16. В случае переполнения отряда людьми, не имеющими вооружения, отправлять их на полевые работы непременно домой, в освобожденные области.
17. За отрядом не возить ни жен, ни семей, распределяя их на полное прокормление освобожденных от красных селений, не делая различий по чинам и сословиям и не оставляя при семьях денщиков.
18. Мне известно позорное стремление многих офицеров и солдат устраиваться при штабах на нестроевые должности, а также в тыловые войсковые части. Против этого необходимы самые неуклонные меры пресечения. В штабы и на нестроевые должности назначать, по возможности, лиц, действительно не способных к бою, каковым носить, в отличие от строевых офицеров и солдат, поперечные погоны. Организуемые по мере надобности тыловые войсковые части, необходимые для военных операций, должны существовать, но не следует переполнять их излишними чинами. Желательнее всего замещать должности в тыловых частях бежавшими от большевиков и пострадавшими от них поляками, иностранцами и инородцами, с их согласия. Местные жители отнюдь не должны назначаться на указанные должности.
Примечание. Строевыми считать только тех, кто непосредственно участвует в боях. Чины тыловых войсковых частей (интендантство, комендантская ч., саперная, служба связи, штабы и т. п.), хотя и имеющие вооружение, не считаются строевыми. В интендантство избегать назначать военных; по возможности назначать имеющих многолетний опыт доверенных фирм, а также бежавших купцов, лично ведших свои дела и показавших на опыте свой талант.
19. В случае необходимости отступления стягиваться в указанных выше направлениях военных операций (п. 4 прик.), в сторону ближайшего сектора, прикрывая собой его фланг.
Народами завладел социализм, лживо проповедывающий мир злейший и вечный враг мира на земле, т. к. смысл социализма — борьба.
Нужен мир — высший дар Неба. Ждет от нас подвига в борьбе за мир и Тот, о Ком говорит Св. Пророк Даниил (гл. XI), предсказавший жестокое время гибели носителей разврата и нечестия и пришествие дней мира: «И восстанет в то время Михаил, Князь Великий, стоящий за сынов народа Твоего, и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени, но спасутся в это время из народа Твоего все, которые найдены будут записанными в книге. Многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении, нечестивые же будут поступать нечестиво, и не уразумеет сего никто из нечестивых, а мудрые уразумеют. Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет 1290 дней. Блажен, кто ожидает и достигнет 1330 дней».
Твердо уповая на помощь Божию, отдаю настоящий приказ и призываю вас, офицеры и солдаты, к стойкости и подвигу.
Подлинный подписал: Начальник Азиатской Конной Дивизиии Генерал-Лейтенант Унгерн.
Присутствию в Приказе «магических чисел» 1290 и 1330 давались разные объяснения. Позднее на допросе сам Унгерн ответил, что 1290 дней должны были пройти «с момента издания декрета Совета Народных Комиссаров о закрытии церквей до начала борьбы, а 1330 дней — до освобождения от большевизма». При этом за исходную точку он брал не дату декрета Совнаркома, а октябрьский переворот 1917 г. Цифра 1335 связана с тем, что барону были известны предсказания ламаистов, согласно которым последний хан Шамбалы — Ригден-Джапо (он же — «буддийский Мессия» Майдари-Майтрейя), начнет священную Северную войну с безбожниками в 2335 г.
Схожесть этих сакральных чисел могла внушить Унгерну уверенность не только в конечном торжестве Майдари-Майтрейи и библейского Великого Князя Михаила, но и в том, что его собственный поход, предпринятый в том же северном направлении, что и поход войска Шамбалы, знаменует собой начало новой эпохи всемирной истории. Номер приказа 15, при отсутствии всех предыдущих, связан с тем, что ламы определили это число счастливым для него, а в монгольской астрологии цифры 1 и 5 равнозначны белому и желтому цвету. Сам он был белым генералом и защитником «желтой веры» (ламаизма), при благосклонном отношении к древней, добуддийской, тибетской «черной вере» бон-по (древнеарийской религии Митры). К тому же флаг Российской монархии был черно-желто-белый. Поэтому и знамя Азиатской Конной Дивизии, изготовленное по образцу российских императорских знамен, сочетало в себе желтый, белый и черный цвета.
Приказ № 15 от 21 мая 1921 г. оповещал о начале Великого похода на север за восстановление Российской Империи, на борьбу с большевизмом, под знаменем, на котором начертано имя Михаила II, Великого Князя и Самодержца Всероссийского.
В 1921 г. барон Унгерн считал, что Великий Князь Михаил Александрович (в действительности убитый большевиками в Перми в 1918 г.), в чью пользу Император Николай II отрекся от престола, спасся и должен быть восстановлен на престоле Российской Империи. Вследствие оторванности от событий на территории России, это мнение разделялось всеми чинами Азиатской Конной дивизии.
