Таким образом, из слов Марфы отнюдь не вытекает, что предъявленное ей тело является телом ее сына. Скорее всего, ее слова можно понять как заявление, что ей показали чье-то другое тело!
Наша гипотеза: царь Дмитрий убит не был и спасся. Царице Марфе предъявили чье-то другое тело. Поэтому-то его и обезобразили, чтобы нельзя было опознать личность убитого. А чтобы окончательно замести следы, тело сожгли ([21], с.288).
Таким образом, по-видимому, царь Дмитрий оставался еще жив после этого переворота. Следует ожидать, что вскоре он вновь появится на исторической сцене. И действительно, сразу же после этих событий в том же самом Путивле (который был ранее ставкой Дмитрия I) возникает «Лжедмитрий II». В первый раз «Лжедмитрия I» видели толпы народа. Эти же толпы, увидев «Лжедмитрия II», оказывается, снова признали его за царя Димитрия! «Собрав народ в Путивле, Шаховской показывал нового претендента и утверждал, что в Москве изменники ВМЕСТО ДИМИТРИЯ УБИЛИ КАКОГО-ТО НЕМЦА, И ДИМИТРИЙ ЖИВ, и народ должен восстать на Шуйского» ([3], т.2, с.125).
«Лжедмитрий II» — тот же царь Дмитрий, т. е. «Лжедмитрий I»
«Появление нового Димитрия так напугало Шуйского, что он посылая войска, говорил им, что они идут против немцев, а не мятежников. Обман этот вскрылся при встрече с войсками мятежников» ([3], т.2, с.126). «Лжедмитрий II» сначала отправился в Польшу, в замок Мнишек, где в свое время уже побывал «Лжедмитрий I» и даже женился на Марине Мнишек. Чрезвычайно интересно: признала ли Марина Мнишек — жена «Лжедмитрия I» — своего мужа во вновь появившемся «Лжедмитрии II»? Замечательный факт — она его признала! В самом деле, после того, как «Лжедмитрий II» подошел к Москве и остановился в Тушино, к нему из Москвы переехали Марина Мнишек и ее отец — князь Мнишек. Марина объявила себя его женой. Историки относятся к этому недоверчиво. Ведь они «знают», что это был будто бы другой человек. Почему Марина об этом не знает? Объясняют так: Марина, будто бы, согласилась играть роль жены «Лжедмитрия II» лишь под давлением своего отца! См. [3], т.2, с.134. Далее добавляют, будто Марина, согласившись формально быть женой «Лжедмитрия II», отказалась, тем не менее, исполнять супружеские обязанности (см. там же). Любопытно, откуда это известно? Тем более, что этот свой «отказ» она, вероятно, понимала очень условно. Иначе как понять то обстоятельство, что вскоре у нее родился сын от «Лжедмитрия II», которого Романовы назвали «воренком». А самого «Лжедмитрия II» они назвали «Тушинским вором» (тем самым признавая этого ребенка за сына «Лжедмитрия II»).
И именно этот ребенок был затем убит Романовыми (повешен на Спасских воротах), чтобы устранить с их пути законного наследника царя Димитрия!
Становится совершенно ясным и дальнейшее поведение Марины Мнишек, которая после гибели «Лжедмитрия II» не покинула Россию, и находясь при сыне, продолжила борьбу за российский престол с помощью верных ей войск, возглавляемых Заруцким. Ничего удивительного — она-то знала, что ее сын — законный наследник настоящего царя Димитрия. А если бы он был сыном какого-то безродного «тушинского вора», то разумнее было бы сразу покинуть взбудораженную страну (в которой Михаил Романов уже пришел к власти!) и бежать в родной дом в Польшу, где ей ничего не угрожало. Такая возможность у нее была. А она вместо Польши отправилась на Волгу, Дон, Яик, к казакам ([3], т.2, с.158).
Началась война Заруцкого и Марины с Романовыми. История этой войны — одно из наиболее темных мест русской истории. Скорее всего, известное сегодня описание этой войны целиком выдумано победившими в ней Романовыми. См., например [21], c.769–778. В изложении романовских историков она выглядит как «борьба государства с ворами».
А между тем, по свидетельству Костомарова, Заруцкий якобы неправильно «называл себя царем Дмитрием Ивановичем» ([21], c.770). Оказывается, «ему ПОД ЭТИМ ИМЕНЕМ ПИСАЛИСЬ И ПОДАВАЛИСЬ ЧЕЛОБИТНЫЕ, хотя — удивляется Костомаров — конечно все должны были бы знать, что он Заруцкий, лицо, чересчур известное по всей Руси» ([21], c.770).
