Ну, а Тайгин со Смирновым, в отличие от Фукса и Персона, действуют по старинке. Они не распространяют магнитофонные копии, а нарезают гибкие пластинки с записанными песнями на всё той же рентгеновской плёнке, — и выпускают их в свет с этикетками, на которых красуется надпись "Аркадий Северный"! Вероятно, именно так это звонкое имя впервые и запомнилось советскому народу…
Борис Тайгин и Анатолий Копров вспоминали, что после этого "оркестрового" концерта было сделано ещё несколько записей Аркадия, — у Виктора Смирнова и у того же Копрова. К сожалению, у нас нет никаких чётких тому подтверждений, да и записей тех отыскать так и не удалось. Впрочем, нам приходилось неоднократно слышать воспоминания самых разных людей о том, что в 60-е годы имя Аркадия Северного было достаточно хорошо известно в коллекционерской среде, и записывали его явно неоднократно. Но, тем не менее, судьбе не было угодно, чтобы эта история получила тогда продолжение. Вернувшийся после очередной отсидки Богословский со товарищи осваивает производство пластинок, но уже не "на рёбрах", а на настоящем виниле, и полностью переходит на тиражирование сверхпопулярных в середине шестидесятых "The Beatles" и других западных групп. А Фукс в 1965 году получает за свою "музыкальную" деятельность срок с формулировкой "за подделку документов" (видимо, других статей подобрать не удалось.) и отправляется на зону под Выборг. Для Аркадия же всё это "музицирование" было не более, чем интересной игрой, и ни о какой карьере "подпольного шансонье" он и не помышлял. Ему теперь остаётся лишь иногда вспоминать о своих музыкальных похождениях в студенческие годы.
В декабре этого же, 1965 года, студент Звездин заканчивает, наконец, инженерно- экономический факультет Лесотехнической академии, на который он вынужден был перевестись с лесоинженерного после двух отчислений за академическую неуспеваемость. Что ж поделать — та бурная жизнь Аркадия вне стен института, о которой мы писали выше, не очень-то много времени оставляла ему на учебный процесс. Но как бы там ни было, в итоге он всё-таки получает заветный диплом, и квалификацию "инженер-экономист по экономике и организации деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности". И, кстати (мы ещё вернёмся к этому моменту), темой его дипломного проекта было: "Организация отгрузки экспортных пиломатериалов из Игарского порта и проект мероприятий по снижению претензий иностранных покупателей". Распределение Аркадий получает в ленинградскую контору "Экспортлес". Честно говоря, не совсем понятно, как ему удалось добиться этого после двух отчислений и более чем скромных успехов в учёбе. К тому же ещё и приезжий. И вдруг такое шикарное распределение! Вместо того, чтобы поехать куда-нибудь там в республику Коми или в ту самую Игарку, он остаётся в столице и попадает в систему внешней торговли. Несбыточная мечта для многих и многих выпускников! Впереди — блестящие перспективы для дальнейшего продвижения по службе и карьерного роста.
Что же представляло из себя учреждение, с работы в котором начался трудовой путь молодого Аркаши Звездина?
Это было Всесоюзное объединение, монопольно осуществлявшее экспортно-импортные операции с лесотоварами. И располагалась оно в Ленинградском торговом порту, раскинувшемся на огромной территории нескольких островов в Финском заливе, в юго-западной части Питера. Как и любой торговый порт, он представлял собой громадный "город" из бесчисленных причалов, эстакад, столпотворения судов, кранов и прочих портовых сооружений, лабиринта складов, ангаров, пакгаузов, элеваторов. А один из участков этого города, с собственными причалами и лесобиржами, и представлял из себя непосредственно контору "Экспортлеса". Улиц, в обычном понимании этого слова, в порту не было, и потому адрес конторы звучал просто: "Гладкий остров, дом 1". А служащие сего учреждения в поте лица корпели над планами погрузки-выгрузки и трещали арифмометрами, выполняя всевозможные указания свыше: куда, чего и сколько грузить. Стараясь выслужиться перед вышестоящим начальством и в глубине души лелея мечту о командировке в Москву или скором повышении. И самое заветное (а вдруг!) — о переводе в какое-нибудь заграничное отделение конторы. Но такая работа Аркадию, судя по всему, была вовсе не по душе. Вот что рассказывал по этому поводу Николай Браун: "Аркадий устроился на работу, которая требовала карьерной ответственности. Там нужно было проявлять другие стороны характера, а Аркадий вообще был бессребреником. Он был в жизни нетребовательным человеком, нестяжателем. Может быть, это какая-то из сторон блатных песен, блатной идеологии, которая не признавала стяжательства… Может быть, эта игровая сторона жизни была Аркадию ближе, чем помышлять о какой-то партийной карьере, о чинах. Это было не в его характере, он был по натуре лирик, совершенно бескорыстный".
