего, на мой взгляд, не хватает сегодня в деятельности нашего писательского Союза. Главное, как мне кажется, — это изменения стратегии. В последние пять, а то даже и десять лет деятельность секретариата Правления СП состояла, в основном, в проведении всевозможных выездных секретариатов, пленумов, совещаний, дней литературы и иного рода встреч с читателями в различных регионах России, которые, конечно же, тоже нужны и важны, но, к сожалению, имеют один существенный недостаток. То есть — их действие длится ровно столько, сколько наша делегация находится в данном регионе, а как только самолёт или поезд с писателями исчезает из вида, всё почти тут же стирается из памяти. Так что сегодня, мне кажется, наступила острая необходимость приходить к читателям уже не только с устным словом, но — и с книгами, а потому, думаю, Правлению СП необходимо как можно скорее переключаться на решение наших издательских вопросов.
Ну а еще, наверное, нужно перестать бояться поколенческого соперничества и, что называется, "раскручивать" молодых. Это, конечно, сломает ту устоявшуюся иерархию талантов, которую годами выстраивали для себя наши "толстые" журналы, но зато освежит кровь и привлечет внимание сегодняшнего читателя. Нельзя же уповать только на тот читательский "электорат", который идёт за патриотической литературой ещё из времён соцреализма! За последние годы в России произошли невиданные перемены, сегодня здесь действуют абсолютно новые энергии, "погоду делает" поколение, родившееся в 1950-1960 годы, и его представителям во власти и в бизнесе гораздо интереснее общаться и работать со своими сверстниками, нежели с людьми из вчерашней эпохи. Не считаться со всем этим — значит, обрекать Союз писателей на отчуждение и изгойство. А у нас скоро не останется ни одного известного имени, которым можно было бы подписать обращение к власти или общественности, будучи уверенным, что они о нём хотя бы что-то да слышали...
* * *
Прочитал в газете "Завтра" интервью с заведующим кафедрой ЮНЕСКО по культурному туризму Валерием Квартальновым и (безотносительно к тому, о чем шла речь в беседе) тут же сочинил четыре строчки: "Не надо фыркать: "Фу, туристы!" — / о тех, кто ходит с рюкзаком. / Они — просторов футуристы: / читают Родину пешком..." Последняя строка, конечно, не ахти, но думаю, что не намного хуже кручёныховского "бул, дыр, щыл", ставшего сегодня классикой русской зауми. Хотя, надо признаться, я очень люблю всякое поэтическое трюкачество (трюк-качество) в духе футуристов-авангардистов-модернистов-метаметафористов и им подобных. Литература без игрового начала — скучна и уныла, а уныние — это, по православным канонам, один из тягчайших грехов. Из-за того, что писатели почвеннического направления почти не используют сегодня в своем творчестве право на эксперимент и формотворческий поиск, патриотическая литература, при всей своей внутренней правоте, производит на свет очень много нечитабельного хлама, девальвируя тем самым и саму литературу, и патриотические идеи.
* * *
…Сегодня исполнилось девять дней со дня смерти Петра Лукича Проскурина, и на три часа дня у нас в Правлении была назначена поминальная трапеза. До этого я как раз успел сходить на 2-ю Фрунзенскую улицу, где располагается студия "Народного радио", и провести там свою очередную радиопередачу.
Возвратился, и началась трапеза. Помимо Лилии Рустамовны и детей Проскурина, тут были В.Распутин, В.Сорокин и много других писателей. Я слово для выступления брать не стал — я не могу сказать, что был близким другом Петра Проскурина, хотя после нашей совместной поездки в Тарханы мы и были в хороших отношениях — но, слушая слова других о значении и месте Петра Лукича в истории русской литературы, я подумал о том, что подлинное значение большого таланта иной раз в полной мере-то и раскрывается только после его ухода. Это как с несущими конструкциями в архитектуре, где, убрав во время ремонта какую-нибудь неприглядную с виду стену или колонну, только тогда и понимают, что как раз она-то и удерживала на себе весь многотонный свод перекрытия. Вот так и мы обнаруживаем масштабы наших национальных мыслителей лишь по размерам остающихся после их ухода дыр — черных дыр нашей культуры...
