Это городское поглощение бензина — безусловно, преступление (вспомним слова Дмитрия Менделеева). Но посудина — символ. Как вершина айсберга, говорящая о чудовищности цены, которую цивилизованное эволюционирующее человечество платит за свои аттракционы.
Но переключимся на воздухоплавание.
В восемнадцатом веке некто Монгольфьер, веселый французский дворянин, придумал такую штуку. Берем много брезента, обмазываем его чем-нибудь, чтобы воздух не пропускал, делаем из брезента огромный шар с одним отверстием. К отверстию приспосабливаем горелку. Огонь нагревает воздух в шаре, а поскольку теплый воздух легче холодного, и, таким образом, меньше подвержен влиянию гравитации, шар поднимается вверх. Снизу приделывается гондола. Садимся и летим вверх. Очень высоко. Выше гор.
Как средство передвижения воздушный шар, конечно, же, не стоил затрат. Ну, можно ловить воздушные течения и следовать им, то поднимаясь выше, то опускаясь. Но глупо. Полтора столетия воздушные шары были откровенным аттракционом, а аттракциону место — в луна-парке. Именно там ими в основном и пользовались (типа). Хотите полетать, аки птички небесные, бесплатно поющие? За определенную мзду — извольте.
Но вот появился двигатель внутреннего уничтожения нефтепродуктов, и полторы декады спустя братья Райт взлетели и полетели — на аппарате, который, в отличие от шара, был тяжелее воздуха. Понравилось. А передвигались эти этажерки не то, чтобы намного быстрее поездов. Но все равно понравилось. Кайф!
Тут же, конечно, подсуетилась мысль военная — с самолетов удобно сбрасывать бомбы. И скорости стали расти.
Казалось бы — увлечение скоростями не позволит никому и ничему с самолетами конкурировать. Они летали все быстрее. А то, что баком керосина можно две недели улицу освещать или дом отапливать — никого не волновало.
И все-таки конкуренция появилась.
Изобрели дирижабль, и совершенствовали его до самого конца тридцатых годов.
Первые попытки построить что-то дельное в этом плане делались еще в восемнадцатом веке. Воздушный шар с пропеллером на ручной тяге, например. Затем, в середине девятнадцатого века, Анри Гифар пролетел двадцать семь километров на дирижабле с паровым двигателем.
Немецкая фирма графа фон Цеппелина стала выпускать цеппелины массово в Бель Эпокь. Затем, во время Первой Мировой, много дирижаблей рухнуло, англичане и американцы некоторые из них собрали и скопировали. И начали строить, в основном в военных целях. Пассажирские же дирижабли почему-то строила в основном нацистская Германия при Гитлере.
Преимущества дирижабля перед всеми остальными воздушными средствами передвижения совершенно очевидны. В дирижабль закачивается водород или гелий. И дирижабль поднимается в воздух и там удерживается, не тратя больше на это никакой энергии. Вообще. Висит себе и висит, и кушать не просит.
Нужно привести его в движение — опять выгода, на этот раз перед кораблем. И даже перед поездом. Дирижаблю нужно преодолевать только сопротивление воздуха. Нет сопротивления воды, как у корабля. Нет лишнего веса для устойчивости, и нет трения, как у поезда.
Правда, есть ветер, а ветер там, наверху — серьезный. Но, во-первых, не постоянный. Во-вторых, иногда попутный. И в третьих, опытному пилоту положено знать, где какие ветры есть и по возможности самые беспокойные пространства обходить.
Трансатлантический цеппелин Хинденбург имел четыре мотора, продолговатое тело, и гондолу, вделанную внутрь тела. Размером он был раза в три больше сегодняшнего Боинга, но весил намного меньше. Пассажиров — пятьдесят человек. Команды — шестьдесят (это, конечно же, свинство — понятно, что большинство команды просто работало лакеями и являлось лишним грузом).
Просуществовал этот, самый известный, цеппелин около года, сделал около семнадцати перелетов через Атлантику в оба конца — из Германии в Нью-Йорк и в Рио. В гондоле наличествовали спальные купе, общие гостиные, концертный рояль, ресторан, курительная комната, и так далее. Максимальная скорость — сто тридцать четыре километра в час.
В роковой для воздушных кораблей день цеппелин с названием Хинденбург, уже перемахнувший Атлантику, пошел на юг вдоль Восточного Побережья. По радио сообщили, что над посадочным полем в Нью-Джерзи разразился шторм. Тогда пилот повел корабль южнее и некоторое время кружился над Пенсильванией. Но вот шторм прекратился. Корабль прибыл в Нью-Джерзи, приблизился к шесту, за который должен был зацепиться для остановки, и взорвался.