Возможно, царь Дмитрий Иванович в то время еще не был убит. В этом случае он был казнен позже Романовыми. А потом эту казнь выдали за казнь Заруцкого. Подозрение это усиливается тем, что после казни Заруцкого сразу возникает якобы второй Заруцкий, о котором раньше ничего не было почему-то известно. А именно, атаман казаков-черкасов (малоросов) «некто Захар Заруцкий, может быть брат или родственник Ивана (тот второй Заруцкий — брат первого, строит догадки Костомаров — Авт.)» ([21], c.779). Вероятно, Заруцкий был все же один, а с Мариной находился царь Дмитрий Иванович, которого романовские историки позже назвали Заруцким чтобы исключить явно напрашивающееся подозрение в цареубийстве.
Войска Заруцкого (или царя Дмитрия?) и Марины были разбиты. Романовым, утвердившимся в столице — Москве, удалось расколоть казачий союз, собиравшийся вокруг них а также добиться нейтралитета от персидского шаха ([21], c.779–779).
Заруцкий (или царь Дмитрий Иванович?) и Марина были схвачены вместе с сыном на Яике войсками Михаила. Заруцкого (царя Дмитрия?) посадили на кол. Четырехлетнего царевича — сына Дмитрия и Марины, Романовы повесили в Москве ([3], т.2, с.159, [21], c.778). Как мы уже объясняли, тем самым Романовы устранили законную ветвь прежней русской-ордынской династии.
Война с Степаном Тимофеевичем Разиным и окончательная победа Романовых
Из всего сказанного следует, что и история известного «восстания Разина», скорее всего, была сильно искажена Романовыми. Изучение документов того времени усиливает это подозрение. Выскажем здесь некоторые предварительные соображения по этому поводу.
Считается, что примерно через 60 лет после вступления на московский престол Романовых, в стране поднялся крупнейший «мятеж», называемый сегодня восстанием Разина. Его еще называют крестьянской войной. Якобы, крестьяне и казаки подняли мятеж против помещиков и царя. Основной воинской силой Разина были казаки. Восстание охватило огромные территории Российской империи, но, в конце концов, было подавлено Романовыми.
ПОДЛИННЫХ документов разинской стороны (проигравшей войну) практически НЕ СОХРАНИЛОСЬ. Считается, будто их уцелело семь (или шесть), но при этом добавляют, что из них ТОЛЬКО ОДИН — ПОДЛИННЫЙ [82], с. 8, 14. По нашему мнению и этот единственный якобы подлинник весьма сомнителен: он производит впечатление черновика, см. фотокопию в [81], том 2, часть 1, документ 53. Да и сами историки считают, что эта грамота составлена «НЕ ПРИ РАЗИНЕ… а его атаманами-сподвижниками и довольно далеко от Волги (то есть от главной ставки Разина — Авт.)» [82], с.15.
Романовские историки говорят, что в войске Разина находился некий «самозванец» — царевич Алексей, якобы изображавший из себя умершего сына царя Алексея Михайловича Романова. От имени этого «великого государя» и действовал Разин. Считается, что Разин делал это притворно, стремясь придать войне с Романовыми вид законности. См., например, [82].
Более того, в войске Разина, как сообщают нам далее, присутствовал некий патриарх. Некоторые считали, будто это был не кто иной, как смещенный к тому времени патриарх Никон. Например, в сочинении Б. Койета — секретаря нидерландского посольства, побывавшего в Москве в 1676 году (через 5 лет после войны) «описаны два струга, обитые красным и черным бархатом, на которых якобы плыли ЦАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ и ПАТРИАРХ НИКОН» [82], с.319.
Однако все эти сведения дошли до нас, пропущенные через фильтр романовской канцелярии. Именно оттуда, вероятно, и вышла версия считать эту войну — простым казацким восстанием. Ссылаясь на многотомный академический сборник документов о восстании Разина [81], В. И. Буганов пишет: «подавляющее большинство документов ВЫШЛО ИЗ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО ЛАГЕРЯ… Отсюда их терминология — „воры“ и так далее, ТЕНДЕНЦИОЗНОСТЬ в освещении фактов, их ЗАМАЛЧИВАНИЕ, „ПРЯМАЯ ЛОЖЬ“…» [82], с.7. А потому не исключено, что и сами имена царевича и патриарха — якобы, Алексей и Никон — тоже были придуманы в романовской канцелярии, возможно, чтобы скрыть за ними какие-то совсем другие имена, которые Романовы постарались вычеркнуть из памяти Руси.
Оказывается, Романовы изготовили даже специальную «государеву образцовую» грамоту (т. е. ОБРАЗЕЦ), содержащий ОФИЦИАЛЬНУЮ версию восстания [82], с.31. Кстати, именно в этой романовской грамоте содержится замечательная (по своей бессмысленности) интерпретация разинских документов:
«Воровскими прелесными письмами, будто, СЫН НАШ ГОСУДАРЕВ благоверный царевич и великий князь Алексей Алексеевич… ныне жив и будто ПО НАШЕМУ, ВЕЛИКОГО ГОСУДАРЯ УКАЗУ, идет с низу Волгою к Казани и под Москву для того, чтобы побить на Москве и в городех бояр наших и думных и ближних и приказных людей… БУДТО ЗА ИЗМЕНУ»[82], с.31.
