взять реванш над победой 45-го года. Убивают тех, кто убивал в свое время их, изгонял с Донбасса.
На вершине дул непрерывный чудовищной силы ветер, как будто это был ветер самого мироздания. Надвигались тяжелые времена. Санкции, угрозы. Угрозы копились по всем нашим границам, звучали из уст крупнейших европейских политиков.
Нам надо было защищаться, было необходимо ускоренно создавать новое оружие, самолеты, танки, подводные лодки. И я поехал на Дальний Восток, на Амур, в Комсомольск, туда, где работает, построенный еще до войны, авиационный завод, прекрасный, со светлыми цехами, новейшими станками. Он выпускает самолеты последнего поколения. Эти истребители, штурмовики прямо с конвейера отправляются в полки. Мне удалось увидеть чудо авиационной военной техники — истребитель пятого поколения, равного которому нет в мире. И который, если случится беда, завоюет воздушное господство, не позволит вражеским бомбардировщикам прорываться к нашим городам и селениям.
Сегодняшний фон — тревожный, драматический. Что ни день, то угроза, что ни день, то утрата, что ни день, то падение, смута в сердцах, смута в душах, недовольство, ропот, забвение восхитительного крымского чуда. Я сражаюсь в себе самом, сражаюсь вокруг себя. Я не хочу, чтобы крымское солнце было замутнено и погасло. Не хочу, чтобы великое чудотворное явление Крыма погрязло в мути и во тьме, в неверии, в нигилизме, в ворчании, в слабодушии. Смысл прожитого мною года в том, чтобы не дать разрушиться крымскому мосту, возникшему, построенному между государством и народом. Смысл в том, чтобы не продать и не предать русское крымское чудо, не скатиться в неверие, в пошлость и в духовную слабость.
Я убежден — мы выстоим. Есть Россия земная, есть Россия небесная и нетленная. Россия — это судьба.
И вот, завершение года. Окна покрыл морозный узор. В домах горят восхитительные елки. Все хотят праздновать, целоваться, мириться, любить друг друга. «Подымем стаканы, содвинем их разом, — говорил Пушкин. — Да здравствуют музы, да здравствует разум!» Действительно, жизнь в России, несмотря на все ее трудности, огорчения, восхитительна, потому что нет лучше, возвышенней страны, чем Россия.
Обращаюсь я к своим милым и близким, и к вам, мои соратники, и к вам, мои противники. Забудем на миг наши распри, содвинем бокалы!
Вы видели современный танк? В сиянии брони, в лязге гусениц, в неумолимом рывке? Жуткий кристалл стали, гранёная смерть, свирепый порыв наступления. И этот танк попадает под удар «Града», замирает с переломленным хребтом. Разорванные гусеницы. Съехавшая набок башня. Железный дым из пробоин и трещин. Нет кристалла, а есть обмякший бесформенный кусок пластилина, в котором исчезают очертания танка.
Сегодняшний мир — это танк, накрытый залпами «Града». Мир содрогается в каждом из своих элементов и весь в целом — от полюса до полюса. Пятнадцатый год — год чудовищных схваток. Нарастает схватка за государство российское. Подъём государства, его философия, его материальная плоть, его идеология — этот подъём остановлен. Кризис сжирает материальные ресурсы страны. Гасит волю к сопротивлению. Множит ряды противников и врагов государства. Туманит ослепительное солнце Крыма. Разворачивается трагическая схватка за Европу. Миллионы мусульман переселяются в Европу из Турции, Албании и Северной Африки. Европейский либерализм бессилен сберечь остатки суверенной европейской культуры. И Европа стоит перед жестокой дилеммой: либо тотальная исламизация под напором огненного ислама, либо фашизация Европы с чудовищным реваншем Германии, которая пересмотрит итоги сорок пятого года.
Мировая схватка — это восстание человечества против американской однополярной империи. Схватка духовная, финансовая и военная. Американский удав не в силах проглотить Иран и Китай, Бразилию и Индию. Не в силах проглотить Россию. Он подавился, хрипит, его желудок раздулся и скоро взорвётся. Удав, удушающий человечество в своих беспощадных скользких кольцах, неизбежно начнёт отползать, выпуская из жестокого плена освободившиеся народы.
И, конечно же, схватка за Донбасс. Минские соглашения исчерпали себя. И ссылаться на них сегодня — это всё равно, что ссылаться на пакт о ненападении зимой сорок первого года.
Следственный комитет России назвал происходящее на Донбассе геноцидом русских. Холокост — это геноцид евреев. Но тогда у евреев не было своего государства, и они были беззащитны перед лицом немецких фашистов. У русских есть своё государство. И геноцид на Донбассе приводит в движение все механизмы государства российского. Наступление ополченцев неизбежно. Спасая себя от поголовного истребления, русские Донбасса продолжат порыв, остановленный перед началом минских переговоров. Донецкая и Луганская республики будут восполнены до своих естественных пределов. Коридор в Крым будут прорублен. Такой же коридор соединит Приднестровье с коренной Россией, прорвёт беспощадную блокаду, в которой задыхаются люди Приднестровья. Политическое решение украинской проблемы возможно. Но только после военной победы Новороссии.
Россия — наша боль, наша драма, наше бесконечное обожание и любовь. Все последние 15 лет идея государства российского вставала из праха. Обретала контуры идеологии, историософии, религиозных представлений о русском мессианстве. Преодолевался либеральный обморок, наступивший после проклятого 1991 года, когда у России отняли историю, лишили воли к историческому творчеству, обрекли на унылое прозябание в тупике мировой истории.
Российская государственная мысль в эти годы сформулировала множество национальных концептов, позволяющих России строить своё уникальное победное будущее. Но идеологическое творчество все эти годы протекало на фоне торжествующего экономического либерализма, среди экономических и хозяйственных идей, которые, как зловонный газ из гнилого болота, вытекали из Высшей школы экономики, этой гайдаровской усыпальницы, где лежит истлевшая мумия Егора Тимуровича. И вокруг неё в ночном магическом танце продолжают кружить колдуны и маги, затолкавшие Россию в экономическую тьму.
Ослепительные формулы российской государственности повисли над чёрной бездной экономического краха, куда завели Россию поводыри либеральной экономики. Русский народ, словно огромная толпа слепцов, в рубище, с непокрытыми головами, бредёт за вальяжными поводырями — Грефом, Чубайсом, Кудриным. Они важно выступают в своих сверкающих нарядах и заводят народ всё дальше в липкую трясину.
Идеология новой российской государственности — как фонарь, зажжённый над пропастью.
Государство российское неизбежно победит и выйдет из жестокой схватки, светоносное и триумфальное. Крымский мост через пропасть будет построен. Народ, остановленный у края бездны, увидит перед собой сверкающие конструкции моста, перейдёт через пропасть.
Однажды, путешествуя по лесам и долам, я увидел на ветке чёрный липкий комок. Среди гнили и тлена происходило движение — что-то билось в комке, стремилось наружу. И вдруг, прорезая истлевшую материю острыми кромками, из клубка появилась бабочка — ослепительная и сияющая, лазурная, как изразцы мусульманской мечети, и золотая, как купола русских соборов. Открыла свои восхитительные крылья и полетела. Так рождается новый мир. Так среди чёрного тлена
