Наступила короткая пауза. Сирийский министр Хаддам совершил турне по арабским странам, информируя их задним числом о размещении советских ракет. Из Москвы арабским лидерам тоже были направлены соответствующие послания, а из Вашингтона их просвещали американцы.
Арабский мир замер в ожидании: что будет? Израиль же таинственно молчал. Правда Хаддам сказал посланнику Посувалюку, что произошло некоторое снижение воинственности в заявлениях израильских деятелей. Но причиной тому были не советские ракеты. Военная акция Израиля, сказал Хаддам, нанесла бы в данный момент ущерб интересам США, поскольку те делают ставку на присоединение арабов к плану Рейгана и потому они сдерживают Тель-Авив.
Но в Москве такой уверенности не было. Громыко, хотя и очень осторожно, бил тревогу: что будем делать, если Израиль нанесет удар по нашим ракетам?
Но Устинов излучал спокойствие:
— На войне как на войне. Они стукнут и мы стукнем. У нас возможностей куда больше.
— Да, — как-то неуверенно возражал Громыко, — но это означает наше непосредственное влезание теперь и в ближневосточный конфликт. А за плечами уже Афганистан…
Предупредить ИзраильВот в такой обстановке в конце января Политбюро приняло решение рекомендовать руководству Сирии принять ряд мер по политической и военной линиям в связи с непрекращающимися угрозами Израиля:
«Выступить с Заявлением правительства Сирии по поводу этих приготовлений, в котором предупредить, что в случае вооруженных провокаций Сирия незамедлительно предпримет решительные ответные меры. В заявлении особо подчеркнуть, что началом агрессии Сирия будет считать не только прямое вторжение израильских войск на территорию и в воздушное пространство Сирии, но и диверсионные акции против объектов, находящихся в САР…
Сирийским друзьям необходимо принять меры по усилению бдительности и повышению боеготовности вооруженных сил Сирии, подготовить их к возможным немедленным ответным действиям, надежно обеспечив при этом защиту советских ЗРК. При этом сирийскому руководству следует исходить из необходимости отпора вооруженной провокации Израиля имеющимися силами и средствами, не уповая на возможность непосредственной военной поддержки извне».
Это решение, которое готовило и пробивало Министерство обороны, Устинов прокомментировал следующим образом:
— Надо взбодрить сирийцев, чтобы они не трусили. Идет война угрозами и незачем уступать это поле боя Израилю. Сил у сирийцев не меньше, чем у израильтян. Нет только уверенности в собственных силах. Надо, чтобы до них дошло, наконец, воевать надо самим, а не надеяться на дядю!
В Дамаске, когда прочитали это советское обращение, тут же откликнулись: со всем согласны. Но что характерно, в Заявлении сирийского правительства, опубликованном 4 февраля, была полностью опущена советская рекомендация о том, что началом агрессии должны считаться и диверсионные акты против объектов на территории Сирии. А дальше Асад действовал по накатанной дорожке — запросился с визитом в Москву «в связи с обстановкой на Ближнем Востоке».
Но Андропов встречаться с ним не захотел: сейчас не время. Поэтому Асаду тоже ответили в духе сложившейся традиции: «Для рассмотрения вопросов, связанных с использованием советских ЗРК и организации взаимодействия их с войсками САР, 2 февраля в Дамаск мог бы вылететь начальник Генерального штаба Н.В. Огарков. Что касается поездки Асада, то ее можно было бы осуществить позднее с учетом визита Огаркова».
Теперь кашу расхлебывать снова приходилось начальнику Генерального штаба. Из Дамаска он дал лаконичную депешу: первый зенитный ракетный полк с ракетами С-200 (САМ-5) размещен на позициях около Дамаска, укомплектован, обеспечен и отвечает всем требованиям боеготовности.
Это был 231-й зенитный ракетный полк ПВО дальнего действия, который был сосредоточен в районе Думейры в 40 километрах западнее Дамаска. К 1 февраля в 5 километрах восточнее Хомса был развернут 220-й ЗРП ДД. В один из пригородов Дамаска прибыл технический полк. Вертолетные отряды радиоэлектронной борьбы (РЭБ) развернулись на столичном военном аэродроме, а подразделения наземной РЭБ — на Голанских высотах и в долине Бекаа.
