После Стёпы, а до него — Сёмы, мужем Нины стал Савва. Но это не имеет никакого значения. Вот около неё возник ещё один персонаж: «Поэт и мировой журналист. Всё было ясно с первого же момента. Они встретились несколько раз на квартире его друга. Она, как когда-то с другими поэтами, а иногда и с мерзавцами, сама расстегнула ему рубашку…» Кто ж это был на сей раз? Илья Григорьевич Эренбург, вице-президент Всемирного Совета мира, лауреат двух Сталинских и Ленинской премий. А ещё «голубые глаза генерального секретаря Союза писателей не раз останавливались на поэтессе Градовой с откровенным мужским интересом»…
И теперь вообразите: Булгаков, Мандельштам, Эренбург, Фадеев, не говоря уж о ворохе мужей… Какие восторги, какой полёт. Но муж Савва на фронте, и вдруг случайная встреча с художником Певзнером. И она спрашивает: «У тебя тут есть что-нибудь?» — «Что?» — со страхом спросил шестнадцать лет влюблённый в неё Певзнер. «Комнатенка, сарай, шкаф, где мы можем уединиться?» Шкаф у влюблённого нашёлся.
* * *
Вы думаете, что эта Нина самая-самая «прости господи» в романе? Ничего подобного! Есть еще Вероника, жена маршала Градова, а потом — американского полковника.
«Всякий раз, когда полковник Вуйнович видел жену своего друга Градова, он делал усилие, чтобы избавиться от мгновенных и сильных эротических импульсов». Что ж, бывают такие неуправляемые импульсы. Но вот что примечательно для этого персонажа, который аттестуется тоже как аристократ «с рыцарским кодексом чести», как белая кость, голубая кровь. Во-первых, явившись в дом Градовых, он сообщил возлюбленной, что женился, у него трое детей, а жена его — «дикое животное». Во-вторых, ещё раз объяснился в любви. Но главное, хоть сей момент «он готов был сделать с Вероникой то же самое, что однажды (во время Гражданской войны) сделал с одной барынькой в захваченном эшелоне белых, т. е. повернуть ей спиной к себе, толкнуть, согнуть, задрать все вверх. Именно эта конфигурация вспыхивала перед ним всякий раз, когда он видел Веронику». Кто в этом виноват? Он убеждён: Гражданская война.
А жена друга? Ей тоже «всегда при встречах с ним казалось, что вот ещё миг — и закружится эротическая буря». Так все на грани было и сейчас, но — «послышался стук в дверях, явился благоверный, комкор Градов».
А до этого на одном большом приеме Веронике невольно, однако закономерно приходит мысль, что все, вероятно, смотрят на ней и думают, «сколько человек из присутствующих» поимели ее.
Патологический блуд во всех его видах и формах — грязный, смрадный, сарайно-чуланно-рогожный, трипперно-сифилитический — насквозь пронизывает всю трилогию. Чего стоит хотя бы один персонаж, который переживает сексуальное блаженство во время избиения на допросе дряхлой старухи.
Но вершина всего — «секс антисоветский на пне». Вот его фрагменты.
Вероника и американский полковник в лесу. «Ну, что же, целуйте! — сказала она. Расстегнула свою жакетку и блузку. — Идите сюда. Вон туда. Разве не видите?» Он увидел свежеспиленный пень. «Где ваши пуговицы?» Они пристроились на пне.
Она стонала, то откидывая голову назад, то кладя её ему на плечо. «Гады, мерзавцы, вот вам, вот вам! — бормотала она. — Ненавижу, ненавижу…» Так она беспощадно и страстно мстила проклятой советской власти, родине перед тем, как укатить с полковником в Америку…
И закрадывается мысль: а не спятил ли автор на сексуальной почве по причине существенного личного недобора в погоне за литературными лаврами? Думается, возможно.
* * *
Я уже писал, что перед каждой серией «Саги» шли титры: «Правительство Российской федерации», «Правительство Москвы» и еще названия каких-то высоких инстанций. Я обратился в российское правительство и к Ю. Лужкову с просьбой объяснить, что это означает. Из первой инстанции ответ не получил, а из лужковского ведомства пришло письмо.
Вот оно:
«Правительство Москвы
Комитет по телекоммуникациям и
средствам массовой информации г. Москвы.
06.12.2004 № 9–76–424/4
Уважаемый Владимир Сергеевич!
В связи с Вашим обращением к Мэру Москвы Ю. М. Лужкову относительно размещения в телесериале „Московская сага“ титра „Правительство Москвы“ сообщаем, что указанный телесериал произведён по заказу Правительства Москвы в рамках Городской целевой программы создания отечественных телефильмов.
Начальник управления В. А. Трусов».
Так что эта гваделупская крысятина — прямой заказ (надо полагать, целиком и оплаченный из наших с вами средств) Лужкова и российского правительств.
Видимо, исполнители рассчитывали еще и большую премию получить. Еще бы! Ведь такие высокие заказчики. Но фильм получил такой яростный отпор в прессе самого широкого диапазона от «Правды», «Советской России», «Завтра» до «Известий» и «Новой газеты», что никто не посмел и заикнуться о премии для этого фильма, о котором было сказано, что он «состряпан для быдла руками быдла». Такой оказалась учесть и фильмов «Штрафбат», «Дети Арбата», «Диверсант», «Солдаты». А вспомните, как М. Швыдкой превозносил хотя бы «Штрафбат»: «Новое слово! Рейтинговый лидер!» и т. д.
Когда господ Лужкова и Путина призовут к ответу за то, что они испохабили столицу страны, превратив её в подобие Чикаго, а всю страну — в подобие банановой республики, то им припомнят и народные денежки, пущенные на заразную крысятину.
