В этом наборе слов, хаотично нагроможденных друг на друга и рассчитанных на нетребовательную стихию людского брожения тех лет, трудно увидеть мысли и стремления человека, действительно желавшего чего-то полезного своей Родине и той Службе, в которой он “честно прослужил свыше тридцати лет”. Мне кажется, что другие комментарии здесь не нужны. Можно лишь отметить, что органы госбезопасности никогда не управляли экономикой, наукой или другими отраслями народного хозяйства. Всемирно известный правозащитник академик Андрей Сахаров, немало обид вынесший от КГБ, открыто признавал, что “именно Комитет оказался благодаря своей элитарности почти единственной силой, не затронутой коррупцией и поэтому противостоящей мафии”. Сахаров говорил о структуре в государственной системе, не об отдельных грязных личностях, которые, как и во всем обществе, не могли не встречаться и в КГБ. Калугин же, преднамеренно пытался распространить эти частности на всю систему органов госбезопасности. Прием избитый, но его цели требуют любых средств.
Кстати, Калугин на протяжении всех лет работы в госбезопасности, в том числе и в Ленинграде, проявлял себя как особо ретивый “партиец”. Он постоянно требовал усиления партийного руководства, особенно по линии отдела административных органов ЦК КПСС, видел в этом главное средство решения органами госбезопасности стоящих перед ними задач. Усердно клеймил тех, кто, по его мнению, отступал от принципов партийного руководства”. Вероятно, многие читатели помнят, как в 1977 году всю страну ЦК КПСС заставил обсуждать на читательских конференциях три “выдающихся” произведения Леонида Брежнева. Подавляющее большинство людей воспринимало кампанию как очередной партийный фарс, и сотрудники разведки не являлись “белыми воронами”. Однажды секретарь парткома управления внешней контрразведки ПГУ Николай Штыков в присутствии Калугина выразил сомнение — надо ли изучать, как это предписывалось свыше, литературные произведения Брежнева — они, мол, ничего не дают, да и не им самим написаны. Калугин при всех резко осудил Штыкова, затем добился снятия его с должности и перевода из управления. Этот случай живо обсуждался в коллективе, как пример показной “верности партийному знамени и принципиальности” Калугина. Трансформация взглядов? Исключено, их никогда не было, существовала скрытая конъюнктура, ложь и тогда, и сейчас.
Способность использовать ситуацию, добиться, чтобы обману поверили, влияет на успех работы любого агента. Вопрос об аморальности решается ответом — ради решения каких задач применяется такой метод? В случае с Калугиным задачи, которые он решал, всегда и для всех аморальны — нанести ущерб Родине, системе обеспечения безопасности государства, причем за деньги главного в то время противника этого государства — американских спецслужб.
Вот его слова о Куке: “…Оказал немалую помощь советским специалистам в создании современных видов ракетного топлива. Был осужден по сфабрикованному обвинению в спекуляции антиквариатом и валютой. Долгие годы разрабатывался как шпион ЦРУ, но подтверждения не нашлось. В этой связи в 1980 году Андропов, тогда еще председатель КГБ, направил меня в Ленинград, считая, что я наделал много шума и, пока все не осядет, мне надо там пересидеть. Но, чтобы я не обижался, меня сделали первым заместителем начальника УКГБ”.
Как видите, о настоящей причине перевода в Ленинград — сауне с женщинами — не говорит. Конечно, если скажешь, люди могут отторгнуть аморальную личность, и необходимая карьера честного поборника справедливости не сложится. Надо ложью закрыть правду! О помощи Кука в создании топлива — ущерб от такой “помощи” составил 80 миллионов рублей, о чем он знал из следственного дела. Но аудитория не знает правду, можно с выгодой для себя подкидывать неправду. В словах об обиде звучит явное возвышение своей личности и не очень скрытые амбиции.
Характерны его высказывания в эти времена о своем “ангеле-хранителе” Андропове, оценка которого резко изменилась, — не стало нужды говорить о нем восхитительно:
— Что бы ни говорили сегодня об Андропове его апологеты, он никогда не был демократом. При нем общество жило в атмосфере запуганности внешним врагом, шпиономании, подозрительности в отношении каждого, кто вел себя неординарно, выделялся своими суждениями и внешним видом.
