Мы постоянно даем Президенту подробную и своевременную информацию по всем вопросам. Без действий чрезвычайного характера сейчас уже не обойтись. От вашей мудрости зависит — быть или не быть нашей державе. Сейчас все должно быть подчинено сохранению Союза».
Коротко выступил Б. К. Пуго. Охарактеризовал обстановку в стране как чрезвычайно серьезную: «Распространяется организованная преступность. В республиках не выполняются союзные законы, указы Президента. Идет состязание лидеров суверенных республик, кто вольнее и смелее».
Такими глубоко озабоченными, тревожными, даже трагичными по своему содержанию прогнозами поделились с Верховным Советом СССР — председатель Правительства, руководитель КГБ, министры обороны и внутренних дел.
Это было практически за два месяца до известных августовских событий. Анализируя сейчас их выступления и реакцию депутатов Верховного Совета, я вспоминаю, что эти слова, обоснованная тревога задели нас, заставили задуматься. Но, честно говоря, многие депутаты, в том числе и я, хотя и доверял этим опытным и уважаемым людям, однако предполагали, что они все-таки сгущают краски. Не может, не должно дойти дело до развала Союза, что-то предохранит наше великое государство. Неужели не хватит мудрости, силы, патриотизма, наконец, у руководства страны и республик, чтобы не допустить этого краха, этой катастрофы.
Обсуждения докладов в этот день не было. Оно состоялось 18 июня. Депутаты потребовали — заслушать Президента. Как он среагирует, как оценит обстановку. Но Горбачева в Москве не было — он улетел в Лондон. (?!)
* * *
21 июня. На сессию Верховного Совета СССР пришел М. С. Горбачев.
Депутатам роздан проект постановления Верховного Совета:
«О социально-экономической и общественно-политической ситуации в стране».
Слово берет Горбачев: «По требованию Верховного Совета премьер-министр доложил обстановку в стране. Ситуация действительно сложная, но Кабинет действует. Идет поиск форм работы в новых экономических условиях функционирования республик (рост их правового статуса). Никакого кризиса в отношениях Президента и премьера нет. Это нормальный процесс. Я вижу поддержку Кабинета и комитетов ВС — давайте действовать. Здесь появилось предложение Павлова о дополнительных полномочиях. Я говорил с премьером, он поторопился, не очень подумал. Условились — в этом нет никакой необходимости. Есть силы, которые дестабилизируют обстановку в стране. Эти силы есть как в обществе, так и на Пленуме ЦК и в Верховном Совете. Это депутаты Алкснис, Блохин и другие. Нужно придерживаться реальностей, укреплять отношения с республиками. Нельзя накалять страсти вокруг отношений Президента и Верховного Совета, Президента и премьер-министра».
Он еще что-то продолжал говорить о печати, ужесточении закона и т. п., но его уже не слушали. Обстановка в зале по мере его выступления накалялась. Нарастал шум, раздавались хлопки. Стали бросать реплики, перебивать, возмущаться. Потом посыпались вопросы. Он отвечал резко, нервно.
Горбачев отмел обвинения в том, что «его политика делается в США», заявив — «не могу категорически с этим согласиться. Буду проводить ту внешнюю политику, которую начали при перестройке».
Павлов и другие члены Правительства проглотили пилюлю Президента. Никто из них не возразил, не возмутился. Приняли постановление по обсуждаемому вопросу. Дополнительных полномочий, права законодательной инициативы премьер-министру не дали.
Ситуация сложилась парадоксальная. Депутаты недоумевали, что происходит. Накануне премьер-министр и трое «силовых» министров как будто убедили их в необходимости принятия мер по защите Закона, Конституции, правопорядка в стране. Доходчиво раскрыли серьезные провалы в социально-экономическом положении страны, выразили обеспокоенность общественно-политической ситуацией в государстве. Призывали Верховный Совет к адекватным действиям. И вот на сессии выступил Президент, отмел доводы и тревоги Правительства, обвинил часть депутатов в предвзятости, попытках дестабилизировать обстановку в стране и т. п. В то же время заявил, что между ним и премьер-министром полное согласие. Что все идет нормально, обычный процесс, новые условия, новые реальности… их надо учитывать.
Что же произошло? Вероятно, Горбачев имел с ними разговор и убедил, или напугал, или доказал им, что владеет ситуацией и не надо ему мешать, он знает, что и как надобно делать, чтоб вывести страну из кризисной ситуации. Это, конечно, мои домыслы. Но что-то в этом духе, видимо, было. Нейтральную позицию занял и наш спикер — А. И. Лукьянов. В очередной раз уверовал в недюжинные способности Президента.
