и результатов, между которыми всегда есть благоприятные для прав хотя какой-нибудь личности и невыгодные для кого-нибудь. В самом справедливом факте всегда есть стороны не совсем справедливые и наоборот.
Как тут решать? Можно ли поколебаться в уничтожении колоссальной несправедливости, хотя бы через это некоторые личности и лишились прежнего благоденствия? На это дает ответ арифметика, руководствоваться которой вообще очень полезно. Она говорит, что сумма, полученная из сложения положительного количества с отрицательным, имеет тот знак, какой принадлежит большему количеству; и если, например, + 1 000 000 (восстановление прав миллиона личностей) слагается с – 2 (нарушение прав личностей), то в результате получится все-таки + 999 998, то есть сумма, которая в практической жизни не может быть и различена от одного первого количества, то есть от беспримесной справедливости.
Не надобно думать, чтобы этим правилом вводилось что-нибудь новое, что-нибудь такое, чего не было бы в каждом из тех наших действий, которые мы называем справедливыми или добрыми: делая кому-нибудь пользу, мы всегда подаем кому-нибудь повод к жалобе на нас, как бы невинен ни казался наш поступок. Злобные вопли людей, кричащих о нарушении их прав, надобно слушать хладнокровно; и если по хладнокровном арифметическом разборе дела окажется, что в нем польза для миллиона, а убыток для немногих, надобно, не колеблясь, принимать меры, которые указаны рассудком для исполнения этого дела.
* * *
Изложение нашей теории было очень длинно, потому что на каждом шагу встречались нам предубеждения, требовавшие разбора. Но сущность теории, которая принимается за справедливую и полезную для настоящего времени современными мыслителями, очень проста и немногосложна; ее можно выразить несколькими трюизмами, из которых каждый сам по себе принадлежит к разряду мыслей, подобных знаменитым истинам: «солнце освещает землю; ночью бывает темнее, нежели днем», и т. д. Каждый из них мы отметим особенным значком, чтобы эти златые изречения не затерялись для потомства.
A. Человек имеет потребности.
B. В числе человеческих потребностей есть такие, которых нельзя не признать законными и неизбежными. Они называются неотъемлемыми потребностями человеческой натуры.
C. Пока эти потребности какой-нибудь личности не удовлетворены, личность не получила удовлетворения своих прав.
D. Говорить о правах человеческой личности – значит говорить об удовлетворении потребностей человеческой натуры.
E. Потому все, что ведет к лучшему удовлетворению человеческих потребностей, благоприятно правам личности.
Это первый ряд трюизмов. Вот второй ряд:
F. Несправедливость состоит в нарушении человеческих прав.
G. Справедливость состоит в их охранении, восстановлении и увеличении.
Н. Каждый человек обязан помогать по мере своих сил осуществлению справедливости.
I. Что обязан делать каждый, то обязаны делать все.
Теперь третий ряд:
J. Нация состоит из людей.
К. Все люди, составляющие нацию, рассматриваемые как одно целое, называются государством.
L. Все вместе люди продолжают иметь те же обязанности, какие каждый из них имеет в отдельности.
М. Каждый человек обязан по возможности действовать в пользу справедливости.
N. Государство также.
Теперь четвертый ряд:
О. Государство располагает известной степенью влияния над национальной жизнью.
Р. Все отрасли жизни тесно связаны между собой.
Q. Когда из предметов, тесно связанных между собой, один подвергается известному влиянию, этому влиянию не могут не подвергаться и все связанные с ним.
R. Экономическая деятельность есть одна из отраслей жизни.
S. Государство обязано заботиться о том, чтобы его влияние производилось сообразно закону справедливости.
Т. Справедливость состоит в удовлетворении человеческих потребностей.
U. Экономическая сторона жизни имеет потребности.
Теперь пятый ряд:
V. Человеческие обязанности ограничиваются пределами возможного и благоразумного.
X. Нормой человеческих действий должна служить справедливость.
Y. Государство состоит из людей.
* * *
Но мы утомили читателя этим длинным рядом мудростей, заимствованных как будто прямо из прописей или из прекрасных Premier-Moscou покойницы «Молвы»: «Москва есть первопрестольная столица», и т. п. Да и латинский алфавит уже истощен. Сократим же всю эту мудрость и скажем просто: государство не может не иметь прямого влияния на экономическую деятельность. Все те действия, которых требуют здравый рассудок и справедливость, все они составляют не только право, но и прямую обязанность государства.
Короче и проще этой теории, кажется, ничего быть не может; вся она возникает из соединения мыслей, несомненных до наивности и тривиальности. А между тем читатель, будьте уверены, что найдутся люди, которые станут говорить: «какая опрометчивая теория! Сколько в ней софизмов!» Еще больше найдется таких, которые скажут: «ну вот, ведь мы знали, что общинное поземельное владение могут защищать только люди, не дорожащие правами человеческой личности, готовые отдать ее на произвол государства».
Пусть говорят. Этих толков мы не боимся. Мы боимся только того, что каждый рассудительный человек скажет: не смешно ли писать длинные статьи в доказательство того, что без всяких доказательств ясно каждому, думающему своей, а не чужой головой, и известно, по выражению Гоголя, каждому, даже не обучавшемуся в семинарии? Вот этого одного приговора мы и боимся.
Исторический путь – не тротуар Невского проспекта
(Из «Письма к президенту Американских Соединенных Штатов Г. К. Кэрри»)
Читателю известно, что наши протекционисты имеют своим центром Москву; известно также, что, благодаря нынешним просвещенным обычаям, протекционисты прибегают между прочим и к помощи так называемой у нас гласности. Вот таким образом, конечно, произошел на свет и русский перевод писем Кэри к президенту Соединенных Штатов. Американский экономист усердно доказывает в этих письмах, что протекционизм спасителен для нации, а всякое ослабление протекционного тарифа непременно бывает гибельно.
Читателю известно, что если в чем другом и имеет Россия недостаток, то уже никак не в знаменитых экономистах. Этим замечательным мыслителям мы можем предоставить интересный труд опровергать заблуждения не менее замечательного мыслителя Кэри. Мы сами, вовсе не сочувствуя протекционизму и полагая, что теория свободной торговли гораздо более соответствует выгодам наций, никогда не имели счастья находить, что хлопоты о низком тарифе должны быть для нас предметом первостепенной важности при нынешнем положении дел1. Есть для России десятки экономических потребностей более важных. Пусть же ратуют в защиту свободной
