Решившийся на такую крайность глава английского государства нашел в лице маршала авиации Гарриса исключительно подходящего человека для осуществления своих планов «тотальной» воздушной войны. Он сумел создать и воспитать корпус бомбардировочной авиации Британских королевских ВВС и (редкий случай в войне) остаться его командиром с 1942 по 1946 год. Он был одним из самых последовательных поборников теории абсолютного превосходства метода стратегических бомбардировок над всеми другими формами ведения войны. Когда Англия потеряла всех своих союзников и должна была один на один бороться за свое существование, тогда вспомнили о Гаррисе. Его назначение на пост командующего бомбардировочной авиацией означало полный переворот в использовании бомбардировщиков. Если раньше они действовали во взаимодействии с другими силами авиации, то теперь бомбардировщики превратились в самостоятельный инструмент войны, способный оказать решающее влияние на ее ход. Гаррис создал огромную, не известную дотоле разрушительную машину и с ее помощью стал осуществлять свой план с максимальной быстротой и неумолимой жестокостью. Если сравнить Гарриса с Герингом, то можно сказать, что первый оказался последовательней, целеустремленней, прямей и удачливей своего противника. В многолетней ожесточенной и упорной борьбе он сумел шаг за шагом, методично завоевать господство в воздухе. Он поставил английскому правительству требование предоставить ему 4 тыс. тяжелых бомбардировщиков дальнего действия и 1 тыс. скоростных самолетов типа «Москито». Это давало ему возможность постоянно держать над Германией до 1 тыс. самолетов. Однако в связи с нехваткой в Англии сырья эти условия были признаны утопическими, и он не получил такого количества самолетов. 1350 первоклассных четырехмоторных ночных бомбардировщиков грузоподъемностью до 9 т каждый и несколько крупных соединений скоростных бомбардировщиков составили тот максимум сил, на которые он мог рассчитывать в моменты предельного напряжения. С начала 1943 года к этой цифре прибавилось еще около 1 тыс. тяжелых бомбардировщиков из состава 8-го американского воздушного флота. Гаррис использовал данную ему «исполнительную власть» по отношению к своему высокоцивилизованному противнику так же сурово и деловито, как и тогда, когда, будучи командиром мелких бомбардировочных соединений, проводил карательные экспедиции против бунтовавших туземных племен Индии, Месопотамии и Трансиордании. Непрерывно совершенствуясь и добиваясь все большей эффективности в действиях своих соединений, он последовательно осуществлял разрушение городов Центральной Европы даже тогда, когда победа союзных армий была уже обеспечена.
Подобная деятельность Гарриса не встретила большого одобрения, и конец его карьеры не лишен известного трагизма. Очень скоро сплошные руины немецких городов отрезвили победителей, и на голову «бомбардиров» со всех сторон посыпались упреки. Некогда превозносившемуся до небес «Нельсону воздуха» пришлось выдержать весьма суровую критику. У наиболее влиятельных соперников в Англии его действия уже давно вызывали ярость, а независимое и привилегированное положение, которым пользовалась бомбардировочная авиация, стало бельмом на глазу даже у его «коллег». Теперь они все ополчились против того «воздушного специалиста», который еще недавно возомнил, что он один может решить исход войны. К этому прибавилось еще и то, что Гаррис был резким, суровым человеком. Его никогда не окружала восторженная толпа друзей. Чтобы осуществлять свои планы, он должен был сначала доказывать правильность своих тезисов все новыми и новыми успехами и постоянно до предела напрягать свои силы. Среди британских ВВС потери бомбардировочной авиации были всегда наибольшими. Руководствуясь присущей ему строгостью поведения, Гаррис по вполне понятным причинам не терпел вблизи аэродромов ничего предосудительного, вроде присутствия женщин и т. п. Когда после войны четыре маршала авиации, занимавшие в королевской авиации самые высшие посты, были возведены в дворянское достоинство, единственным, кто не удостоился этой чести, был Гаррис. А в книгу почета погибших при обороне острова, находящуюся в Вестминстерском аббатстве, не занесен ни один погибший летчик бомбардировочной авиации. «И никто не знает почему».[76] Вскоре новая внутриполитическая и международная обстановка, а также уход с политической арены его прежних покровителей и заказчиков заставили Гарриса покинуть Европу. Оставив о себе недоброе воспоминание, он возвратился в Родезию, откуда прибыл в качестве добровольца еще во время первой мировой войны. По случаю коронации этот «забытый герой второй мировой войны» был задним числом возведен королевой в бароны и награжден большим орденом. Это награждение, однако, не вызвало никаких симпатий у всех тех, кто в его отставке видел определенный назидательный жест всему миру и кто теперь ставил себе вопрос: зачем понадобилось сейчас это запоздалое признание? Очень скоро Гаррис в своей книге «Стратегические бомбардировки» грубо и откровенно показал, что он не из тех, кто готов занять место на скамье бедных грешников или дать свалить на себя всю ответственность за «те жестокие разрушения, которые даже Аттила счел бы для себя позорными».
