Мы живём в эпоху, последовавшую после «великого переселения народов», мы привыкли к этнокарте нынешнего мира, нам она кажется незыблемой. Но ещё шестьсот — тысячу лет назад этнокарта Европы выглядела совсем иначе: наши прямые предки жили на Балканах, в Малой Азии, на Кикладах, на Крите и т. д. Мы прямые потомки подлинных, а не книжных индоевропейцев.
Вернёмся к Византии. Несмотря на то что официальным языком Империи, языком, на котором Ортодоксальная церковь совершала обряды и вела службы, был греческий, подавляющее большинство населения Империи составляли славяне, говорили они на своём языке (даже в нынешней Турции, которую мы изъездили вдоль и поперёк, большинство жителей имеет не тюркский, но славянский антропологический тип). Лидийцы, карийцы, мидийцы, предшествовавшие «византийцам», а также обитатели легендарной Трои также были отнюдь не греками, носили височные кольца (атрибутика, отличающая славян). Древние хетты говорили на языке, который ближе всего к русскому, поклонялись славянским богам, украшали свой быт теми же изображениями-оберегами, которыми украшают свою жизнь и поныне русские крестьяне в ещё уцелевших от погромов деревнях. Люди бронзового века, люди Алачи и люди неолита, жители Чатала были непосредственными предками всех, кого мы перечислили выше. На очень коротких, но убедительных примерах мы приходим к пониманию того, что на протяжении десяти — двенадцати тысячелетий преемственность поколений в рассматриваемой области не нарушалась, не обрывалась этническая цепь. То есть, по сути, мы имеем дело с одним и тем же народом, который, несмотря на происходившие политико-социальные изменения, случавшиеся катаклизмы и вторжения, несмотря на изменения этнонимов, коими его обозначали в разные времена, оставался самим собою. Так стоит ли удивляться, что этот народ пронёс через тысячелетия и века свою «чисто славянскую идею», множество своих традиций и особенностей, свойственных только ему? Стоит ли удивляться, что он сохранил свой государственный герб, свой символ — двуглавого орла?!
Многие могут спросить: а причём тут Россия? Ответ прост. Славянская колонизация земель нынешней России, в частности, Киевской Руси, Московской Руси и т. д., начиналась в древности с Балкан, из Причерноморья, из Малой Азии — то есть с тех мест, что по праву считаются прародинами индоевропейцев. Русы-славяне расселялись по всей Европе, Центральной и Западной — один из бесчисленных примеров тому герб города Толедо, тот же гордый двуглавый орёл — расселялись по Северу Африки, уходили далеко на Восток, в Индию. Казалось бы, все они имели право на традиционную символику своих прародителей. Но после упрочения Христианства, и особенно после раскола Церкви на Восточную-Ортодоксальную и Западную-католическую, в преддверии этнической катастрофы, которую несли и принесли Византии тюрки, правильным решением могло быть одно-единственное: передача традиционных регалий и гербов не просто прямым этническим наследникам, переселившимся на север, но и наследникам духовным. Таким образом двуглавый орёл оказался на московской Руси, позже — в России. Архаика всегда передаётся по прямой линии.
При всём уважении к геральдистам, надо прямо сказать, что их научная база явно недостаточна для проведения серьёзного исследования, ибо геральдика лишь одна из прикладных дисциплин, одна из составных частей исторической науки.
В деталях герб много раз изменялся, и он не мог не изменяться, так как менялись формации, менялся с учётом поздних наслоений язык, менялась географическая среда (в частности, пустынные плоскогорья нынешней Анатолии во времена Хеттской империи были земным раем, цветущим садом, в котором обитали даже львы). В сравнении со всем этим герб изменялся крайне незначительно, как почти не изменилась свастика-солнцеворот. Так что мы вправе сегодня утверждать с полным основанием, что гербу нашему российскому, двуглавому орлу, по меньшей мере шесть-семь тысячелетий. С ещё большим нравом мы можем сказать, что герб наш не был получен нами от кого-то со стороны, не был подарен нам некими доброжелателями-чужаками, нет. Двуглавый орёл — наследие наших предков, порождённое в их этнокультурной среде изначально, передавшееся из рук в руки, полученное нами не до конца понятым и осмысленным. Этот факт непреложен.
