государством и бизнесом. В модели, продвигаемой этими НПО, множеству неправительственных и некоммерческих добровольных организаций предстояло занять то место, которое, как считалось, прежде занимало вездесущее советское государство. Эти новые организации должны были заботиться о социальных потребностях населения, служить преградой возвращению авторитаризма и стать важными движущими силами капиталистических преобразований. Но, как и в других аспектах ухода от социализма, распространение новых типов организаций происходило не так, как предсказывали модели. Какие бы возвышенные цели ни ставились под лозунгами приватизации, демократизации и множества других символов, характерных для западных общественных институтов, пишет Стивен Сэмпсон, «на базовом уровне они являются конкретными действиями и зовутся “проектами”. Уход от социализма в Восточной Европе – это пространство проектов» [Sampson 1996: 121]. Эти проекты, как утверждал Сэмпсон, нужно изучать с помощью исторической и этнографической методологии, а не просто моделировать. В Пермском крае этот путь ведет в первую очередь к новым практикам государственного строительства и в конечном счете приводит к всеобъемлющему государственно-корпоративному полю [202].
Зарубежные НПО – городу Перми
Ряд новых организаций и учреждений возник в Перми в ответ на новые возможности, предложенные международными финансирующими организациями в конце 1990-х годов [203]. Особенно активен в городе был «Мемориал» – организация, ставившая своей целью сохранение памяти жертв сталинских репрессий, которая сыграла важную роль в создании музея ГУЛАГа «Пермь-36», расположенного в бывшем тюремном лагере в 120 километрах от Перми. В рамках глобальной программы городов-побратимов некоторые жители Перми установили прочные связи с Оксфордом в Англии и, среди прочего, с помощью этих контактов создали в Перми отделение хосписа [204]. Зарегистрированный в 1994 году в качестве независимой общественной организации, в 1996–1998 годах хоспис получал финансирование от Фонда Сороса на проект под названием «Жизнь перед смертью», целью которого было привлечение для работы в хосписе новых добровольцев [205]. В это же время в Перми возникли и другие подобные небольшие организации; некоторые были новыми, а некоторые из таких постсоветских неправительственных общественных организаций были созданы на основе организаций советских: Лига культуры, Фонд мира, Общественный пермский фонд защиты семьи «Барсук» и др [206]. Это были также годы становления пермского Центра гражданского образования и прав человека, который в течение следующих двух десятилетий стал одной из самых влиятельных организаций такого рода в России, судя по его успехам как в завоевании международных грантов, так и в формировании региональной общественной и политической жизни вне сферы деятельности официальных государственных органов [207].
Общественные организации Перми были не настолько плотно подключены к западным пособиям и к неправительственным организациям, как, например, московские или санкт-петербургские, но в середине 1990-х годов ситуация здесь была очень похожа на то, что Джулия Хеммент рассказывала о Твери [Hemment 2007]: нескольким организациям удалось стать идеальными каналами получения денег от международных организаций на построение гражданского общества с помощью проектных грантов. Как и в Твери, в Перми многие из этих новых организаций – но не все – возглавляли бывшие активисты коммунистической партии или комсомола, пытавшиеся найти себе новое применение [208], а НПО и международные организации по оказанию помощи почти всегда действовали только в пределах регионального центра. В маленьких городах и сельских районах Пермского края гораздо большее влияние имели оторванные от центра сюзеренитеты заводов и бывших колхозов и совхозов.
Эта ситуация изменилась в конце 1990-х годов, когда сочетание городской политики Перми, экономического кризиса и деятельности международных агентств по оказанию помощи начали выносить социальные и культурные проекты на повестку, в первую очередь в городе Перми, а затем и во всем Пермском крае. В 1996 году мэром Перми был избран Ю. П. Трутнев. Хотя еще в советские времена он начинал свою трудовую деятельность в нефтяной промышленности, в начале 1980-х годов он оставил ее ради карьеры в партийной политике – в комсомоле. В 1990 году Трутнев участвовал в создании чрезвычайно успешной торговой компании «Экс Лимитед», которая поставляла в Пермский край множество импортных потребительских товаров, а к середине 1990-х годов расширилась, обзаведясь сетью торговых центров и предоставляя разнообразные услуги: от охраны до сферы недвижимости и грузоперевозок. Коллеги и соратники Трутнева, как периода его работы в комсомоле, так и по «Экс Лимитед», последовали за ним в мэрию Перми, заняв ключевые посты в администрации. Заместителем мэра по социальным вопросам Трутнев назначил Т. И. Марголину, которая с 1972 по 1991 год занимала пост руководителя регионального комсомола (и пользовалась всеобщим уважением), а большую часть 1990-х годов проработала в сфере образования. Зачастую причиной возникновения движения социальных и культурных проектов в Пермском крае мои собеседники называли именно активность и влиятельность Марголиной в годы ее пребывания в должности одного из заместителей мэра Трутнева, а не появление общественных организаций в начале и середине 1990-х годов. Однако в интервью со мной Марголина указала на ряд факторов помимо ее собственной инициативы и работы других людей в правительстве Перми, возглавляемом Трутневым. «Первые конкурсы в городе Перми, – сказала она мне однажды, – проходили фактически под патронажем и при финансовом сопровождении фонда “Евразия”».
Фонд «Евразия» был основан в 1993 году на средства Агентства США по международному развитию. В 1998 году с благословения Трутнева и под руководством Марголиной администрация города Перми и фонд «Евразия» заключили соглашение о сотрудничестве в проведении грантового конкурса для пермских общественных организаций. Первые гранты были присуждены в 1998 году, и в это же время начались первые серии продолжительных семинаров, круглых столов и дискуссий об отношениях между общественными организациями и муниципальным правительством города Перми. Марголина была знакома с этими организациями – и новыми, и созданными на основе советских, – пользовалась у них большим уважением, и назначение ее заместителем мэра в значительной мере упростило им доступ к городским органам власти. Средства на поддержку этих проектов и семинаров поступали от фонда «Евразия» и, в меньшей степени, в первые годы – от самого городского правительства Перми. Для мэра Перми Трутнева и его команды в то время это внешнее финансирование было особенно полезно, поскольку оно уменьшало нагрузку на городской бюджет – нагрузку, резко возросшую после дефолта летом 1998 года. «Это были очень сложные годы, вторая половина девяностых годов, – вспоминала Марголина в 2009 году. – Это был тот кризис, который несравним с сегодняшним».
Фонд «Евразия» работал над созданием гражданского общества в бывшем Советском Союзе уже около четырех лет. Но та форма организации, которую его представители создали в Перми, стала новой отправной точкой. Как показали Рут Мандель [Man-del 2002а] и другие, для насаждения гражданского общества зачастую требовалось не только
