Во время трансатлантических гонок или вскоре после их окончания в Атлантическом океане разыгралась трагедия с 75-летним одиночником Уильямом Уиллисом. После трудовой жизни Уиллис хотел последние годы провести в любимом море. В 61 год он повторил океанский подвиг Тура Хейердала. Его плот «Семь сестричек» тоже был сооружен из стволов бальсового дерева, но в отличие от норвежского «Кон-Тики» имел на борту лишь одного мореплавателя. Только кошка и попугай разделяли одиночество Уиллиса. Проплыл Уиллис значительно дальше, чем Хейердал, — вплоть до островов Самоа.
«Семь сестричек»
Вторую экспедицию Уильям Уиллис начал в 1963 году на плоту «Возраст не помеха», когда ему было 70 лет. С остановкой на Самоа он в одиночку переплыл весь Тихий океан от Кальяо в Перу до Австралии, куда прибыл через 205 дней плавания, пройдя путь в 10.000 миль.
Уильям Уиллис во второй раз пересекает Тихий океан на плоту «Возраст не помеха».
Путешествия на плотах оказались слишком изнурительными. И Уиллис приобрел яхту «Малютка» длиной всего 3,5 м, с площадью парусов 10 кв м. Первое путешествие на этой яхте, начатое им 22 июня 1966 года, закончилось в океане, когда пароход «Ингхан» доставил заболевшего мореплавателя в Ньюфаундленд. Второе путешествие на «Малютке» Уиллис начал 30 июня 1967 года. Прошло почти три месяца, а миниатюрная яхта достигла лишь середины Атлантики. В это время Уиллис встретился с польским траулером-рефрижератором «Белона». Измученный Уиллис попросил о помощи, был взят на борт и перевезен на патрульное судно. Восемь дней пребывания на польском корабле Уиллис вспоминал с большой благодарностью, так как моряки не только заботились о нем самом, но и отремонтировали его яхту.
Уильям Уиллис благодарит капитана Рожняковского за спасение.
Несмотря на двукратную неудачу, Уиллис не отказался от третьей попытки переплыть Атлантический океан. На этот раз он отправился в путь значительно раньше — 1 мая. Минуло три месяца, а известий о нем не было. Американские морские власти начали поиски. Суда всех стран, находящиеся в Атлантическом океане, получили радиограмму с просьбой о поисках пропавшего в океане мореплавателя. Долгое время никаких сообщений не поступало. И лишь 20 сентября 1968 года советский траулер «СРТ-4486» сообщил, что обнаружил на расстоянии 300 миль от Ирландии разбитую и полузатопленную яхту Уиллиса. Последняя запись в журнале «Малютки» была датирована 17 июля. Были найдены паспорт и очки Уиллиса и компас его яхты. Слова, написанные дрожащей рукой, говорили о том, что повреждение яхты, необходимость постоянно откачивать воду и истощение стали уделом последних дней патриарха океана, нашедшего могилу в его волнах.
До того как Телига получил весть об окончании рейса «Шалуньи» и о результатах трансатлантических гонок, он провел четыре чудесных месяца на Таити. После столкновения «Опти» с плавающим в море стволом пальмы яхта нуждалась в доковании и ремонте. Очередь на верфи была большая, и лишь через три месяца выяснилось, что поврежденная обшивка источена червями и нуждается в немедленной замене. После довольно дорогого ремонта «Опти» с новым свидетельством о пригодности к плаванию могла отправиться в путь. Телига не терял надежды на получение австралийской визы, хотя не дождался ее и на Таити. Вопрос о дальнейшей трассе он решил обдумать на островах Фиджи, а пока направился на остров Бора-Бора, чтобы посетить там могилу Алена Жербо.
В порт Сува на острове Вити-Леву в архипелаге Фиджи «Опти» вошла 7 июля 1968 года. От Сиднея Телигу отделяли 2000 миль. Это была последняя точка, из которой следовало бы начинать плавание в Австралию, если бы власти этой страны решились дать Телиге визу на въезд. Но мореплаватель получил известие, что австралийское правительство соглашается на заход «Опти» в порт этого континента лишь «на разумный период для исправления повреждений и пополнения необходимых запасов». Это было крайне бестактно по отношению к мореплавателю, который сражался в польском подразделении Королевских военно-воздушных сил Великобритании, защищая от гитлеровского варварства не только свою страну, но и весь мир. В письме от 25 июля 1968 года Телига написал в Польшу:
«У меня продовольствия и воды примерно на 200 дней. Буду тянуть возможно дольше. Как долго? Во всяком случае, следующий адрес — Касабланка, куда надеюсь добраться через шесть-восемь месяцев… Стартую на трассу 15500 миль, но кто знает, возможно, вы получите вести из какого-нибудь попутного порта. В течение 8 месяцев не волнуйтесь…»
«Опти» вышла из Сувы, взяв курс на запад 28 июля 1968 года, и начала самый волнующий и вместе с тем трагичный этап своего кругосветного рейса. Находясь на Таити, Телига сконструировал автоматическое рулевое устройство, но только теперь мог в полной мере оценить достоинства этого приспособления. Он назвал его в шутку «ЛИЛ», что значило «Леонид идет лентяйничать». Конечно, речь шла вовсе не о безделье, а о полученной возможности лучше управляться с парусами. Именно тогда Телига понял, что скорость яхты в океане зависит прежде всего от того, с каким усердием работает мореплаватель, сколько времени он проводит на палубе, не жалея рук.
