С такой точки зрения интересы России и США противоположны: наш успех ставит под вопрос их существование, а наше поражение и гибель позволят им обеспечить себе какое-то время спокойной жизни. Поэтому поражение и гибель нам гарантированы; специальные люди в нашем правительстве, явные «ставленники глобализма» (они, кстати, очень заметны своей независимостью и от премьера, и от президента) сделают всё, как надо глобализму. И так – во всех странах. Россия отличается от «всех стран» только большими запасами углеводородного сырья, владением ядерным оружием и наличием излишне грамотного населения, но над этими недостатками те, кому положено, активно работают.
Напомним ещё раз: своей политикой Америка удерживает шаткое равновесие, и мировые лидеры это знают. С её крахом утонут все разом. Ну, а если утопят нас, а потом ещё кого-то, а потом ещё – то остальные пока немного побултыхаются. Поэтому, если Россия начнёт какое-либо своё «возрождение» или (подобно Белоруссии) просто попытается жить своим умом, все правительства мира возбудятся и нам станет совсем плохо.
Что будет дальше? Горизонт прогноза узкий, информации мало. Ещё вчера казалось, что так оно, человечество, и будет булькать в болоте со вздёрнутым вверх звёздно-полосатым флагом. Ан нет: среди тех, кому Америка норовит встать на голову, теперь уже не только страны второго и третьего мира, но и равные ей по мощи развитые страны франко-германского блока. Есть противники усиления крупного капитала и в самих США. Пусть это и покажется невероятным, но даже Великобритания не вполне довольна раскладом сил. Вполне возможна попытка утопить Америку, перетянув когорту мощнейших ТНК (среди которых тоже трений хватает) в Европу.
13 мая 2004 года в Институте Европы РАН выступал британский социолог и политолог Уилл Хаттон. Главный пафос его выступления заключался в том, что Америка как единственный правитель мира не устраивает Великобританию. По его мнению, глобализация – хорошая вещь; последние десять лет она, несомненно, шла на пользу британской экономике; без глобализации не было бы роста уровня доходов на душу населения в Азии, Китае и Японии. Но затем он отметил, что глобализация по-американски – неприемлема; она, может быть, и хороша для США, но не для Европейского союза, да и не для России.
Политолог напомнил слушателям, что проект либерализации начала, середины и конца 1990-х годов обернулся в России крайней нуждой и обнищанием. В результате на долю менее чем двадцати олигархов приходится почти 30 % российского ВВП – по данным журнала «Forbes», это даже больше, чем в Америке, где такому же количеству богатых людей принадлежит всего 5 % американского ВВП. И сделал вывод, что либерализация по принципам, которые навязывает Вашингтон, просто-напросто провалилась в российских условиях.
Такие заявления – не что иное, как подготовка к переменам. Это сигнал России, что возможны иные варианты, и, де, не захочет ли она поучаствовать в глобализации по английским лекалам? На самом деле, России эти варианты – что в лоб, что по лбу. Для нас при любом сценарии вариант один: расстаться со свои сырьём, и исчезнуть с карты мира. Но если Великобритания решит схватиться с США (или Германия в союзе с Францией – с США и Великобританией), то нас обязательно втянут, и Россия потеряет всех своих молодых мужчин, что, конечно, нашей агонии не продлит. По уму, нам бы лучше постоять в сторонке, да только на ум наших правителей надежды никакой.
Ещё вариант – быстрое выдвижение на первые места в мире Китая. К сожалению, для нас этот вариант ещё опаснее. В последние годы спрос Китая на сырьё и энергоносители растёт экспоненциально. В 2003 году отношение темпов роста спроса на электроэнергию к темпам роста ВВП достиг 1,7 раза, хотя среднемировой уровень этого показателя – меньше единицы. Китай, находясь на раннем этапе индустриализации, уже «съедает» 25 % общемирового объёма потребления чёрных металлов и стали, 30 % общемирового потребления угля и 20 % – потребления цемента. Это, наряду с другими факторами, привело к увеличению мировых цен на многие виды сырья до рекордно высоких за многие годы уровней, а ведь ожидается, что эти показатели возрастут. Самый большой вопрос: сможет ли общемировое предложение сырья обеспечить удовлетворение столь быстро растущего спроса со стороны такой крупной экономики, или же ограниченность мировых ресурсов будет сдерживать экономический рост Китая.
Скажем прямо, выход Китая на мировой «склад» ресурсов ускорит опустошение этого «склада» и наступление коллапса.
