Ещё Гомер утверждал, что прародителем всего является Океан. Фалес, развивая эту мысль, утверждал, что вода является основой всего. Ход его рассуждений таков. Жизнь начинается с воды, поскольку «сперма имеет влажную природу», животные, человек без воды погибают, пища содержит в себе воду, растения без воды не растут, а погибают, да и сам космос «питается водными испарениями».
Земля, считал Фалес, является центром Вселенной. Звёзды, Солнце и Луна состоят из Земли: «Животные зарождаются в земле и в жидкости, так как в земле содержится вода, в воде — пневма, а пневма целиком проникнута психическим теплом, так что в известном смысле «всё полно душой».[278] Фалес был гилозоистом,[279] то есть представлял всё вокруг одушевлённым. У него даже неодушевленные тела имели душу. Фалес приводил пример магнита и янтаря. Если магнит притягивает железо, значит, он имеет душу — такова была логика рассуждений милетского мудреца. Весь мир одушевлён, пронизан душой, является живым. Душа для Фалеса являлась источником движения. Фалес считал душу «вечнодвижущейся или самодвижущейся субстанцией».
Бог у Фаллеса есть «то, у чего нет ни начала, ни конца», это «ум космоса». Вся Вселенная одушевлена и одновременно полна божеств, «элементарную влагу пронизывает божественная сила, приводящая воду в движение». Фалес считал душу бессмертной, в чём был прав.
Среди крупнейших мудрецов Греции несомненно следует назвать «основателя античной диалектики» Гераклита Эфесского. Жил он в конце VI — начале V вв. до н. э. в г. Эфесе.
Для античных философов характерен поиск первокирпичика, первоосновы мира, которую они видели в различных видах вещества. Одни считали, что такой материальной первоосновой является вода, другие полагали воздух, третьи — землю. Гераклит не был исключением. Он считал, что первоосновой всего может быть только огонь: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий».
Если под миром понимать отдельные планеты в космосе, то в таком случае Гераклит увидел процессы развития в космосе — одни планеты появляются, развиваются, затем распадаются, чтобы своим распадом дать жизнь другим космическим планетам и телам. Гераклит считал, что мир от рождения до гибели проходит период в 10800 лет. Вначале устанавливается зима, или катаклизм, или потоп, а в конце наступает «экпироза», или мировой пожар.
Скорее всего высшие “жреческие” иерархи Древнего Египта придерживались такого же мировоззрения. И философствовали они, исходя из постулата, выделенного жирным в последнем абзаце. Мол существует космическая предопределённость времени жизни цивилизаций, а в промежутке между мировыми катаклизмами можно разумно-демонически творить любую политику в отношении людей — лишь бы соблюдалась мировая «гармония» — гармония с космическим «разумом»,[280] который можно изучить с помощью астрономии и математики. Чего только стоит фраза про космос, который « один и тот же для всех, не создал никто из богов». Значит, согласно египтянам и грекам, космос самоуправляется не по нравственным законам, а по «космическому разуму». И надо постичь этот «разум», чтобы быть мудрым и всевластным на Земле — «частицей космической системы». Такого рода “философия” и “диалектика” выхолащивает роль человека в обустройстве Земли до безнравственного «разумного существа», способного к точным наукам. И одновременно исключает из поля зрения философов вопрос о психологии человека — как не существенный, не первостепенный, либо даже не существующий вопрос.
Последнее следует пояснить. Особо преуспел в этом такой авторитет-философ как Платон (воспитанник древнеегипетских “жрецов” и учитель Аристотеля). Напомним, что Платон был более других древнегреческих философов — материалистом (сомневался в бессмертии души и утверждал что душа, выйдя из тела, рассеивается подобно воздуху или дыму и погибает). Платон, как и многие другие философы, был неудовлетворён существующим устройством государственной жизни. Главным недостатком греческой государственности он считал то, что слишком многие люди занимаются не тем, к чему наиболее предрасположена их душа. Получается, Платон считал, что можно измерить душу человека чисто земными земными мерками, исходя из государственной надобности.