5 июня 1921 г., после Приказа № 15, барон Унгерн перешел в наступление на так называемую «Дальневосточную Республику» (ДВР) — буферное марионеточное государство, временно созданное большевиками на период до вывода из Сибири всех японских оккупационных войск, проходившего под сильнейшим нажимом США. Развернулись бои в советской Сибири и Забайкалье. Части барона Унгерна, находившиеся в районе Троицкосавска и Алтан-Булак, насчитывали (по советским источникам) 3500 сабель, 7 орудий и 40 пулеметов (хотя обычно в советских данных об Унгерне преувеличивались численность его войск, чтобы оправдать поражения красных в боях с Азиатской Конной Дивизией).
В поход на ДВР барон шел двумя бригадами. Первая, под командованием генерала Резухина, включала в себя 1-й Татарский (полковника Парыгина) и 2-й (полковника Хоботова) полки. Отряд под командованием Немчинова уже на второй день похода взял Мензу. Кавалерийский полк Казагранди захватил Модон-Куль. Бригада генерала Резухина успешно продвигалась к станции Желтура. Но первые успехи унгерновцев и их союзников-монголов из отряда Баяр-гуна стали последними. В ходе бунта, вызванного большевицкой агентурой, был убит генерал Резухин, и командование принял Хоботов. По мере продвижения бригады на восток среди ее командного состава, в результате интриг большевицких агентов, началась борьба за власть. Два полка рассыпались по тайге и степям. Часть казаков была перебита красными, остальные мелкими группами вышли на ст. Маньчжурия и Хайлар. Ядро бригады все же дошло до Гродеково.
Во главе второй бригады стоял сам барон Р.Ф. фон Унгерн-Штернберг. Его заместителем по хозяйственной части, поистине виртуозно снабжавшим дивизию всем необходимым, был родной брат другого «искателя Шамбалы» — известного художника-теософа Николая Рериха.
Отбив попытки Унгерна закрепиться на территории ДВР и выйти на ее стыки с Советской Россией, Красная Армия готовилась к походу в центр Монголии. А тут и «временное правительство» Сухе-батора в очередной раз обратилось к правительству Советской России с просьбой срочно прислать военную помощь.
27 июня 1921 г. по направлению на Ургу выступили части Красной Армии под командованием Блюхера и 500 (по другим сведениям — аж 900!) цириков Сухе-батора (последние носили громкое название «Монгольской Народно-Революционной Армии»). Пройдя с боями за 10 дней более 350 верст, их передовые отряды 6 июля вошли в столицу Монголии. Взятие Урги им облегчила измена монгольского военного министра Хатан-батора Максаржава. Этот «густо покрасневший» в одночасье бывший пламенный сторонник Унгерна (прославившийся, впрочем, главным образом, расправами над пленными китайцами, вырванные из груди сердца которых он «приносил в жертву знамени»), отмежевался от белых, истребив огромное количество русских жителей Улясутая. Кроме того, этот беззастенчивый предатель уничтожил белые отряды Ванданова и Безродного, посланные Унгерном к Улясутаю.
При этом совершавший обряд принесения в жертву пленных лама Максаржава съел сердце есаула Ванданова. А после вступления красных в Ургу, на празднике победы «монгольской народной революции» над Унгерном, в «жертву знамени» — теперь уже знамени красных «партизан» — был принесен вышеописанным способом начальник белой контрразведки Филимонов. Правда, история умалчивает, было ли его сердце также съедено Максаржавом, Сухе-батором или, может быть, кем-либо из их «русских товарищей» (особенно из числа чекистов, привыкших в своих застенках пить человеческую кровь стаканами, как это описано у С. Мельгунова в его леденящей кровь документации «Красный террор в России»).
Предвосхищая дальнейший ход событий, заметим, что «пир победителей» длилось недолго. Сухе-батор, успевший съездить на поклон к «махатме Ленину» в Москву, скоропостижно скончался; вероятнее всего, он был отравлен. Если верить утверждениям атамана Г.М. Семенова в его мемуарах «О себе. Воспоминания, мысли и выводы", видный монгольский лама «Чжожен-геген совершенно точно предсказал тогдашнему главе Монгольской красной армии, Сухе-батору, его грядущую гибель от руки коммунистов. Вскоре после этого Сухе-батор пытался поднять восстание против коммунистов в Урге и был ими расстрелян. Чжожен-геген также предсказал конец коммунизма, за что был убит красными в Урге». «Правая рука» Сухе-батора — Бодо — был казнен большевиками в Урге в 1922 г. как «контрреволюционер» (за что боролись — на то и напоролись!). Максаржав, также побывавший в Москве, отправился на тот свет также не без помощи яда. Но все это произошло несколько позднее, «мы же на прежнее возвратимся», как писали древнерусские летописцы.
