Литературка Газета - Литературная Газета 6260 ( № 56 2010)

Скоро полночь. Декабрь умрёт.

Ночь увязнет в густом снегу.

Буду двигаться лишь вперёд.

Я ведь сильная. Я смогу.

Но иногда горечь её одолевает, и она пишет:

«Завтра будет лучше», – говорят.

В это я давно уже не верю.

И опять, который год подряд,

Старый год уходит, хлопнув дверью.

Всё сначала… С чистого листа…

А народ спешит, под бой курантов,

Выпросить себе побольше грантов

У судьбы – святая простота!

Светлана Кузьмина и родилась в городе Хотьково, и ныне там живёт, словом, коренная из коренных. Входит в литературное объединение «Свиток» (Сергиев Посад). «Вопреки…» – её шестой поэтический сборник. Поэтесса в расцвете лет и не скрывает своего возраста (ей тридцать четыре), так что, будем надеяться, она ещё нас многим порадует. Даже испытывая горечь, как в данном случае.

Наталья Мартишина. Святорусье . – Сергиев Посад, 2009. – 168 с.

Как ни странно, «Святорусье» – первая книга лирических стихотворений Натальи Мартишиной, хотя она пользуется широкой и давней известностью в читательских кругах. Её перу принадлежат поэма-путеводитель «Сергиев Город» по её родному Сергиеву Посаду, сборник венков сонетов «Золотое колечко» и другие книги. Наиболее известны, пожалуй, сделанные ею поэтические переложения «Слова о полку Игореве», «Задонщины», «Повести о Петре и Февронии» и других шедевров древнерусской литературы, знатоком и исследователем которой по праву считается Наталья Мартишина.

Не зная об интересе автора к Древней Руси и не учитывая места её проживания – столицы русского православия, – невозможно понять во всей полноте и стихотворения, внешне не связанные с этими темами.

А Наталья Мартишина, впрочем, как и всякий поэт, очень хочет, чтобы её поняли, и поняли правильно. Отсюда – большое внимание к точности формулировок – начиная с самого названия книги; в авторском предисловии Наталья Мартишина подробно рассказывает о слове «Святорусье».

О, говоры военных городков!

Где вологодцы, псковичи, куряне,

Архангелогородцы, киевляне,

Костромичи, смоляне… И таков

Состав у них наречий привозных –

Не встретишь и на ярмарке такого –

Что начинаешь чувствовать с полслова

В глубинах речи плавающий стих…

В сборнике есть стихи и о Крыме, и о Дагестане, но главное, конечно, это удивительным образом дающееся ей слияние Руси Древней с Русью Современной. Первый сборник лирики Натальи Мартишиной – зрелая, очень высокого уровня книга. Ждём вторую!

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Cовместный проект "Евразийская муза"

Запастись «суворовским» оптимизмом

ИНТЕРВЬЮ В НОМЕР

Вопросы сохранения и развития языковой культуры обсуждались в октябре прошлого года в Совете Федерации на заседании Комитета по государственной культурной политике, в ноябре прошлого года – на Ассамблее «Русский мир», а 19 декабря и 9 февраля дискуссия по проблемам русского языка, культуры речи и языкового образования продолжилась на круглых столах, организованных в Российской государственной библиотеке с широким привлечением научно-педагогической и церковной общественности. Сегодня мы беседуем о языковой культуре и «русском языке в многонациональном государстве» (тема последнего круглого стола) с ведущим двух последних мероприятий, нашим постоянным автором, доктором филологических наук, профессором Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина Владимиром Ивановичем Аннушкиным.

– Мы вообще понимаем, что такое язык?

– Понимаем, но только вообще. Из школьного курса мы выносим банальную мысль о том, что язык – средство общения, но язык ещё и содержание общения, потому что богатство языка есть богатство мысли. В вузе мы узнаём, что язык – система знаков, но и это мало что говорит нам о практической ценности языка, ибо знаки представляются людям как вещь произвольная, а вовсе небезразлично, как и какими средствами себя выражать.

– Язык и слово – это разные вещи? Почему не сказано «дар языка» или «дар речи»?

– Нет ничего удивительного в том, что на практике три важнейших термина филологии язык–речь–слово постоянно смешиваются и употребляются как синонимы в значении словесной способности и средства общения между людьми. Филологи-лингвисты вроде бы внимательно отслеживают их значения (язык – система знаков, употребляемых в общении каким-либо народом; речь – практическое употребление и выражение языка; слово – наименьшая единица языка), но мы обычно употребляем все эти термины-слова как синонимы, когда говорим о практике языка, о необходимости владеть словом, не растерять, но сохранить богатства нашей речи.

– Где же различие?

– А различие – историческое и смысловое: «В начале было Слово». Не скажешь ведь «в начале был язык». Понятия Слово (оно же есть Бог) и Бог, который есть Слово, – исходные понятия европейской философии и филологии, которые родились с письменной цивилизацией. Бог Словом творит мир и награждает своё любимое создание – человека даром слова. Любопытно, что до Священного Писания в фольклоре основным термином был язык, который понимался не как орган вкуса, а именно как средство общения, установления человеческих отношений и организации всей жизни. Пословицы о речи и языке дают нам правила речевого поведения, но в фольклоре ещё нет значения языка как «народа» – оно появляется только в письменной культуре, фиксируя образование нации. Акцент на Слове делается только в письменной духовной культуре, ибо словом творится мир.

– Видимо, значение слова понимают прежде всего литераторы?

– В русской культуре – да. Помните, у Арсения Тарковского: «...власть от века есть у слова…», – но об этом писал еще первый ритор Горгий: «Слово есть великий властелин...» У нас литераторами и словесниками принято называть писателей, художников слова, но классический литератор – это тот, кто использует «литеры», буквы, поэтому каждый пишущий достоин этого звания. Если помните, Ленин в анкете на вопрос о профессии записал: «литератор». То есть русское общество испытывает особое преклонение перед художественным словом, но это положение имеет как свои достоинства, так и недостатки. Эстетическое слово важно, мы преклоняемся перед мастерами художественного языка начиная от Ломоносова и Пушкина до Пастернака и Чуковского, но почему мы не изучаем и не знаем мастеров политической, юридической, академической, публицистической словесности? Может, поэтому в перестройку пришлось идти в учение к Западу, ибо не с кого было брать пример, – деловая и политическая риторика у нас не были устроены.

– А сейчас устроены?

– Не сыпьте соль на раны… Известно, что ни наша деловая словесность, ни наши СМИ, ни наше информационное общество в целом, которые должны бы были охватываться проблематикой риторики и словесности, никак не могут называться благополучными – мы это чувствуем по нашей языковой действительности. Посмотрите, какой вал документации, какой пресс испытывают все работники деловой сферы (а образование, например, вуз и школа – это тоже деловые области) – сколько нужно сейчас писать отчётов, таблиц, всяких тестов и иных благоглупостей, которые, видимо, подсознательно выдумываются нашими бюрократическими органами вследствие развития электронной техники: раз компьютер позволяет, давайте использовать его на полную катушку!.. Компьютер может, да вот человек уже не выдерживает этой информационной нагрузки. И это, конечно, проблемы языка в новом речевом сообществе, которое живёт теперь не только литературой, как в XIX веке, а вынуждено осваивать радио, телевидение, массовую прессу, Интернет. И ведь всё это сфера языка, слова, речи, а мы в нашей филологии даже термина общего для всего этого словесного богатства не установили.