миномётными батареями, с охраной, с разведкой. И это ущелье следовало атаковать, бандитов обезвредить, а злосчастный контейнер с грязной бомбой предстояло захватить и уничтожить. Удивительно сложная, ультрасовременная разведывательная операция. Сначала вступала в ход агентурная разведка. Разведчики, замаскированные под странников или земледельцев, первыми узнавали о появлении противника и сразу сигналили в свой центр. Вслед за ними включались киберразведка, кибервойска, созданные сегодня во всех странах ОДКБ. Они просматривали сети, заглядывали в интернет, учились распознавать среди сложных символов, среди фигур умолчания сведения о просочившихся в Таджикистан боевиках. Затем вступала радиоразведка. Мощные радиосистемы процеживали эфир, выуживали из него отрывочные слова, сигналы и позывные боевиков, пеленгуя их местонахождение. Потом включалась космическая разведка. С российских спутников фотографировалась территория. На снимке отчётливо видны горы, ущелье, протекающая по его дну река… Вот точки стоянок, вот боевики в длинных балахонах, в шапках-«афганках», на лошадях двигаются по ущелью.
Затем в действие включалась авиаразведка. Над ущельем пролетал самолёт. Сквозь тучи лазерами и приборами инфракрасного излучения прощупывали ущелье, находили место расположения базы и охранных подразделений. Полетели беспилотники, долго кружа над ущельем. А потом начался штурм. Пролетали самолёты, сбрасывая в ущелье бомбы.
Грохот разрывов многократно отражался от склонов, летел по ущелью, возвращался. Это напоминало мне далёкие грозные дни и месяцы, проведённые в Афганистане. А затем штурмовые вертолёты МИ-24 летали над ущельем и, как хищные рыбы, наклоняли свои заострённые носы, клевали это ущелье, сбрасывали неуправляемые ракеты, покрывающие окрестности взрывами и дымами. За этим началось десантирование, и на окрестные вершины, в ущелья высаживался спецназ. На ту голубую гору, с отвесными склонами, высаживался российский спецназ. А на соседнюю розоватую — спецназ Белоруссии. А на другую — зелёную, поросшую лесом от вершин до подножья, — десантировались таджики. Вертолеты МИ-8 нависали над вершинами, с них сбрасывали канаты, и по ним, гибкие и цепкие, спускались спецназовцы и растворялись в окрестных лесах. Они спускались по отлогим вершинам, по отвесным склонам, они падали на головы боевиков, вступали в блиц-бой, они захватывали прорвавшихся боевиков, уничтожали их здесь же, в горах. Это была молниеносная операция. И хотя в ней было много постановочного, но звучали грозные интонации возможного близкого будущего.
Когда операция завершилась, военные накрыли стол, уселись за обильный, гостеприимный таджикский дастархан. В вазе стояли алые розы.
Произносили здравицы в честь своей великой красной родины, откуда все они вышли и которую чтили, находясь уже в лоне других государств, других армий. Они произносили здравицы за Победу, которая до сих пор питает их своей священной силой, своей дивной красотой, вселяя в них мужество, волю и победоносные силы.
Когда закончилась гражданская война, и кругом были разорённые села и рыдающие вдовы, когда ещё не просели могилы на кладбищах, таджикский народ стал насаждать сады: яблоневые, вишневые, виноградные. Долины, склоны гор покрывались садами и розами. Я стоял на горной вершине и любовался далёкими перламутровыми далями, переливами розового, золотого, изумрудного. Смотрел на восхитительные сады, слышал их божественный аромат. Я молил Господа, чтобы никогда на этих горных вершинах не поднимался чёрный дым, не слышались разрывы, чтобы никогда эти цветущие сады не превратились в сады горящие.
Абхазия. Чёрное море плещет в берег своей волшебной волной. И тут же от берега вздымаются в небеса горы, покрытые изумрудной ослепительной зеленью, со стеклянными водопадами, ущельями, благоухающими цветами. Вдоль моря тянутся места, названия которых знакомы каждому советскому человеку: Гагра, Сухум, Пицунда, Новый Афон. Когда-то восхитительные города с белыми колоннадами, с огромной весёлой загорелой толпой. Теперь здесь тихо, мало людей. Некоторые из домов хранят следы снарядов после прокатившейся здесь страшной войны.
Абхазские коровы. Низкорослые, задумчивые, они то и дело выходят на дорогу, перекрывая движение на скоростной трассе. Изумительное пьянящее домашнее вино.
И, конечно, абхазский народ. Мужественный, искромётный — драгоценный в своей неповторимости. О чём мечтают абхазы? О чём вековечная абхазская мечта? О свободе, о независимости. Грузины мучили абхазов, унижали, считали их народом второго сорта. Меняли названия городов и рек. Мешали продвижению по службе. Когда зашевелились границы Советского Союза, когда стали распадаться огромные советские пространства, Абхазия объявила независимость, которую она выстрадала веками, когда абхазская интеллигенция сражалась за свою культуру, писала патриотические поэмы, занималась археологией, отстаивала названия своих городов и сёл. Во главе этого мощного национального потока встал Владислав Ардзинба. Политик, яркий депутат и оратор, когда по абхазской территории покатились колонны грузинских танков, когда самолёты стали сбрасывать бомбы на пляжи, полные загорающих людей, когда началась национально-освободительная война Абхазии за независимость, Ардзинба стал полководцем, стал духовным лидером, вождём. И сегодня, после войны, первый президент Владислав Ардзинба, царство ему небесное, гораздо больше, чем просто отец-основатель. Он символ, кумир, он источник национальной воли и творчества.
Во время жестокой войны абхазцы все, как один, взялись за винтовки, за охотничьи ружья и даже за арбалеты. Многие погибли в страшных сражениях. К этой освободительной справедливой войне потянулись многие народы. Сюда хлынули русские добровольцы, казаки, сюда пришли люди из Прибалтики, из Белоруссии, из европейских стран. Все влились в абхазское ополчение и выбили грузин сначала из района Гагр, потом из Сухума, а затем со всей территории Абхазии.
Чего хотят абхазы теперь, когда сбылась их мечта о свободе? Построить своё независимое целостное процветающее государство, дружелюбное России. Свобода, независимость, да. Но благодаря России, рядом с Россией.
А чего хотят русские? Русские дипломаты, военные, представители власти? Они хотят того же. Хотят, чтобы Абхазия была независимым процветающим, свободным, дружелюбным к России государством.
Российская военная база неподалёку от Гудауты. Пространство, закрытое для постороннего глаза. Ультрасовременные модули, помещения для офицеров, для личного состава, для танкистов, артиллеристов. Душевые, ванные, библиотека, комнаты отдыха. Самые современные танки, бронетранспортёры, пушки, эскадрилья беспилотников. Вооружение поступает сюда с оборонных заводов в первую очередь. И один из офицеров сказал мне, что если супостат, потеряв голову, ринется сюда, как это было сразу после распада Советского Союза или в 2008 году, если это чудовищное преступление вновь совершится, от врага не останется и следа.
Конечно, военные союзы, присутствие российских войск на территории Абхазии связывает наши народы, связывает нашу геостратегию и геополитику. Но есть нечто большее. И над Россией, и над Абхазией — незыблемый, сияющий купол православия. Абхазцы — православный народ. Они считают свою землю святой. Здесь, на абхазской земле в первом веке нашей эры ступил на берег Андрей Первозванный и крестил абхазов. Здесь же погиб мученической смертью и погребён Симон Кананит. Здесь во все времена существовали православные святыни,
