потом вслух заговорили о фальсификациях. Сам Панаморенко отнесся к своему поражению с оптимистической ухмылкой:
– Этот проигрыш откровенно придуман. Он сфальсифицирован в столь масштабной степени, что у меня просто нет слов. Я знаю, что такое фальсификации, я к ним был готов, но то, что произошло, не вписывается ни в какие рамки. Придумывались несуществующие люди, несуществующие квартиры, несуществующие дома. Переписывались готовые протоколы голосования – в «ГАС-выборы» заводились другие цифры. Юпатов, зампред ТИК, сказал, что неважно, как люди проголосуют, главное, как мы посчитаем. Абсолютно всё придумано. Подсчет по итогам опросов накануне выборов выглядел так: за Панаморенко 60%, за Плешакова чуть больше 20%. Таким был реальный настрой жителей. Слово «проиграл» не отражает реальности. Слово «проиграл» может быть сказано только судом высшей инстанции, то есть, даже не областным судом. Иски уже пошли. Откровенная фальсификация не может пройти безнаказанно. Проиграл я или выиграл – скажет только суд. Я вижу настрой жителей города. Жители мне поверили. Поэтому можно однозначно сказать, что с сегодняшнего дня город Дзержинский становится полем противостояния жителей и кучки людей, которые считают себя властью. Народ эту власть не признает. Какая роль в процессе противостояния достанется мне, я не знаю – народный лидер или еще кто-то. Но то, что я активно буду помогать жителям добиваться справедливости – это однозначно (Двести РУ, декабрь 2011).
Так проигравший на выборах 2011 года кандидат Панаморенко провозгласил себя «народным лидером». Это выглядело вполне органично, потому что выборы 2011 года заметно пошатнули доверие дзержинцев к Алексею Плешакову. Гражданское общество громко заявило: выборы были нечестными. Известный всему городу Владимир Колесников, гендиректор футбольного клуба «Орбита», президент благотворительного фонда «Истоки спорта», «народный политолог» и «рупор простых горожан» назвал ту победу поражением:
– Я убежден, что если бы выборы были честными, Плешаков бы не победил ни в коем случае. Он так и не понял, что за пять лет не справился с обязанностями главы города, ему даже не стоило свою кандидатуру на эти выборы и выставлять. Но он решил идти на второй срок. В результате все мы видим, что произошло. А произошло собственно то, что у нас установлен рекорд по количеству фальсификаций. Плешаков, конечно, тут не при чем, Плешакова втянули в эти выборы, чтобы он опять занял это место. Кому-то это выгодно (Двести РУ, декабрь 2011).
Вот так никому не известный директор фирмы неожиданно пробился в финал и с минимальным счетом проиграл решающий матч опытному политическому бойцу. Успех это или провал? Можно предположить, что выборы 2011 года не стали разочарованием для Виталия Панаморенко. Сначала, правда, он увлекся исками в суды разных инстанций, в результате чего были пересчитаны результаты голосования на трех избирательных участках, но это был максимум, которого он смог добиться. Саму легитимность выборов ему трогать не позволили. Плешаков победил, а ты пока отойди! – категорично сказала тогдашняя власть. Панаморенко подумал-подумал и сделал оргвыводы. И решил перейти из бизнеса в политику. О, политика! Ты еще заговоришь обо мне! На месте Плешакова должен быть я!
Было решено считать выборы 2011 года разминкой перед главным боем. Началась подготовка к решающему сражению.
Глава третья
Собиратели земель подмосковных
Теперь опять перенесемся в осень 2013 года, в тот самый сентябрь. Избавившись от унизительной приставки «врио», Воробьев стал доподлинным губернатором Московской области, а в Дзержинском отпраздновали День города, правда, как уже было сказано, не без капли дегтя: новый губернатор решил дзержинцев не поздравлять. Это был первый сигнал. Подмосковный воздух тревожно дрогнул и замер в ожидании новых сигналов. И они не заставили себя ждать.
Той осенью в лексикон подмосковных чиновников был введен относительно свежий термин – «административная реформа». У нас любят идеологические мантры – сначала «развитой социализм», потом «пятилетке ударные темпы», потом «перестройка», «ускорение», «плюрализм», через десяток лет – «суверенная демократия»… Любая новая власть первым делом требует инструментального обновления. Теперь вот придумали «административную реформу». Никто бы и не обратил внимания на очередное бюрократическое сочетание, означающее всего лишь оптимизацию деятельности чиновников на местах для повышения эффективности их работы (да уж тысячу раз это повторяли, и что?), если бы новый губернатор не пояснил свое видение этой самой реформы: «В муниципалитетах должны теперь работать профессионалы, на которых сможет опираться в своей работе правительство области. Очевидно, что неэффективные управленцы должны уйти». Также был озвучен и экономический эффект от прихода эффективных и ухода неэффективных чиновников – десятки миллиардов (!) рублей. Тут даже самые тупые поняли: объявлен передел. А самые умные задумались: откуда и куда понесут мешки с баблом? И как бы оказаться неподалеку?
Все чиновники напряглись в ожидании. И вскоре по области разнеслась новая молва: в рамках административной реформы некоторые подмосковные муниципалитеты ожидает слияние. Было три городских поселения – станет одно. Было два города – станет один. Все это будет сделано «в интересах населения». Важно, как отметил губернатор, что «все административные изменения будут вводиться не «директивным» методом, а только согласно с мнением населения, после обсуждения с лидерами общественного мнения». Про лидеров общественного мнения опять же запомним.
Для более точного соответствия административную реформу стали называть муниципальной. Ежедневно-привычно о ней зашумели газеты. По-настоящему грохнуло 1 ноября. В тот день в никому не известной деревне Петрово Ступинского района на выездном заседании Высшего совета Московской области выступил глава Люберецкого района Владимир Ружицкий. Сначала он поплакался о горькой судьбе Люберецкого района, который в 90-х годах «распался на городские поселения и городские округа, где выбирают глав, депутатов и имеют свои бюджеты». А потом заявил, что создание сильного муниципального кластера в ближнем Подмосковье, который объединил бы муниципальные образования в границах старого Люберецкого района, включив в свой состав городские образования Дзержинский и Котельники, пойдет Подмосковью на пользу. Говоря проще, Ружицкий предложил лишить самостоятельности города Дзержинский и Котельники, включив их в состав Люберецкого района.
Люди в зале в недоумении переглянулись. Никто ничего не понял. Нет, конечно, можно что-то там объединять, на то она и реформа. Но загнать Дзержинский обратно в Люберцы? Как это? Забыли, сколько лет Доркин бился за то, чтобы вывести Дзержинский из Люберецкого района, сделать город независимым? И как, став самодостаточным, город расцвел. И вот теперь в одну секунду отыграть все обратно? Шутка такая, что ли? Но губернатору Воробьеву было не до шуток. Он молча выслушал Ружицкого, кивнул и попросил представить эти идеи в письменном виде.
Идея так называемого слияния муниципалитетов при правильной своей реализации сулила чиновникам неплохие перспективы. Новые муниципальные границы, новые территории, новые хозяева. О подмосковная земля… Тебя
