Можно смело утверждать, что в отечественной историографии, социологии, психологии целый ряд проблем требует гораздо более внимательного изучения, в то время как в Европе тема человека, общества, армии и тыла в той войне получила более подробное рассмотрение в самых разных плоскостях – от исследований историков и психологов до философских работ.
– Национальные конфликты стали одной из причин гигантской катастрофы. Удалось ли их погасить по итогам войны?
– Опять же вспомним кое-что о более ранней эпохе конца XIX – начала ХХ века. Именно тогда русские мыслители всё чаще стали задумываться о неоднозначности технических достижений и негативных последствиях процесса, который в наше время получил название «глобализация». Люди и страны сближались, развивалась транспортная инфраструктура, другие средства коммуникации, но это сближение… ещё больше разделяло их – и людей, и страны. Многое из казавшегося стабильным, вечным, непреходящим становилось всё более иллюзорным.
Публицист М. Меньшиков, обращаясь к новым изобретениям (в частности, беспроводной связи), приходил к выводам: «Стремясь всё к большему и большему сближению, не подвергаем ли мы самое существо жизни опасности уничтожения, слияния в безразличном «всё»? ...Поразительно, что чем больше строится железных дорог, чем гуще сеть почтовых путей, телеграфов, телефонов, тем чувство душевной близости среди людей исчезает. В каком-то важном отношении всё становится далёким; какая-то тонкая отчуждённость – как в разговоре людей, вдруг почувствовавших, что они неприятны друг другу, – устанавливается в том обществе, которое особенно сближено».
Мир менялся – геополитические, экономические, национальные противоречия обострялись. Тот факт, что сближение народов и людей имеет не только позитивную сторону, но и служит предпосылкой для новых конфликтов, отмечал в 1912 году В. Строганов: «Та же наука, обогатившая человечество изумительными открытиями и изобретениями, работает и над усовершенствованными средствами массового уничтожения людей. Те же экономические интересы, способствующие сближению народов, создают, с другой стороны, и новые поводы для столкновений. Международная политическая арена всё более расширяется, перекинувшись из маленькой Европы в Азию и Африку».
Современники настойчиво искали объяснения «смысла войны», перемещавшей людей из традиционной и привычной для них обстановки в иную реальность, где расчеловечивание и демонизация противника (как и идеализация «своих») – обычный приём пропаганды. Но было очень трудно избежать обоюдного ожесточения. В итоге «обмокла кровью душа, нет во мне добра к людям», как писал с фронта один из солдат.
Война не привела к разрешению геополитических, национальных и экономических противоречий, а установившийся мир оказался недолгим.
– Можно ли говорить, что и нынешняя ситуация на Украине имеет свои корни ещё в той войне?
– Первая мировая стала столкновением традиции и модернизации во всех сферах жизни. Она пробудила мечту русских панславистов и церковных деятелей о Константинополе (мы сейчас переиздаём работу А. Храповицкого «Чей должен быть Константинополь?»). Но война пробудила (не без поддержки Германии и Австро-Венгрии) и идею «украинства».
Сегодня не каждый вспомнит, что в тот период с «украинством» боролись не только консерватор В. Шульгин и русские националисты типа М. Меньшикова. Вот цитата из статьи «Австро-германское «украинство» и русское общественное мнение» 1914 года:
«Только что мне на глаза попался номер Berliner Tageblatt (немецкая газета. – Ред. ), в котором видный член «украинской» фракции австрийского рейхсрата Евгений Левицкий развивает следующий проект: Весь юг и юго-запад России должны образовать независимую «Украйну»… Неизвестно чему, наглости ли автора этого проекта или его круглому невежеству, следует приписать то, что он Одессу, Николаев (автор пишет «Миколаев»), Херсон называет «украинскими» городами, очевидно, желая возбудить в доверчивых немецких читателях мысль, что эти города напрасно считаются русскими. Всякий, знакомый с историей и действительностью России, знает, что Одесса, Херсон и Николаев – суть создания русского государства на почве, в вековой борьбе отвоёванной им у Турции, и что даже если признавать существование «украинской» национальности, то исторические и реальные права её на названные русские города, пожалуй, меньше даже, чем права Турции. Не будем делать себе иллюзий: всякое расширение украинства за пределы начала областного, всякое превращение его в начало национальное, сталкивает его с фактом и идеей единой и нераздельной России, той великой России, которая в 1914 г. вступила в бой с австрийской ложью и германским насилием».