И всё же главное состоит не в самом орле, не и гербе, не в символе, а в том, что благодаря подобным атрибутам мы имеем возможность ещё раз на множестве убедительнейших примеров засвидетельствовать верность открытия последних лет, которое и заключается в том, что подлинными индоевропейцами, т. е. прародителями всех европейских народов, были русы, те, кого позже стали называть славянами. Какую бы историческую проблему мы ни пытались бы разрешить, углубляясь в прошлое с I тысячелетия н. э. и на десять — двадцать тысячелетий, мы повсюду будем встречать следы древних русов. История Европы, история Евразии в значительной мере — это история народа русов, и только начиная со II века до н. э. она становится одновременно и историей иных, сыновних и дочерних народов, отпочковавшихся от единого этнодрева русов-индоевропейцев и вобравших в себя часть неиндоевропейских племён, становится историей италиков, персов, белых индусов, германцев и пр. Сейчас общественное мнение, находящееся в тенетах «классической» схемы-версии, ещё недостаточно готово к восприятию Подлинной истории человечества, которая совершенно однозначно и безвариантно реконструируется лингво-анализом и мифоанализом. Ибо подделать можно любые археологические находки, первоисточники, хроники и т. д., но подделать язык и подделать мифоархаику невозможно. На уровне мифо− и лингвоанализа история становится точной наукой.
Тем же, кому ближе материальные символы, ещё раз напомню — вы, потомки русов, живёте и ныне под двуглавым орлом, тем самым, под которым жили с небольшими незначительными для истории перерывами ваши предки — русские, славяне, русы на протяжении многих тысячелетий.
Двуглавый орёл вернулся к нам. Будем надеяться, что и другие незаслуженно забытые, а то и намеренно оклеветанные родовые символы и обережные знаки русов-славян будут нам возвращены и займут со временем достойное место.
Скандинавия — русская земля[12], или Юг против Севера и Востока
Не стёрлись из памяти ещё благословенные времена в России, когда норманисты и антинорманисты мирно спорили друг с другом, выставляя на каждый аргумент оппонентов два новых контраргумента, а посторонний наблюдатель, малознакомый с существом дела, всё ждал — вот-вот в этом споре родится истина. Но истина не родилась. К власти в России пришли правители, представляющие «общечеловеческие» и «общеевропейские» интересы — и спор завершился на уровне политического решения мудрого руководства, направляемого «европейски образованными» советниками. А Европа, как известно, научными дискуссиями по сей части себя не утруждает, в Европе всё давно решено и определено на том же политическом уровне. И потому — не сразу, а как-то постепенно, незаметно, но основательно и незыблемо во вновь издаваемых отечественных учебниках, справочниках, энциклопедиях спор разрешился в пользу Европы, в пользу норманистов. На антинорманистов стали ссылаться (а чаще и вовсе не ссылаться), как на некий исторический полузабытый курьёз — дескать, во времена тоталитарного режима была и такая, навязанная тоталитарной идеологией точка зрения, но мы, мол, прозревшие демократы и стремящиеся к «европейской образованности» свободно и демократически мыслящие индивидуумы, давно от неё отказались, мол, антинорманизм — это пережиток коммунистической пропаганды, узконациональной ограниченности, великодержавного шовинизма и т. д. и т. п.
Школьные учебники один за другим начали писать про отважных шведов-мореходов, про то, как они сами гребли вёслами, и про то, что смышлёные финны, прознав про это, стали называть их словом неизвестного происхождения «руотси», что якобы и означает на неизвестном языке «гребцы». Ну а несмышлёные, погрязшие в распрях словени, услыхав от финнов про гребцов-«руотси» отважной и лихой шведской национальности, призвали их к себе править, грабить, собирать с себя дань и продавать себя в рабство, а заодно и прозвали себя в честь призванных шведов красивым нешведским и нефинским словом неизвестного и непонятного происхождения «руотси», которое услыхали от финнов. И стали они, по неграмотности и простоте перековеркав красивое непонятное слово «руотси», русскими, а страна их стала Русью… Кто здесь страдает дебильностью — мифические «несмышлёные словени» или составители учебников, пусть ставит диагноз смышлёный читатель. Учебники, обучающие школьников мыслить с логичностью бреда, продолжают издаваться немыслимыми тиражами.