Английский командующий бомбардировочной авиацией рассматривал возложенную на него задачу разрушения Центральной Европы таким образом:
«Основные объекты военной промышленности следовало искать там, где они бывают в любой стране мира. то есть в самих городах. Следует особенно подчеркнуть, что, кроме как в Эссене, мы никогда не делали объектом налета какой-нибудь определенный завод. Разрушенное предприятие в городе мы всегда рассматривали как дополнительную удачу. Главной нашей целью всегда оставался центр города. Все старые немецкие города наиболее густо застроены к центру, а окраины их всегда более или менее свободны от построек. Поэтому центральная часть городов особенно чувствительна к зажигательным бомбам. Целью наших бомбардировок было остановить военное производство. Мы надеялись достигнуть этого с таким же успехом путем косвенного воздействия, то есть разрушением жилых помещений и жизненно важных учреждений, а также и путем уничтожения самих заводов».
Бомбометание без прицела, по площадям, было вызвано, очевидно, не столько внутренним убеждением, сколько сложившимися обстоятельствами, которые мешали английским летчикам производить дневные налеты и прицельно бомбить отдельные заманчивые объекты. Гаррис приводит в свою защиту такой аргумент:
«Бомбардировки, имеющие целью сломить моральный дух противника, являются своего рода актом отчаяния, объяснить который можно только неудавшимися ранее налетами на заводы ключевых отраслей промышленности».
Эта задача была впоследствии возложена на американские бомбардировочные соединения, обученные в просторах Калифорнии «точному бомбометанию».
1942 год был в Англии годом подготовки к общему наступлению. Началось интенсивное строительство тяжелых бомбардировщиков, временно вытеснивших из общей программы вооружений все остальные виды оружия. Однако в конце 1942 года бомбардировочная авиация составляла лишь самую маленькую часть английских ВВС. Для того чтобы от экспериментирования перейти теперь к твердым представлениям и нормам, нужно было путем кропотливой научно-исследовательской работы создать необходимую теоретическую основу бомбометания и подкрепить ее летной практикой. Воздушные налеты на Любек, Росток, Оснабрюк и налет тысячи бомбардировщиков на Кёльн в первой половине 1942 года служили главным образом задаче получить при данных обстоятельствах наиболее полный эффект.
Последовавшая за этим серия налетов на Эссен, Кассель, Хамм, Мангейм, Бремен и Дюссельдорф носила опять-таки учебный характер. Для нападающих и обороняющихся стало известно следующее: налет средними силами (400–500 бомбардировщиков) может вывести из строя противовоздушную оборону одного среднего по величине города, но для того чтобы прорвать систему ПВО большого города и парализовать ее на длительное время, не предпринимая крупных повторных ударов, требуется участие не менее тысячи бомбардировщиков. Поскольку над Рурским индустриальным районом постоянно стоит облако дыма и копоти, а навигационные приборы и радиолокационные установки того времени были еще несовершенными, все операции, проводившиеся союзниками во второй половине 1942 года, оказывались безуспешными. Рур работал и производил даже больше, чем когда-либо.
«Хотя мы постепенно и добились столь необходимой нам точности попадания в ночных условиях, военная промышленность Германии и моральная сила сопротивления ее гражданского населения бомбардировками 1942 года сломлены не были. Мы недооценили силу немецкого народа» (Черчилль).