Автор, выступающий против «украинства», – бывший легальный марксист, а потом известный либерал – П.Б. Струве.
– Да, интересная параллель! Немало противоречий выявляется и в оценках истоических личностей, героев...
– В любом государстве должны быть примеры для подражания, свои национальные герои. Без примеров из прошлого нельзя, и если отказываются от одних героев, то на их место приходят другие. Общество, в котором нет «героической традиции», – ослаблено. Когда-то в СССР по идеологическим причинам отказались от героев Первой мировой. Потом, в ходе демонтажа советской системы, происходил пересмотр героики Великой Отечественной. Что же касается героев 1812 года и более ранних эпох, то они, если говорить о массовом, обывательском сознании, всё же превратились в мифы, полулегендарных личностей.
У сегодняшних разных частей Украины свои герои и своё восприятие прошлого, многих важных исторических событий. Их не удалось (и, наверное, не удастся) примирить за многие десятилетия. Всё это взывает сейчас к ответственности политиков, пытающихся соединить несоединяемое, порождая новые конфликты, военное противостояние, нестабильность, человеческую беду.
Беседу вёл Владимир СУХОМЛИНОВ
Теги: Только ли к массовой гибели людей , страшным разрушениям , свержению монархий и появлению новых государственных границ ведут войны нового типа , начало которым было положено Первой мировой войной?
Война и мир в новой и новейшей истории России. (К 100-летию начала Первой мировой войны). Сб. ст. - М.: АИРО-ХХI, 2014. – 252 с. – 300 экз.
Сборник "Война и мир в новой и новейшей истории России", выход которого был приурочен к 100-летию начала Первой мировой войны, состоит из шестнадцати статей российских историков. Хронологические рамки сборника весьма широки – они охватывают период с 1711 по 1950 г. Разнообразна и тематика представленных работ. Центральное место в сборнике занимают публикации, посвящённые различным аспектам начала, хода и последствиям Первой мировой войны.
В. Гросул в статье «Приближение большой войны в общественном мнении России конца ХIХ в.» обратил внимание на то, что разговоры о новой войне начались в России вскоре после подписания ею Парижского мира 1856 г. Причём слухи о грядущей войне были зафиксированы в самых разных частях Российской империи – в Бессарабии, Одессе, Ковенской, Олонецкой, Петербургской, Владимирской и других губерниях... Они усилились с началом Польского восстания, которое стало новым испытанием для России. 5 апреля 1863 г. Великобритания, Франция и Австрия отправили России ноту, выступив в защиту поляков. Через два месяца три державы повторили свой коллективный демарш, но Россия осталась непреклонной, считая польский вопрос своим внутренним делом.
Шагом к выходу из внешнеполитической изоляции, в которой Россия оказалась ещё в начале Крымской войны, стала прусско-российская конвенция 1863 г. о сотрудничестве в подавлении Польского восстания. Усмирив поляков, Россия продолжила поиск союзников в Европе. В 1881 г. был подписан договор о возобновлении «Союза трёх императоров». Однако уже весной 1882 г. на «секретнейшем заседании у императора[?] обсуждался план оборонительной кампании в случае войны с Пруссией и Австрией»! Вот таким был союз императоров! В своей статье В. Рыбалкин коснулся темы, которая в последние годы утратила былую популярность, – воззрений основоположников марксизма-ленинизма на перспективы мировой войны. Между тем прогнозы Фридриха Энгельса, скончавшегося за 19 лет до начала Первой мировой войны, оказались весьма точными. «Энгельс не только говорил об угрозе войны, но и не раз отмечал, что эта война будет общеевропейской и даже мировой… В 1886 г. Энгельс специально обращает внимание на то, что противоречия между ведущими странами мира делают невозможной локализацию военных конфликтов между ними. В 1887 г. он прямо указывает, что «время локализованных войн прошло». А в 1895 г. он говорит, что возможна лишь мировая война… Интересно и такое предвидение Энгельса: война будет долгой и продлится 3–4 года, закончится поражением Германии».