Что интересно, в силу своей специфики (избыток рабочей силы с низкой стоимостью, высокие показатели нормы накопления по домашним хозяйствам) Китай не так сильно зависим от внешнего финансирования, как большинство других развивающихся стран. Он может захватить первенство, не участвуя в конкурентной битве за мировой капитал. Правда, глобальное первенство кого бы то ни было – явление неестественное и временное, до исчерпания ресурсов. Глобализация по любому образцу: американскому, европейскому или китайскому, идущая через решение проблем своей комфортности за счёт остального человечества, кончится вместе с человечеством. Это модель «заметания мусора под чужую кровать».
Однажды пространство замкнётся, и человечество поймёт, что осталось наедине со своим мусором.
Сценарии: план работ, или прогноз?
Когда люди берутся прогнозировать своё будущее, оно обычно представляется им таким же, как прошлое, но с исправленными очевидными ошибками, допущенными в реальном прошлом. Поэтому то, что начинает происходить на самом деле, становится для «провидцев» полной неожиданностью. Вот и сегодня большинство видит будущее, которое ждёт нас лет через десять, как прямое продолжение случившегося за предыдущие лет двадцать. Там продолжат борьбу за власть те же политические партии, что и сегодня. Школьники будут зубрить те же учебники, что и их родители. Те же злаки будут выращены, собраны, проданы, приготовлены и съедены практически тем же способом, что и раньше. Цены, как им и положено, подрастут, но компьютеры продолжат дешеветь и мельчать, становясь всё более быстрыми. Мы по-прежнему будем оплачивать покупки рублями, накапливая «в чулках» доллары и еврики…
Но это будущее нам уже точно не грозит.
Объекты социальных систем всегда эволюционируют в условиях ограниченных ресурсов. А это значит, что динамика их развития принципиально нелинейная, что делает будущее неоднозначным и многовариантным. Процессы можно считать линейными только в том случае, когда система ещё не вошла в тот режим, в котором ограничения начинают сказываться. Даже двести лет назад, когда внешняя среда и многие «взаимоотношения» общества с нею не достигли режима насыщения, учёта одной лишь линейной динамики не было достаточным: вспомните неожиданно произошедшую Великую французскую революцию. Сегодня ускоряющийся темп развития общества и деградации природы сделал применение такого упрощённого линейного подхода просто неадекватным.
А какие варианты будущего вероятны? Наш друг Бернар Лиетар[55], изучая возможные изменения денежных систем мира, предлагает четыре сценария:
1) «Тысячелетие глобальных корпораций»: мир, где частные корпоративные акции или облигации, выпущенные транснациональными корпорациями (ТНК), придут на смену знакомым валютам разных стран, основанным на банковских долговых обязательствах.
2) «Замкнутые сообщества»: мир, где глобальная денежно-кредитная катастрофа породила местные валюты, выпускаемые локальными сообществами.
3) «Ад на Земле»: мир, где, после того как официальная денежная система рухнула, никакой новый социальный или денежно-кредитный порядок появиться не сможет.
4) «Устойчивое изобилие»: мир, где различные виды денежных инноваций сформируют систему успешных профилактических мер против денежно-кредитного краха и создадут целостную экономику, где старая и новая (дополнительная, беспроцентная) денежные системы будут эффективно балансировать и дополнять друг друга.
Мы преклоняемся перед Лиетаром. Мы его любим. Изучив финансы от и до, он написал потрясающие книги и сделал потрясающие выводы. В целом он прав: да, впереди нас ждут именно эти варианты (разве что четвёртый номер выглядит слишком оптимистичным). Но, даже понимая неоднозначность социальных процессов, он допустил ту же ошибку, что и обычные футурологи. А они сначала выбирают «предпочтительное» будущее, а затем предлагают оптимальную траекторию для его достижения, забывая, что далеко не любое будущее нам доступно.
Конечно, Лиетар хочет, чтобы люди прислушались к его мнению, и чтобы был построен мир устойчивого изобилия, и показывает, как это сделать, попутно пугая тремя «плохими альтернативами», две из которых начинаются финансовой катастрофой. И мы, в принципе, согласны: человечество может жить на Земле спокойно, изобильно, в ладу с природой. Может. Вполне допускаем, что и будет. Но сначала – сначала реализуются все три прочих варианта. В отличие от Лиетара, который рассматривает их как альтернативные, мы видим, что они последовательные. И только если кто-то выживет в итоге, надеемся, дойдёт дело и до четвёртого варианта. Мы пишем эту книгу для тех, кто намерен выжить, и рассмотрим их все – проведём вас, так сказать, по кругам ада.