Теорий по поводу того, что могло послужить причиной взрыва, появилось множество. Самая популярная — бомба. Затем выдвигались предположения, что будь цеппелин наполнен не водородом, но менее взрывчатым гелием, все бы обошлось. Против гелия были американские правительственные бюрократы, заведующие воздухоплаванием и установившие стандарты. Все это не имеет решительно никакого значения. После инцидента, человечество отказалось от дальнейшего развития и коммерческого использования цеппелинов.
Вместо них небо нынче кишит неуклюжими железными корытами, до отказа напичканными керосином — летающими бензобаками, с топливом даже в крыльях и в хвосте. Конструкция современного реактивного самолета настолько безбожно примитивна, настолько варварски плохо рассчитана, а перерасход топлива настолько чудовищен, что остается только удивляться наглости политиков, ученых, и просто рядовых граждан, рассуждающих о «прогрессе». Конструкция летающего корыта не меняется уже полвека.
Любая неисправность в элементарной, казалось бы, системе грозит немедленной катастрофой — многотонные корыта не могут из-за своей тяжести планировать, не могут в случае неисправности зависнуть в воздухе, не могут мягко приземлиться. Для взлета и посадки им требуются длинные полосы. Пассажиры и команда корыт не обеспечиваются парашютами, поскольку в корыте мало дверей, всем не успеть выпрыгнуть. Самое смешное — на этих жутких корытах каждый год — каждый год, читатель — летают умные дяди в очках и без, дабы получить Нобелевскую Премию по физике. Ученый без чувства юмора не может быть человеком творческим. Какие такие великие открытия или изобретения, заслуживающие Нобелевской — или любой другой — премии были сделаны за последние полвека?
Но, возразят мне, физика существует вовсе не для того, чтобы модифицировать транспортные средства, вне зависимости от того, нравятся они тебе в их сегодняшнем виде или нет.
Ага, скажу я. А для чего же?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ДРАКА С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
А тем временем…
Еще до взрыва Хинденбурга, в 1936-м году, прошла в Мюнхене (такой город в Баварии) Олимпиада. Спортсмены всех стран съехались, чтобы показать свое спортивное умение администрации Гитлера. По огромному стадиону промаршировали национальные команды, каждая с флагом. Проходя мимо трибуны, каждый флагоносец приопускал флаг в знак приветствия, а Гитлер делал ручкой.
А американцы флаг не приопустили.
Гитлер было решил, что это знак неуважения. Он вообще был, как многие диктаторы, из обидчивых.
В 1923-м году издан был так называемый «Кодекс Флага Соединенных Штатов». Законом для Армии и Флота кодекс этот стал в 1942-м году. Первый пункт кодекса гласит:
Флаг не должен быть опускаем (на древке) в честь кого-нибудь или чего-нибудь, кроме как в случае ответа на салют с иностранного судна
Поскольку Гитлер не был иностранным судном, флаг не опустили.
За несколько лет до этого, в самом начале тридцатых годов, началось восстание арабов в Палестине против Британского Мандата. Восстание длилось до самого вступления Британии во Вторую Мировую Войну.
Вторая Мировая началась через год после Олимпиады, только об этом никто еще не знал. Маленькая, но очень суровая Япония атаковала Китай. И с ним всю Азию. И даже России умудрилась объявить войну, и выстрелами обменялись, но затем Иосиф Сталин каким-то образом умудрился заключить с императором перемирие (не мир) — чтобы не воевать в самом скором времени на два фронта.
Марлен Дитрих, киноактриса с низким, бархатным голосом, которую так любил Гитлер, снялась в нескольких голливудских фильмах, не маскируя немецкий акцент, и решила в Германию не возвращаться. Гитлер погоревал, но вскоре Геббельс нашел ей замену — Зару Леандр, актрису и профессиональную (в отличие от Дитрих) певицу, женщину, о которой с тех пор сложили много легенд. По самой интересной версии, она получила от правительства статус почетной арийки, сводивший на нет ее еврейское происхождение. В течении периода преследования евреев Гитлером, она спасала, кого и как могла. Уже в восьмидесятых (кажется) годах двадцатого века открылось, что вовсе она не еврейка была. А еврейкой заделалась именно для двусмысленной конспиративности.
