Относительно же назначения, в некоторых случаях, корпусными командирами мобилизованных войск округа, лиц некомандовавших округами в мирное время, существует в Пруссии такое мнение, что способности генералов бывают иногда весьма различны: люди, обладающие всеми качествами боевого генерала и носящие в себе искру военного гения, часто тяготятся мелочами и подробностями строевого образования войск в мирное время. Между тем как этими-то подробностями преимущественно и вырабатываются боевые качества солдат. С другой стороны — много генералов, отличающихся всеми достоинствами хороших администраторов и организаторов, — людей, вполне способных с успехом вести, в мирное время, дело образования армии, но которые, однако же, оказываются неспособными на поле битвы и не поведут солдат к победе.
Что касается формирования штабов, как целых армий, так и корпусных, то в настоящую кампанию Пруссия выказала все свое искусство и вполне опровергла существующее мнение об особенной трудности организации названных управлений. После трехдневного боя под Метцом — 14, 16 и 18 августа (н. с), когда представилось необходимым обеспечить, с севера, движение наследного принца к Парижу, сформированием новой армии из 12 саксонского, 4-го и гвардейского прусских корпусов, под начальством наследного принца саксонского, — то штаб этой армии был немедленно организован со всеми чинами, присущими штабу армии в Пруссии, т. е. начальником штаба, генерал-интендантом, начальником артиллерии, начальников инженеров, главным врачом и инспектором этапов, со всеми их управлениями. Точно также, без особенных затруднений, был сформирован особый штаб герцогу Мекленбургскому, когда под начальством его были соединены баварский корпус Танна, 17 и 22 прусские дивизии, — на организацию штаба армии или корпуса потребовалось всего два или три дня.
С какою систематическою точностью, полным знанием дела и всестороннею предусмотрительностью составляется прусский «Mobilmahungs Plan», лучше всего доказывает та необыкновенная быстрота и тот порядок, с какими произведены были мобилизации войск перед настоящею кампаниею.
15 июля, вечером, разослан был по телеграфу приказ военного министра о приведении армии на военное положение, 16 числа был первый день приведения в исполнение Mobilmahungs Plan, а 26 июля, т. е. через 10 дней все действующие войска уже были приведены на военное положение и одновременно, по всем железным дорогам, двинулись к границам.[20]
Таким образом, нельзя не заметить, что, относительно мобилизации прусской армии все было заранее предусмотрено, глубоко обдумано и рассчитано. План приведения армий на военное положение и передвижения войск был составлен до начала военных действий. Все вопросы и справки были решены уже наперед, и следовательно, не могло быть никаких недоразумений, — оставалось только исполнять и действовать.
Посмотрим теперь, что было сделано в этом отношении во Франции, и для этого обратимся к брошюре, «Des causes qui ont amene la capitulation de Sedan», изданной, как говорят, под редакцией самого Вильгельмсгэеского пленника. В брошюре этой, между прочим, заключается следующее: «Император, по прибытии своем в Метц, 28 июля, убедился, что непреодолимые препятствия помешают его плану перехода через Рейн и наступательных движений против германской армии, так как метцкая армия, вместо рассчитываемых им 150 000 челов., имела только 100 000; в страсбургской армии было 40 000, вместо предполагаемых 100 000; в корпусе Канробера, формировавшемся в Шалоне, не доставало двух дивизий; кроме всего этого, во всех войсках был недостаток в оружии, снаряжении, обмундировании и обозе».
Вся эта неурядица, недопускаемая в армии, готовящейся не сегодня-завтра перейти в наступление и встретиться с сильным неприятелем, объясняется, в названной брошюре тем обстоятельством, что не было заранее определено: из каких именно пунктов и по каким путям должны были следовать команды, назначенные на укомплектование действующих частей войск; что склады интендантские, артиллерийские и обозные депо были расположены в различных местностях, тогда как не было предварительно составлено расписания, из каких именно складов каждая часть должна была получать предметы вооружения, снаряжения и проч.
