лет случился страстный роман с коллегой по работе. Из той разновидности пылких чувств, которые бывают, как говорят, лишь раз в жизни. Об их отношениях знали все сослуживцы, и, как ни странно, не осуждали, а лишь поддерживали, потому что тоже восхищались силой обрушившегося на них чувства.
И жить бы им вместе долго и счастливо, — и умереть в один день, — если бы не одно “но”…
На тот момент они оба имели в наличие законных супругов. И, как выяснилось, к сожалению, уже гораздо позже, смотрели на свой брак под разными углами.
Олесину бабушку наличие мужа не затормозило даже ни на мгновение. Она решила этот вопрос самым радикальным способом. Раз, — и подано заявление на развод, — ведь ничто не может встать на пути ее любви и женского счастья.
Процесс был долгим и мучительным. Добровольно муж развод давать отказался, — он любил бабушку, готов был ее простить, а также обожал их общую дочь. Поэтому разводились они долго, через суд, с взаимными претензиями и оскорблениями. Бабушкин новый возлюбленный, которого все называли дядя Юра, поддерживал ее во всех ее начинаниях и душой, и телом. Но только вот, выйдя под руку с ней из здания суда, где ее, наконец-то, с третьего раза, все-таки развели с ненавистным бывшим мужем, он, чуть ли не перекрестившись обеими руками, сказал дрожащим голосом:
— Какое ужасное место!.. Надеюсь, что больше никогда не придется побывать здесь!..
И это слышали все их друзья и родственники, пришедшие поддержать их в суде…
— Как же не придется?! — ужаснулась бабушка. — А ты разве сам не собираешься разводиться?..
Почему-то заранее она с ним этот вопрос не обсудила. Или обсудила, но не до конца. Но она сама почему-то искренне полагала, что это — нечто, само собой разумеющееся…
— Нет, конечно же!.. — с не меньшим ужасом в голосе воскликнул Юра. — Ты что?.. У меня же Серафима, Наташенька подрастает… Как же я их брошу?..
После этих его слов Олесина бабушка чуть в обморок не упала…
Этот дядя Юра, следует отметить, был вообще не так прост, как кажется. Уже позже все постепенно узнали, что, оказывается, по молодости он успел отсидеть двенадцать лет. За что конкретно, — это никому было не ведомо, и так и осталось тайной, покрытой мраком. Было лишь известно, что освободился он в свое время весь больной, без жилья, без работы, — одинокий и никому не нужный. И вот тут-то его, как говорится, и “подобрала” Серафима, которая на тот момент одна воспитывала старшую дочь. Без раздумий пустила к себе жить, — благо, у нее была отдельная двухкомнатная квартира, что по тем временам было роскошью. Помогла с работой, потому что у нее имелись влиятельные родственники. Родила Наташеньку… В общем, она дала ему семью и смысл жизни, и он, судя по всему, был ей за это безмерно благодарен.
Ничто ни во внешности, ни в манере разговора, ни в поведении дяди Юры не выдавало в нем бывшего матерого уголовника. Это был совершенно обычный добропорядочный семьянин средних лет, — похоже, готовый, скорее, умереть, чем причинить боль своим родным, близким и любимым. Но, к сожалению, Олесина бабушка поняла это слишком поздно, когда уже успела разрушить свою собственную семью, и теперь ее дочери от того брака, в отличие от Наташеньки, предстояло расти без отца…
Разумеется, они сразу же расстались. Прошла любовь, завяли помидоры… Олесина бабушка двадцать лет не могла простить ему его подлости. А Юра… Он даже и не переживал по этому поводу слишком сильно, похоже. Продолжил преспокойненько жить дальше с супругой Серафимой и растить дочурку Наташеньку…
И вот с момента описываемых событий прошло без малого двадцать лет. За эти годы все изменилось прямо-таки кардинально. Серафима — царствие ей небесное!.. — наконец-то, покинула этот мир после долгой и тяжелой болезни. Юра, кстати, ухаживал за ней до самого последнего дня, и она ушла спокойно, не обремененная лишними душевными страданиями и переживаниями. Наташенька выросла, неожиданно для папы свято уверовала в Господа, вышла замуж и, согласно Божьему соизволению, начала рожать детишек, одного за другим. Предохраняться она, разумеется, даже и не пыталась, — ведь это же сам Господь ей давал такое счастье, не задумываясь о том, чем она будет его кормить… И все бы ничего, — да вот только жили они все вместе в одной двухкомнатной хрущёвке, и им там, явно, было тесно… Да еще и с зятем у дяди Юры отношения как-то не сложились с самого начала. Тот был свободным художником и жил своей насыщенной внутренней жизнью, изредка отрываясь от творчества только лишь ради того, чтобы соорудить очередного ребятенка. Разумеется, работать и содержать эти дары Бога он считал делом слишком мещанским и недостойным его богатой внутренним содержанием личности.
И вот тут, устав толкаться с этим постоянно растущим семейством в тесных коридорах хрущевки, дядя Юра словно прозрел и осознал, что всю свою жизнь любил только лишь одну женщину. А она, очень кстати, — прямо как на заказ!.. — как раз осталась одна в отдельной однокомнатной квартире…
Вот оно, счастье!.. Привалило…
Это, конечно, было просто запредельно странно, — но Олесина бабушка почему-то снова поверила ему и простила. Все-таки, каждому человеку хочется отхватить свой кусочек счастья… И она настолько поверила ему, что в свои шестьдесят лет даже отправилась с ним в ЗАГС и заключила законный брак. Уж больно бабушка не любила слово “сожитель” и считала, что в паспорте обязательно должен быть штамп “именем Российской Федерации”!..
Жить молодые супруги стали, разумеется, в бабушкиной квартире. При этом всю свою пенсию дядя Юра отдавал Наташеньке, — там же детки; их поднимать надо, а на мужа-то надежды никакой… Бабушка была счастлива. Наверное… Их вечную любовь омрачало лишь наличие у самой бабушки неприкаянной младшей дочери, которой негде было жить. Негде — от слова вообще… Она всю жизнь вынуждена была скитаться по чужим углам вместе с сыном, время от времени закатывая матери истерики и высказывая ей обиды за всю свою неустроенную жизнь. Она винила бабушку в том, что та зачем-то пустила к себе жить чужого подлого мужика, который очень хорошо устроился в этой жизни, вместо того, чтобы помочь своей дочери и внуку.
Но бабушка ошарашила всех, однажды прямо заявив:
— Я никогда его на тебя не променяю! Так и знай!..
Ну, что ж… Значит, так тому и быть!.. Ее все услышали и угомонились.
Так они и прожили несколько лет. Поначалу бабушка превозносила своего мужа до небес и очень хотела, чтобы ее дочери и внуки тоже оценили
