И незнакомый вроде бы,
Но где б я ни служил,
Как светоч милой Родины
В моей душе он жил.
Я верил: зверю прусскому
Его не задушить!
Ему, как слову русскому,
В веках звенеть и жить!
Была такая очередь
Случилось раз нам, до войны
(А был неурожай),
Попасть из бедной стороны
В совсем голодный край,
Где в доме бабушки моей
В дни осени пустой –
Ни круп, ни щей, ни сухарей,
Лишь две бадьи с водой…
И вот мы к городу бредём,
Чтоб мора избежать,
И с ночи в очередь встаём –
То брат, то я, то мать.
Хлеб стал вершителем судеб,
Он был и царь и Бог.
Но привезут ли утром хлеб –
Никто сказать не мог.
И ночи стынь лиловая
Прижала нас к стене.
У каждого – меловая
Отметка на спине.
Роптать не смея, ёжимся:
«Не баре, подождём…»
И словно овцы топчемся
Под снегом и дождём.
И под законным номером
Сто пять, одет в тряпьё,
Упал старик и помер там,
Не получив своё…
Но хлеб, пусть безответную,
Надежду в нас вселял,
И очередь ту смертную
Никто не оставлял.
Рассвет проник из небыли
В холодный сгусток тьмы.
Но в день тот хлеба не было…
И снова ждали мы.
Немало позабылось бед!
Но в детский разум мой
Неизгладимо врезан след
От очереди той…
Мой город
Зелёный страж столичных рубежей!
Стою в ночи, виденьем поражённый,
Где ты, в Пехре зеркально отражённый,
Стремишься ввысь
на крыльях этажей.
Наверное, из далей мирозданья
Не так заметен контур этих зданий,
Как блеск твоих загадочных огней.
И тамошний, быть может, Галилей,
Сорвав завесу долгого незнанья,
Сказал своим о вспыхнувшем сияньи
Созвездья нового здесь, в земле моей!
А я шепчу реке, скользящей тихо:
«Тебе спокойной ночи, Балашиха…»
Вишня
В моё окно заглядывает вишня
И просится в весеннюю строку.
Как облачко, нежна в небесной выси,
Бела, как аист, вставший на лугу.
Она с тобою схожа, дорогая:
Познав всё ж меньше радостей,
чем бед,
Как эта вишня в белом платье мая,
Ты излучаешь тот же добрый свет…
Храню в душе…
Храню в душе вопрос нескромный:
А этой, мне земле родной,
Кто будет сменщик мой законный?
А любопытнее – какой?
Хочу – как путь не будет труден,
Сквозь твердь земли и плазму звёзд, –
Чтоб он, ступая в грохот буден,
Был чуток к лепету берёз;
Чтоб цену соли знал и хлебу,
И той заветной тишине,
Что подарил родному небу
Солдат, убитый на войне.
***
Неизвестному солдату
у Вечного огня
Когда лавиною стальной
По нашей по земле родной
Катилась грозно вражья сила,
Всё сокрушая и губя,
Поднялся Он – твой сын, Россия,
И в битве не щадил себя…
И чтоб земле цвести и петь,
Весною плугом пробуждённой,
Ему досталось умереть...
Но – умереть непобеждённым!
И ОН ушёл от нас таким –
В порыве мужества отчаянном.
И мы, живые, перед ним
Склоняем голову в молчании…
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Из дневника балашихинского десятиклассника (1941–1942)
Совместный проект "Подмосковье"
Из дневника балашихинского десятиклассника (1941–1942)
Анатолий ЗУЕВ
23 июня 1941 г.
В газете помещены несколько указов в связи с начавшейся войной. Объявлена мобилизация мужчин с 1905–1918 годов рождения. Сейчас везде можно увидеть семьи, провожающие кого-нибудь на фронт.
В облике Зелёновки и города Балашихи почти ничего не изменилось, кроме вырытых щелей для укрытия в случае бомбардировки. Погода стоит замечательная, ярко светит солнце.