Яхта «Опти».
«Опти» миновала Новые Гебриды и по Коралловому морю приближалась к Новой Гвинее. Поскольку там был только один маяк, указывавший путь через Торресов пролив, Телига искал его у мыса Худ. Чем ближе он подходил к большому гористому острову, тем неспокойнее становились ветры. Они неожиданно меняли направление и силу, а это требовало очень быстрого маневрирования парусами.
Во вторник 13 августа неожиданный шквал вынудил Телигу спустить один из двух фоков. Во время этой операции бом спинакера больно ударил его. Уже на следующий день у моряка поднялась температура, которую он приписал простуде. Впрочем, ему некогда было думать о себе, так как 14 августа он увидел маяк Худ.
Пролив достаточно досадил Телиге, заставив пережить несколько неприятных моментов. Во-первых, он заблудился у входа в пролив. Во-вторых, некоторое время шел курсом хотя и параллельным правильному, но не тем, каким следовало, а это могло окончиться тем, что яхта села бы на рифы. Заметив свою ошибку, он бросил якорь у первого попавшегося острова, но был так слаб в эту минуту, что чуть не выпал за борт. Как оказалось позже, это был остров Йорк. Телига записал в журнале: «Не плыви, если плохо себя чувствуешь, если у тебя температура и нет сил».
И все же он плыл дальше. Потому что чувствовал себя хорошо? Он не был в этом уверен. Он решил плыть, не подходя к берегу, пока состояние яхты и его самого не заставят искать убежища в портах Индийского океана. Видимо, он подсознательно чувствовал, что должен плыть и плыть на запад, чтобы быстрее оказаться ближе к дому, чтобы закончить рейс и выполнить моральный долг перед родиной, которая ждала и желала его победы над океанами. Проход через Торресов пролив длился несколько дней. Затем «Опти» оказалась в водах Арафурского моря и прошла через Тиморское море. Перед Телигой открылись просторы Индийского океана. Вечером, вернее, около полуночи 31 октября «Опти» пересекла варшавский меридиан, «отделяющий» Индийский океан от Атлантического. В этот же день Телига встретил советский танкер «Ленкорань», который передал миру первое за три месяца сообщение о мореплавателе. Оказалось, что обогнуть мыс Доброй Надежды не так-то легко. Три раза штормы отбрасывали «Опти» в Индийский океан, лишь в четвертый яхта прорвалась в Атлантику и направилась на север.
Здоровье Телиги оставляло желать лучшего. Его донимали боли, он ослаб, потерял аппетит, работа его изнуряла. 12 ноября он встретил еще одно советское судно, и это опять была дружеская встреча. Но «Опти» не смог принять от «Металлурга Бардина» никакой помощи, так как волнение на море делало сближение судов опасным.
Ровно через два года со дня прощания с Гдыней «Опти» пересекла экватор и снова вошла в воды северного полушария. 31 декабря, когда Телига хотел глотком вина приветствовать новый, 1969 год, неожиданно налетел смерч. Стремительный вихрь ударил так сильно, что «Опти» мгновенно потеряла бизань-мачту. Телига пришел к выводу, что исправлять повреждение не имеет смысла, и яхта поплыла дальше уже не как кэч, а как шлюп.
Польский теплоход «Монюшко» находился примерно в 300 милях к юго-западу от Дакара, когда дежуривший на мостике второй офицер заметил парус. Яхта несла польский флаг. На палубе раздался радостный крик: «Телига!»
Встреча длилась несколько часов. На этот раз море было спокойным и сближение судов ничем не грозило. Немедленно было послано радиосообщение о встрече. Телига сообщил, что зайдет в Дакар, о чем позже жалел, так как мог плыть прямо до Касабланки, тем более что «Монюшко» снабдил яхту водой и дополнительным провиантом.
