Политическую оппозицию Кремлю также продвигали с помощью показаний, которые давались конгрессу США экспертами, выступавшими на мероприятиях, организованных вашингтонскими научно-аналитическими центрами. Уже в начале 2005 года глава «Проекта переходных демократий» Брюс П. Джексон заявил, что больше «нельзя говорить об отступлении демократии в России», — вместо этого следует говорить о том, что «демократия в России убита»110. Со временем стало увеличиваться число свидетелей, обвиняющих Кремль в нарушениях прав человека и в политических убийствах. Эти люди утверждали, что «Америка имеет дело с мафиозным режимом, применяющим грабительскую тактику и для достижения своих целей полагающимся на коррупцию и запугивание»111. Американские «мозговые центры» стали площадками, на которых приветствовали «членов российской оппозиции». С этими людьми вели дружеские дискуссии и публиковали благожелательные для российских оппозиционеров работы112. Такие дискуссии проходили в Американском институте предпринимательства, Фонде Карнеги за международный мир, в Фонде «Наследие» и в других организациях. Например, весной 2008 года Американский институт предпринимательства организовал панельную дискуссию с участием Бориса Немцова и Владимира Рыжкова. В дискуссии участвовали также представители Михаила Касьянова и Владимира Буковского. Критики Путина рассказали о причинах неэффективности своего противодействия Кремлю и привели доводы в пользу более жесткого давления США на Россию113.
Российские оппозиционеры наладили тесные личные связи с представителями американского политического класса. Так, у бывшего чемпиона мира по шахматам, одного из лидеров коалиции «Другая Россия» Гарри Каспарова сложились особые отношения с американскими консервативными кругами, связанными с The Wall Street Journal и Центром политики безопасности. Завязались эти отношения еще в горбачевскую эпоху, когда Каспаров в 1991 году получил от Центра политики безопасности награду «Хранитель пламени» за сопротивление коммунизму и распространение демократии. Эту награду дают «лицам, посвятившим свою публичную карьеру защите США и американских ценностей по всему миру». В числе награжденных этим званием — Рональд Рейган (1995 год), Ньют Гингрич (1996 год), Дональд Рамсфельд (1998 год) и Пол Вулфовиц (2002 год)114. Позднее Каспаров стал членом созданного Центром политики безопасности Национального консультативного совета по национальной безопасности и поддерживал связи с другими консервативными организациями115. Как пишущий редактор The Wall Street Journal Каспаров регулярно осуждал «империю» и «тиранию» Путина и поддерживал рекомендуемую правыми политику в нападках газеты на Кремль116. В частности, Каспаров с одобрением отозвался об утверждении Маккейна о том, что перспектива появления его, Маккейна, в Белом доме наводит ужас на авторитарных лидеров во всем мире117. Другие российские оппозиционеры обзавелись своими связями в американском истеблишменте. Вице-президент Чейни, наладив контакт с Михаилом Саакашвили и Виктором Ющенко еще до их избрания президентами Грузии и Украины, подружился и с самыми яростными критиками Путина, такими как Владимир Рыжков118.
Слияние радикальных критиков Кремля в России с их американскими покровителями сказывалось и на американской политике: некоторые политические предложения лобби, связанные с борьбой против «автократии» Путина, были придуманы российскими вестернизаторами. Призывы американских политиков наказать Кремль путем исключения России из западных организаций и отказа России в других формах международного признания походили на призывы российских радикальных критиков, требующих от Запада бойкота саммита «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, отказа кремлевским чиновникам во въездных визах и блокировки им доступа к зарубежным банковским счетам119.
Правительство США предоставляет неправительственным организациям значительную поддержку, и лобби охотно пользовалось ей для подготовки и финансирования своей деятельности. Как сообщал Государственный департамент, финансируемые США неправительственные организации предоставляли поддержку организациям, осуществляющим контроль за выборами, и обучали активистов политических партий, представителей СМИ и организаций гражданского общества120. И все же американские критики Кремля требовали еще большей финансовой помощи и жаловались на проведенные администрацией «радикальные сокращения» программ помощи группам гражданского общества в России. Так, председатель комитета палаты представителей конгресса США по международным отношениям, конгрессмен-демократ от штата Калифорния Том Лантос заявил: «В то время, когда сторонников демократической реформы, господства закона и прав человека убивают или отправляют в сибирские ГУЛАГи, не следует лишать эти группы жизненно важной поддержки»121. Занимаясь организацией цветной революции в России, критики Путина полагались и на финансовую помощь находящихся в изгнании российских олигархов122.