25 июня
Многие идут добровольно в ряды Красной Армии. Много девушек также добровольно уходят санитарами на фронт. В магазине и киоске нарасхват покупают карты Германии и других воюющих стран. Сегодня ночью с 12 до 2 часов мне первый раз приходится дежурить около дома.
26 июня
На улице сразу же бросаются в глаза плакаты, развешенные на каждом доме, заборе, призывающие к борьбе с фашизмом, к бдительности, к отличному труду. На одном из плакатов написано: «ВРАГ БУДЕТ РАЗБИТ! НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ! ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ!» Издан приказ, в котором говорится, что всем, проживающим в пригородах Москвы, запрещён въезд в Москву, кроме тех, которые имеют пропуска.
27 июня
Сегодня в приказе объявлено, что город Балашиха является запретной зоной. Гулять можно только на опушке леса, не уходя в глубь на 200 метров.
1 июля
Ночью в 2 часа была объявлена учебная воздушная тревога. Она продолжалась до 3 часов. Не слышно было ни одного выстрела.
В связи с создавшимся положением в Москве образован Комитет Обороны, в состав которого входят Сталин, Молотов, Ворошилов, Маленков, Берия. Идут разговоры о том, будто бы в Москве начали отправку детей в Рязанскую область ввиду опасности бомбардировки. Часто можно слышать рассказы о поимке шпионов.
3 июля
Я по призыву ЦК ВЛКСМ был мобилизован на трудовой фронт, и вместе с молодёжью г. Балашихи нас направили в г. Брянск для сооружения оборонительных укреплений, откуда вернулся 2 сентября.
31 декабря 1941 года
Утро ужасно морозное. Возможно, что температура больше 30 градусов ниже нуля. В клубе у нас был Новогодний вечер. На собрании выступила одна женщина, бывшая у немцев в плену 3 недели. Она сама живёт недалеко от г. Истры. Мороз по коже дерёт, злоба закипает, когда слушаешь, каким лишениям и издевательствам подвергают фашистские гады наше население. В 23 часа 15 минут с поздравительным словом выступил по радио М.И. Калинин. И от него мы узнали об ещё одной победе нашей Красной Армии: взятие нашими войсками Калуги и разгром группы генерала Гудериана. У всех сияли весёлые улыбки, всем было весело. Потом были концерт, танцы, которые продолжались почти до 2 часов ночи.
7 января 1942 года
Я был дома один, когда ко мне постучались и спросили, какого я года рождения, а узнав, что я родился в 1924 году, сказали, что я могу спокойно ложиться спать. Интересно, зачем они устраивают ночью такую проверку? Хотел бы я, чтобы меня взяли в армию. Давно хочется пойти в военную школу, хорошо бы в авиационную.
23 января
Из Реутова вернулся домой. Дома холодно. Мама сидит в пальто, а Вова спит и также в пальто, да ещё накрыт одеялом! Отопление не работает.
Да, война много принесла неприятностей. Эти карточки, эта норма на продукты. Кроме пшеничной, крупы больше никакой не дают (рис и манку дают только детям). Мясо редко, а масла нет совсем, также и картофеля. А купить можно только по дорогой цене, и то не всегда – всё больше меняют на хлеб. А где его взять, когда нам, иждивенцам, дают только 400 грамм в сутки.
4 февраля
Несколько дней не дают света. Пишу при свете фитилей керосинки. Керосина нет – горят одни фитили. Мама у кого-то заняла пузырёк керосина, и я делаю коптилку. Из жалких остатков свечей думаю смастерить хоть маленькую свечку. А без света нельзя – нужно делать уроки. За два часа дневного света (с 3 до 5), когда прихожу из школы, много не сделаешь.
19 февраля
Сегодня кончился у нас керосин. Хорошо, что соседка дала немножко масла, а то бы сидели в темноте. При свете коптилки пишу передовицу в школьную стенгазету. Я её посвящаю Красной Армии, т.к. она будет напечатана в праздничной газете. Как будто получается. Но всё ж таки трудно писать: хочется написать многое, а статейка должна быть небольшая. Приходится выбирать главное.
21 февраля