Платон образно представлял душу в виде колесницы, запряжённой парой коней. Возница, управляющий колесницей, это разум.[281] Один из коней олицетворяет мужественность, эмоциональность; другой конь — чувственность, вожделенность.
Первый конь стремится ввысь, к миру эйдосов (идей); второй же конь устремлен вниз, к земле. Те души, которые попали в мир идей, получают возможность созерцать идеи, наслаждаться их совершенством. Но перейдя затем в смертное человеческое тело, они как бы “забывают” то, что знали об идеях. Однако душа может “вспомнить” это знание; помочь этому должен мудрый наставник, учитель. Поэтому теория познания, разработанная Платоном, получила название «теория воспоминания».[282] Аристотель пошёл дальше Платона в своём атеизме. Если Платон лишь сомневался в бессмертии души, то Аристотель низвёл понятие души до земных категорий.
Развивая многие представления своего учителя (Платона), Аристотель “приземлил” душу, связывая её с определёнными частями тела. Он считал, что душа состоит из трёх частей: разумной, эмоциональной и растительной.
· Разумная часть души пребывает в голове (греки ещё не знали функций головного мозга; аргументация Аристотеля следующая — самой совершенной части души должна соответствовать самая совершенная форма, голова же — круглая). Люди с преобладанием разумной души мудры и дальновидны.
· Эмоциональная душа находится в сердце. Люди с доминированием эмоциональной — мужественны и выносливы.
· Растительная душа — ниже диафрагмы. Люди с преимущественно растительной душой — трудолюбивы и покорны.
Платон и Аристотель настолько запутали понятия души человека и психики, что эта путаница сохраняется и поддерживается в научно-“философских” кругах европейского общества до сих пор. И на её основе создано множество научных и психологических теорий (в том числе и «психоанализ» по Фрейду). Хотя исходные предположения о «душе» были всего лишь гипотезой, правда выдвинутой крупнейшими авторитетами, которых поддерживало египетское “жречество”. Поэтому-то эти гипотезы “удивительно” удачно легли в псевдонаучное русло глобализации по-египетски.
Всякая научная теория как таковая представляет собой образно-языковую систему представлений о жизни,[283] которая включает в себя описания природных или социальных явлений.
От гипотез научные теории отличаются тем, что учёное сообщество одни системы образно-языковых представлений само возводит в ранг теорий, а другие оно согласно терпеть только в качестве гипотез.
При этом разграничение теорий и гипотез исторически реально достаточно часто обусловлено не декларируемым научным сообществом принципом «только эксперименты и наблюдения подтверждают существующие теории и истинность гипотетических предположений», а статистикой субъективизма и корпоративной дисциплиной, свойственных учёному сообществу, вследствие чего история показывает, что многие прежние гипотезы обретают статус теорий только по мере того, как вымирают их противники — приверженцы опровергаемых гипотезами теорий — или проходит соответствующая команда, и авторитеты научной мафии её отрабатывают, возводя гипотезы в ранг легитимных теорий, а авторов гипотез — в ранг гениев.
Тем не менее научная культура требует экспериментального подтверждения гипотетических предположений, и если эксперименты получаются, то некоторая часть учёных под давлением их результатов оказывается способна отказаться от прежних теорий вообще или признать за ними ограниченную область применения, а подтверждаемые экспериментально гипотезы признать жизненно состоятельными теориями.
Если вернуться к древнегреческим философам и говорить ещё точнее, то Аристотель с Платоном научно-логически «тихой сапой» подменили понятие души на понятие психики, придав душе свойства того или иного типа строя психики людей. Это можно пересказать в современных понятиях и получится следующее. Платон реально делил “души” на следующие страты (категории) не по «типам душ»,[284] а по типам строя психики, предопределяя каждому типу строя психики своё место в социальной иерархии:
