Как добился такого благополучия товарищ Ягода, история умалчивает. Но факт, что нынешние последователи энкавэдэшного начальника унаследовали как минимум одно его заблуждение: качество богатой жизни, по их представлениям, определяется прежде всего количеством ее атрибутов.
Вот, например, прокуратура Тульской области решила возбудить уголовное дело по фактам злоупотреблений в областном УВД. И докопалась до самого милицейского начальника генерал-майора Владимира Карпинского.
Следователей поразило, что только за три последних года он приобрел пять автомобилей: «ВАЗ-21099», грузовик «ЗИЛ-130» (наверное, для дачи), «Волгу» (для выезда на торжественные мероприятия), «ВАЗ-21213» (про запас) и «УАЗ-469» (вероятно, для выездов в глубинку). Самое любопытное, что этим автопарком генерал практически не пользовался, разъезжая исключительно на «Мерседесе», оформленном на одного из его приятелей.
Примерно та же картина — с недвижимостью. Трехкомнатную квартиру в Туле он получил, не сдав служебную жилплощадь в Новомосковске. Да и как ее отдавать, если из областного бюджета на ее ремонт было выделено несколько десятков миллионов рублей. Причем по распоряжению самого тогдашнего губернатора Николая Севрюгина. Как известно, экс-губернатор тоже попал под следствие. Но это уже другая история.
Да что там генерал — простой полковник Качур, инспектор канцелярии РУОПа, занимаясь исключительно защитой правопорядка, обзавелся… виллой на Кипре — в фешенебельной деревушке Ороклини, в приятном соседстве с поп-звездами, шоуменами и просто новыми русскими.
Такое улучшение жилищных условий у полковника произошло после того, как он возглавил специальный фонд, который реализовывал «Программу социальной защиты профессиональных групп повышенного риска» — одну из крупнейших социальных программ столицы. В распоряжении взявшего на себя заботу о семьях руоповцев и спецназовцев г-на Качура оказались 500 тысяч долларов, выделенных мэрией в помощь столичным милиционерам. Плюс взносы меценатов, переполненных любовью к столичным правоохранителям. Возможно, полковник счел, что из всех групп повышенного риска больше всего рискует группа сотрудников его фонда — а потому именно она в первую очередь нуждается в пресловутой социальной защите…
В погоне за дополнительными барышами люди в погонах с большими звездами иной раз так широко трактуют свои полномочия, так далеко выходят за пределы разумного, что доходит просто до абсурда. Не абсурд ли, когда целый милицейский взвод становится личным телохранителем… преступного авторитета?
Такая гвардия была у лидера знаменитой коптевской группировки — одной из крупнейших в Москве — по кличке Наум. Публика узнала об этом по чистой случайности — когда неизвестные киллеры расстреляли Наума прямо возле Петровки, 38, в результате чего оказались ранены и его телохранители в погонах.
Сотрудники управления собственной безопасности ГУВД Москвы провели служебную проверку и выяснили, что преступного лидера спецназовцы охраняли на вполне законных основаниях! В полном соответствии с официально оформленным договором от 8 октября 1996 года. Согласно этому документу сотрудники 6-го отдела УИН должны были охранять в свободное от работы время офис ТОО «Мерандо», которое, по документам, возглавлял Василий Наумов. Правда, при этом личная охрана руководства фирмы не предусматривалась, более того, грубо нарушала действующее законодательство, прежде всего Закон о милиции. Пресс-служба ГУВД распространила официальное заявление руководства столичной милиции, где говорилось, что охрана бизнесмена типа Наума «выходит за рамки компетенции сотрудников милиции, наносит удар по репутации органов внутренних дел, является вопиющим правонарушением».
Проверяющие из службы собственной безопасности ГУВД Москвы выяснили, что после возвращения спецназа из Чечни (он воевал там с марта по май 1995 года) руководство УИН разрешило его бойцам в свободное от основной работы время подрабатывать в коммерческих структурах. Примечательно, что первым клиентом стала как раз «фирма» авторитета Наума. Кто же ее порекомендовал?
Найти клиента, оказывается, помогло Управление вневедомственной охраны (УВО), заключившее с «Мерандо» договор об охране. Одновременно между УВО и «Сатурном» было заключено соглашение, по которому ответственность за организацию службы, обеспечение общественного порядка, сохранность имущества и безопасность Наума и прочих коптевцев возлагались на спецназ. «Сатурн» должен был ежедневно направлять на охрану офиса «Мерандо» аж 19 спецназовцев (четыре поста).
Но самое интересное, что спецназовцы ни разу не были в офисе фирмы, а занимались только личной охраной Наума. Осматривали подъезд дома на Зоологической улице, в котором жил лидер коптевцев, охраняли его автомобиль «BMW-525», сопровождали во время поездок по городу. Неоднократно посещали вместе с ним рестораны «Лукоморье» (одно из излюбленных мест для проведения бандитских банкетов), «У Сергея», кафе «Дубки» и спортзал на улице Яна Фабрициуса.
Однако на сотрудничестве с авторитетом наживалось прежде всего милицейское начальство. Начальник УИН Алексей Антипов (позже, в интервью, он утверждал, что «не знал», кто такой Наум) и его заместитель Владимир Скребнев получили весьма крупные премии за заключение и выполнение договора с «Мерандо», а также за контроль за наблюдением несения службы составом отряда.
Сколько они получали помимо премиальных, история умалчивает.
Впрочем, не только Наум, но и многие другие лидеры преступного мира искали и находили поддержку именно в силовых ведомствах. Никого уже не удивляет, что Михась — знаменитый главарь знаменитого солнцевского сообщества — имел подлинное удостоверение сотрудника Службы безопасности президента России (что может быть круче?!). А авторитет кровавой курганской группировки Виктор Романюк был аккредитован в пресс-центре МВД (!) как корреспондент газеты «Зоркий часовой», старший лейтенант Российской Армии.
Как это делается в прокуратуре
О коммерческой деятельности сотрудников надзирающих органов нам известно неизмеримо меньше. Во-первых, потому, что нестройные ряды прокурорских работников просто несоизмеримы по численности с целой армией милиционеров. Во-вторых, люди в прокуратуре более подкованы с юридической точки зрения и лучше умеют маскироваться. В-третьих, именно прокуратура обычно расследует дела о коррупции — но не будет же она копать сама под себя.
Наконец, сфера применения людьми в темно-синей форме своих способностей неизмеримо уже, чем у омоновцев, спецназовцев, оперов и участковых. Так что попадаются они, как правило, на элементарных взятках за прекращение дела или освобождение из-под стражи обвиняемого. Как попался прокурор Новочеркасска Николай Котов, который за смешную взятку в 4 миллиона старых рублей (речь шла как раз о прекращении дела) получил аж 8 лет с конфискацией имущества — правда, срок этот ему предложили отбывать условно (как такое возможно — спросите у судей).
И все-таки, если сравнивать громкие коррупционные скандалы, связанные с прокуратурой, с теми, что имели отношение к милиции, — именно за прокуратурой мы вынуждены оставить пальму первенства. А все благодаря Алексею Ильюшенко, который почти два года возглавлял Генеральную прокуратуру (правда, в странной роли и.о. Генерального прокурора) — и почти столько же провел за решеткой. Ни в одном другом правоохранительном ведомстве еще не удавалось изобличить начальника такого уровня и такого масштаба.
Кроме того, вокруг «дела Ильюшенко» прозвучало столько интересных сообщений, о таких разнообразных коммерческих проектах, что в сумме они с лихвой перекрывают все, что борцам с коррупцией удалось нарыть на каких-нибудь милицейских или лубянских полковников. Причем касались данные факты не только самого Ильюшенко, но и менее заметных лиц из его окружения.
Другое дело, что большинство из этих сообщений так и остались в виде версий и догадок. Но это уже проблема следствия, которое пошло по пути минимизации претензий к бывшему главному законнику страны. Все ожидали прецедентный, громкий судебный процесс о коррупции в высших эшелонах власти. Но в итоге выяснилось, что будет тихий суд о взятке. Оказалось, что предметом разбирательства станут не скрытые пружины государственного протекционизма, — а неизмеримо более приземленный, даже какой-то мелочный вопрос: преступил ли чиновник закон, помогая своим родственникам покупать автомобили ниже рыночной стоимости.
Как известно, речь идет о джипах и «Жигулях», которые были приобретены за счет фирмы «Балкар-Трейдинг». Ей руководил Петр Янчев, приходящийся Ильюшенко зятем. То, что маленькая бензиновая фирмочка в тихой подмосковной Балашихе неожиданно стала чуть ли не главным в стране спецэкспортером нефтепродуктов, наблюдатели объясняли именно родством ее руководителя с прокурором России. Однако следователи упростили свою задачу до возможных пределов, и когда Ильюшенко выпустили-таки на свободу — хоть и пообещав, что дело все же будет передано в суд, — все восприняли это как развал многообещающего процесса еще до его начала.