Регулярных советских частей на территории Ливана и Сирии не было. Однако в сирийских военных подразделениях и штабах находились многочисленные военные советники и специалисты. Они принимали непосредственное участие в боевых действиях, и потери среди них составили более 200 человек ранеными и 13 убитыми. Общая численность советских войск в Сирии приближалась к 8000 человек.
«Прибытие в Сирию новых советских зенитных ракет дальнего действия, — докладывал Огарков, — изменило политическую атмосферу на Ближнем Востоке. Шум, который подняли американцы, обернулся не в их пользу — он изменил психологический настрой арабов. В морально-политическом плане они потерпели поражение. Правда, это может подтолкнуть их к нанесению удара по Сирии».
А по возвращении Огаркова, 9 февраля, в ЦК была направлена Записка по итогам его поездки в Сирию. В ней указывалось, что сирийскому руководству оказана помощь в решении задач по повышению боеспособности вооруженных сил и «уточнен план нанесения ответных ударов на случай вооруженных провокаций Израиля». Теперь Израиль вынужден «всерьез считаться с тем, что в случае агрессии против Сирии он не останется безнаказанным». Но далее следовало предупреждение:
«В этой обстановке следует ожидать, что США и Израиль попытаются сорвать процесс дальнейшего усиления обороноспособности САР, дискредитировать курс на военное сотрудничество с СССР… Существует реальная угроза проведения Израилем военной акции против Сирии, в том числе в отношении советских ЗРК. Одним из вариантов может быть нанесение ударов по палестинцам и провокация столкновений с сирийскими войсками в долине Бекаа с последующим их расширением и нанесением внезапного удара по системе ПВО САР, включая советские ЗРП».
Однако каких-либо радикальных мер в этой связи Министерство обороны не предлагало и 11 февраля Политбюро приняло решение согласиться с его рекомендациями. Главными из них были:
«Убеждать политическое и военное руководство страны в необходимости решительного проведения соответствующих эффективных акций в случае агрессивных действий со стороны Израиля, но строго в рамках ответного удара, не дающего повода США и Израилю для широкой эскалации конфликта.
Продолжать разъяснять сирийцам, что в случае развязывания военного конфликта они рассчитывали бы прежде всего на свои собственные силы, не уповая на непосредственную военную помощь извне. В этой связи на дальнейшее увеличение советского военного контингента в САР не идти, ограничиться направленными к настоящему времени двумя ЗРП ДД. В дальнейшем вести дело к тому, чтобы передать материальную часть этих полков сирийской стороне с заменой советских военнослужащих сирийскими специалистами. Вместе с тем изучить возможность создания в порту Тартус пункта материально технического обеспечения для нашего ВМФ».
Москва действует решительноПрошло совсем немного времени и мрачные прогнозы Огаркова начали подтверждаться. В середине февраля в Тель-Авиве было объявлено, что министром обороны назначен Моше Аренс. Внешне он являл полную противоположность своему предшественнику — грузному и грубоватому Ариэлю Шарону, которого за его крутой нрав окрестили «бульдозером».
Новый министр выглядел элегантным интеллигентом в золотых очках и пользовался репутацией ведущего специалиста Израиля в авиационной промышленности. Но за его изысканной вежливостью скрывался весьма решительный политик, «ястреб» по своим взглядам.
25 февраля американская газета «Лос-Анджелес таймс» опубликовала статью под броским заголовком
«Аренс предупреждает: Израиль может уничтожить новые ракеты в Сирии»
В интервью руководителю вашингтонского бюро этой газеты новый министр заявил, что Израиль пока мирится с развертыванием этих мощных зенитных ракет, хотя их наращивание дестабилизирует обстановку. Но он прибегнет к «превентивному удару против Сирии», если размещение этих ракет будет продолжаться и «израильтяне сделают вывод, что им угрожает смертельная опасность».
И хотя уже на следующий день Аренс стал отрицать, что употреблял в этом интервью выражение «превентивный удар против Сирии», в Москве обратили на него серьезное внимание. Тем более, что обращение к американцам оказать «сдерживающее влияние на Израиль» результата не дало. Заместитель госсекретаря Ричард Бэрт ответил 19 февраля, что «США не могут взять на себя ответственность за возможные израильские действия». А у самих США сохраняется озабоченность тем, что эти советские ракеты обладают «физической способностью» поражать цели в пределах Израиля. Это может стать источником дальнейшей напряженности.