Крайне важную роль в продвижении «подлинных демократов» в России играют СМИ. Широко освещая антикремлевские протесты, СМИ способствовали созданию образа российских оппозиционеров как популярных политиков, пользующихся значительной поддержкой и популярностью, хотя, на самом деле, рейтинги этих политиков в России составляли политически незаметные 1–2 %. Во время президентских выборов в России СМИ пытались заставить правительство США более критически относится к Кремлю и оказать бóльшую поддержку ориентирующейся на Запад оппозиции. Примечательно, что американские печатные издания и сайты откликнулись на избрание Дмитрия Медведева заголовками вроде «Потемкинские выборы» (The Washington Post), «Пиная труп российской демократии» (The New York Times), «Перетасовка менеджмента в компании «Russia, Inc.» (Фонд «Наследие»), «Путин навсегда» (New Republic) и «Миниатюрная копия Путин» (The New York Times)123. Все эти заголовки намекали на полную зависимость нового президента от старого. По меньшей мере в некоторых случаях сообщения СМИ были основаны на подсказках российских критиков Путина. Например, в марте 2008 года газета Eurasia Daily Monitor сообщила о том, что во время визита в Москву государственный секретарь Кондолиза Райс и министр обороны Роберт Гейтс действовали по совету Министерства иностранных дел России и встречались с представителями оппозиции, рекомендованными МИД РФ, отказавшись от встреч с самыми яростными критиками Кремля, такими как бывший премьер-министр России Михаил Касьянов и бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров124. Эта статья указывала в качестве источника информации сайт Kasparov.ru, но позднее это сообщение было опровергнуто пресс-атташе посольства США в Москве125. Не менее важным было и то, что СМИ уделяли значительное место изложению взглядов антикремлевских политиков и представителей гражданского общества. И те и другие были сравнительно малоизвестными и одновременно смутными персонажами126.
Лобби и должностные лица США действовали сообща и согласованно, используя ресурсы партнеров своих партнеров и требуя от Кремля предоставления большего пространства для ориентированной на Запад оппозиции. У лобби и представителей правительства США были политические и идеологические различия, и лобби не удалось убедить американское правительство занять чрезмерно жесткую позицию по отношению к России, «свертывающей демократию». Ведущие члены администрации, такие как президент Буш и государственный секретарь Кондолиза Райс, рассчитывали на то, что Россия в конце концов создаст более демократические институты. Белый дом также демонстрировал готовность к развитию отношений со стратегически важными и добывающими энергоносители государствами Кавказа и Центральной Азии, пренебрегая их сомнительными успехами в построении демократии. США и Россия по-прежнему преодолевали разногласия по ряду проблем и успешно координировали свои усилия, создав то, что один обозреватель назвал «престранной комбинацией, состоявшей из Белого дома, ЦРУ, Агентства международного развития Джорджа Сороса и множества американских и международных неправительственных организаций». Эта комбинация институтов «поощряла смену режимов невоенными средствами»127.
Тем временем в Кремле перестали видеть особую разницу между лобби и официальной позицией США и стали полагать, что Вашингтон действительно занимается подстрекательством к революции в России. Лихорадочное продвижение демократии столкнулось теперь с неприятием россиянами политической свободы по-американски. После того как в России увидели инспирированные Западом революции в Сербии в 2000 году, Грузии в 2003 году, Украине в 2004 году и Кыргызстане в 2005 году, то, что могло бы показаться паранойей Кремля, на самом деле оказалось вполне обоснованной позицией. Как заметил один российский наблюдатель, «озадачивающее поведение Кремля основано, возможно, не столько на тоталитарном неврозе, сколько на рационально понятом собственном интересе… Похоже на то, что революции происходят по сценарию, написанному на Западе… Как говорил Голдфингер в опубликованном в 1959 году одноименном романе Йэна Флемминга, «если что-то произошло однажды — это случайность; если что-то произошло дважды — совпадение; но если нечто происходит трижды, то это — вражеская акция»128. Президент Путин тогда обронил: «Если под демократией имеют в виду ликвидацию государства, то такая демократия нам не нужна»129. Если такое восприятие демократии было результатом действий США, его формирование вряд ли можно считать успехом американской политики.