Наконец, надо заметить, что во Франции не существует — как в Пруссии — постоянных территориальных корпусных округов, в которых дивизии, тотчас по укомплектовании их, готовы к выступлению по первому приказанию. Но Французские территориальные дивизии, не имеющие никаких самостоятельных хозяйственных органов, на которых лежали бы работы по приведению армии на военное положение, принуждены были по всем вопросам, относительно мобилизации, обращаться в военное министерство, которое, таким образом, было завалено работою и, конечно, не в состоянии было отвечать на массу поступавших запросов и справок, не подготовив заблаговременно всех мер к приведению армии на военное положение.
Что же касается разделения Франции на несколько больших территорий и подчинения их, в военном отношении, особым маршалам или генералам, — то лица эти имели только военное и политическое значение, и почти никакого административного и хозяйственного.
Итак, ни для наступательных, ни для оборонительных военных действий, во Франции ничего почти не было приготовлено, не смотря на то, что опыт прошлого времени и заявления компетентных, в этом отношении, лиц, своевременно указывали правительству на необходимость принятия рационального плана мобилизации.
Генерал Трошю, так энергически защищающий ныне Париж, в известной своей книге «Французская армия в 1867 году», наделавшей в свое время столько шума, рассуждая об этих весьма важных недостатках организации французской армии, обнаружил те беспорядки и опущения, которыми сопровождаюсь отправление в поход французских армий в Крымскую и Итальянскую кампании, — и что единственным приказанием, которое, в этом отношении, отдавало военное министерство, — было знаменитое débrouillez-vous «разберитесь».
Вот собственные слова этого генерала, выказавшего в настоящее время, замечательный талант военного организатора:
«Война казалась необходимою и занимала все умы: одни требовали ее, другие протестовали и — вдруг среди всех этих противоречий — война объявлена.
«С этой минуты, сухим путем и морем, в вагонах и на судах, с поспешностью и в замешательстве, приводятся в движение: сформированные части войск, интендантские склады, продовольственные запасы и т. п.; загромождая все пути, они скучивались в огромном числе и совершенно случайно — в том или другом пункте. Каждому отряду, высаживающемуся с недостатками в снаряжении и в беспорядке, какой только возможно представить, — говорили: «разберитесь», и отряд беспечно отправлялся на встречу неприятеля, с этою, чисто французскою, формулою. Но, что всего удивительнее, — прибавляет автор, — было то, что действительно разбирались и, более или менее готовые, вступали в бой».
Французская армия, в настоящую войну, приводилась на военное положение точно также, как, по описанию Трошю, она выступала в поход в Крымскую и Итальянскую кампании, с тою лишь разницею, что не успели еще разобраться, как неприятель нагрянул огромными массами и застал все в невообразимом хаосе.
IV. Передвижение и сосредоточение войск по железным дорогам
26 июля, т. е. на 10-й день мобилизации прусской армии, началось передвижение укомплектованных частей ее. К 3 августа все войска, предназначенные для первого удара, были подвезены[21] к определенным пунктам, а 4 августа уже перешли французскую границу.
Нельзя не заметить, что все передвижение прусских войск было произведено с необыкновенным искуством: оно совершалось одновременно по пяти параллельным линиям железных дорог и притом с таким расчетом, что передние части войск высаживались в 5 или 6 переходах от границы, куда и двигались в полном порядке, каждую минуту готовые встретить противника. Известно, что от начала мобилизации прусских войск, до самого сосредоточения их на Рейне, не только армия, но и вся Германия были вполне убеждены в том, что французы непременно откроют наступательные действия переходом за Рейн.
Вследствие этой уверенности встретить неприятеля на правом берегу Рейна, все движение прусских корпусов к французской границе было соображено таким образом, что части, следовавшие пешком, служили авангардом и прикрытием тем пяти колоннам, которые двигались по рельсовым путям. С приближением же этих авангардных частей к границе, и перевозимые по железным дорогам отряды высаживались ближе к ней, так что, одна из батарей 1 корпуса, следовавшая из Кенигсберга, высадилась с поезда железной дороги уже в Саарбрюкене и тотчас пошла в бой.