* * *
Я уходил с сессии Верховного Совета потрясенный. Как же удалось Горбачеву обломать или убедить своих министров? Если они поверили Президенту, а раз так, то, возможно, и мы, депутаты, были неправы, так резко и возмущенно наваливаясь на главу государства. Ведь не может же, в самом деле, Горбачев желать развала страны? Значит, есть у него какой-то план действий, чтобы выйти из кризисной ситуации. Так я рассуждал.
И одновременно меня поразил грубый окрик, обвинения, брошенные Горбачевым в адрес ряда депутатов-«консерваторов», да и членов ЦК, которые-де пытаются дестабилизировать обстановку. Какие для этого основания? Неужели он не видит разрушительности действий «радикал-демократов», а все больше смыкается с ними в оценке экономических и общественно-политических процессов, идущих в стране? Правда, он почему-то вспылил в адрес средств массовой информации. Но вовремя спохватился и умолк.
Так Горбачев в очередной раз подтвердил, что он придерживается радикальных экономических и политических реформ, отбросив регулируемый, поэтапный переход к рыночным отношениям. Такая позиция еще более ослабляла объединяющую роль Союза в проводимых преобразованиях экономического и политического толка.
Упования, надежды, что вот, мол, скоро заключим Союзный договор, тогда все станет на место, были по меньшей мере наивны.
Однако настрой депутатов Верховного Совета, их обеспокоенность социально-экономической и общественно-политической обстановкой в стране, критическое отношение к ново-огаревскому процессу подготовки проекта Союзного договора не остались незамеченными. Они, конечно, всколыхнули общественное мнение.
Горбачев и его окружение, особенно с учетом того, как бурно прошел апрельский Пленум ЦК КПСС, увидели в этой ситуации наступление консервативных сил. Думаю, что тогда и родилась у него идея о возможности введения чрезвычайного положения, чтобы еще более упрочить президентскую власть, опираясь на республики…
Своеобразным ответом на позицию Верховного Совета и на то, что произошло на апрельском Пленуме ЦК, стало опубликованное 2 июля «Заявление» девятки: Вольский, Петраков, Руцкой, Собчак, Силаев, Г. Попов, Шаталин, Шеварднадзе, А. Яковлев — об образовании в стране движения демократических реформ (ДДР). 9 июля к ним примкнул и десятый — И. Лаптев. (Ну что за «команда» — диво!)
* * *
10 июля. Пятый съезд народных депутатов Российской Федерации. Б. Н. Ельцин принес присягу на верность Конституции. Его благословил Патриарх всея Руси Алексий II. Поздравил М. С. Горбачев. Памятной и скорбной была эта сцена.
11 июля. На сессии Верховного Совета СССР.
«О проекте Договора о Союзе Суверенных Государств». Так в Ново-Огареве сформулировали наименование документа. Не Союзный договор, а Договор о Союзе. Государство — ССГ, а не СССР.
В работе сессии участвовали М. С. Горбачев, Г. И. Янаев, В. С. Павлов. Пришел после болезни и Н. И. Рыжков.
Сообщение по проекту сделал Р. Нишанов. Высказанная им позиция, упрощавшая принципиальные вопросы будущего нашего государства, явно не прнравилась депутатам. Обсуждение продолжалось и на другой день, было активным и критическим. Горбачев отмолчался. 12 июля приняли постановление. В основном проект поддержать, но приложить перечень принципиальных замечаний, основанных на конституционном праве и волеизъявлении народа на референдуме 17 марта с.г. Поручили делегации Верховного Совета СССР в составе Лукьянова, Лаптева, Нишанова эти предложения отстаивать на заседании Подготовительного комитета с руководством республик и страны.
Это заседание сессии было последним, депутаты разъезжались на каникулы до 16 сентября. Итоги работы сессии Верховного Совета СССР подвел А. И. Лукьянов и закрыл заседание.
В июле работа над проектом в Ново-Огареве продолжалась. Телевидение, радио, печать периодически информировали лишь в общих чертах, что идет активная работа.
Однако стало известно, что 23 июля в Ново-Огареве состоялось заседание Совета Федерации по проекту Договора.
Обсуждается последний вариант Договора. Горбачев мрачен. Накал политических страстей в стране растет. Ведет заседание нервозно.