Этой фразой он защищает себя, кого Андропов, и вполне обоснованно, подозревал в шпионаже. То же средство — ложь. Не было во времена Брежнева и Андропова никакой шпиономании и запуганности. Наоборот, Советский Союз смотрелся в глазах его граждан как несокрушимый оплот мира и все ощущали его величие. Телесериал “Семнадцать мгновений весны”, кинофильмы “Мертвый сезон”, “ТАСС уполномочен заявить” о советских разведчиках и контрразведчиках имели огромный успех, книги на эту тематику шли нарасхват. И опять намек на свою неординарность, выгодное отличие от других. Конечно, Андропов и все другие, посвященные в его разработку, для агента американской разведки Калугина являлись опасностью № 1, но такое сказать он мог только в ЦРУ. Сейчас его задача — опорочить всех и вся.
Не стоит доказывать, что все измышления Калугина весьма противоречивы, мало в них здравого смысла — навороты, подмена понятий и очень много прямой лжи. Это соответствовало его задачам, а время позволяло.
Особого внимания заслуживают его слова о своих достижениях в разведке. На вопрос корреспондента газеты “Аргументы и факты”, за что он получил государственные награды, он отвечал:
— Первый из трех орденов — Знак Почета я получил в 1964 году, скажем так, за активную работу по приобретению источников информирования за границей. Ордена Красной Звезды в 1967 году и Красного Знамени в 1977 году были мне вручены за операции, условно говоря, направленные на обеспечение национальной безопасности.
Зная о работе Калугина в КГБ и его личных оперативных “достижениях”, можно высказаться и по его наградам. Орден “Знак Почета” за Кука — читатель знает о “пользе” материалов по твердому топливу от этого подставленного агента. “Красная Звезда” — за работу короткое время по составлению “выжимок” для Центра из материалов “агента ХХ века” Джона Уокера. За “выжимки” орденов не давали. Понятно — получил по протекции высокопоставленных покровителей. Третий и самый почетный орден “Красного Знамени” — за операцию по Ларку в Вене, фактически же за его тайное умышленное убийство. Да, КГБ, награждая его, не знал правды, но Калугин ее знал досконально, и, несмотря на это, с трибуны говорил о своих орденах с достоинством и гордостью, как заслуживший их “верой и правдой”. В итоге, Калугин оказался “голым”, он не достоин ни одного ордена: все получены обманным путем. Читателю также известно, что ни одной вербовки агента за тридцать с лишним лет работы в органах госбезопасности он не провел. Непонимание вызывает также фраза: за обеспечение “национальной” безопасности. Не было такого выражения в среде чекистов в то время — было принято говорить за обеспечение государственной безопасности. Такими словами определяют заслуги перед своей страной именно американцы.
Еще один пример. В интервью газете “Коммерсант” 2 июля 1990 года он рассказывал, что в феврале месяце этого же года подготовил большую аналитическую статью по реформированию КГБ для журнала “Огонек”, заручившись обещанием главного редактора Коротича ее опубликовать. Коротич показал ее в КГБ для оценки на предмет содержания государственной тайны. Затем его якобы вызвали аж в Политбюро и запретили печатать. Спустя четыре года в своей книге Калугин уже по-другому описывает тот же факт:
— Я написал большую статью по реформированию КГБ для “Огонька” и передал ее Коротичу для публикации. Одновременно показал статью моему близкому другу Яковлеву, который, прочитав ее, позвонил Коротичу и строго рекомендовал ее не публиковать. Яковлев мне объяснил, что у Горбачева слишком много других проблем, чтобы сейчас отвлекать его на КГБ.
О запрете статьи Комитетом и речи нет, оказывается, его друг решил ее не публиковать. Запамятовал Калугин, о чем говорил раньше?
Другой характерный пример. В той же беседе он неожиданно проговаривается: “Выступать с обвинениями в адрес КГБ начал, не находясь в плену эмоций. При Черненко я бы не вылез, это было бы чистой воды самоубийством. Я точно все рассчитал и первый тайм выиграл”. Ставка “колумбийцами”, как видно из смысла, сказанного делалась на Горбачева.
И еще откровение — и ложь: “За время моей работы в качестве начальника внешней контрразведки ни одного агента из числа сотрудников ЦРУ советская разведка не имела”. Знал ли Калугин обо всей советской разведке? Нет, знает обо всем только начальник разведки. Но известно, что лично Калугин был виноват в умышленном срыве всех известных ему операций по вербовке сотрудников ЦРУ. В итоге разведка не получила важнейшую информацию об агентурной работе американской разведки в СССР. А, дело Ларка? Потенциально оно принесло бы немалые оперативные результаты. Обо всем этом подробнее расскажу ниже.