Лирика — лирикой. Но была ещё и суровая жизненная проза. Согласно которой — нравится, не нравится, но коль поставили тебя на должность, будь любезен — служи! По крайней мере, три года. И товарищ Звездин служит. Причём даже добивается определённых успехов. Как то: Почётной грамоты за первое место в зимней спартакиаде ЛК В/О "Экспортлес" по шахматам и Знака ДОСААФ "За активную работу", видимо, тоже в какой-то подобной области. И таким вот образом Аркадий постепенно втягивается в рутину жизни советского клерка. Со всеми её буднями и праздниками. Ну, а как в нашей стране скрашивают будни и отмечают праздники, наверное, долго рассказывать не надо. Скорее всего, именно в это время и проявляются первые симптомы будущей болезни Аркадия. Наивная молодость! Думается: ну что такого — выпить сто грамм после работы или распить бутылочку, другую с сослуживцами в честь удачного завершения первого квартала? Тем более, что поутру даже и голова не болит. И похмеляться не тянет. Разве что кружечку пивка, если перебрал всё-таки немного вчера. Эх, если б оно так всегда было!..
К сожалению, нам удалось узнать совсем немного подробностей о жизни Аркадия и в этот период. И отделить в них истину от легенд уже очень трудно… Тем более, что сам Аркадий, рассказывая о своей жизни, всегда добавлял к истине изрядную долю "романтических", как ему казалось, историй. Например, о своей "тюремной биографии". Рассказы о "сидевшем" Северном — одни из самых популярных и устойчивых в его Легенде. И возникли они не только из-за специфики жанра, в котором выступал Аркадий, но и благодаря его собственным "сочинениям". Известны воспоминания о том, как Северный рассказывал, что имел два года "за нож", в доказательство чему предъявлял трудовую книжку с двухлетним перерывом, и демонстрировал своих "блатных" приятелей. Интересно вот — объяснили ли ему эти приятели, что приписывать себе срок — западло?.. Ведь теперь уже достаточно точно известно, что Аркадию Дмитриевичу Звездину, 1939 года рождения, уроженцу города Иваново, никогда не приходилось находиться в местах лишения свободы, иметь судимости, привлекаться к уголовной ответственности, бывать под судом и под следствием. [4]
Однако на этом мы всё-таки не закончим разговор о мнимых или истинных конфликтах Аркадия с Советской властью. Одну довольно загадочную историю на эту тему, случившуюся в середине 60-х годов, рассказал нам Николай Браун:
"… Аркадий сказал, что у него довольно тяжёлый период, что он куда-то попадал, то ли на 15 суток, то ли у него было что-то типа административной высылки. Я точно вспомнить не могу, но что-то было не очень продолжительное, не срок. Но на тот момент он был в крайне сложном положении, из-за того, что у него были не в порядке документы, и любая ментовская проверка могла плохо закончиться… Время было уже позднее, и вдруг нам навстречу вышло человек шесть или семь дружинников, на углу Колпинской и проспекта Щорса. Мы уже были на небольшом расстоянии от них, и Аркадий успел мне шепнуть три слова: "Прикрой! Повяжут — срок!" Я быстро сообразил, что мне надо оказать этим дружинникам очень сильное сопротивление. Это сработало — они обалдели от того, что кто-то вздумал сопротивляться шестерым, навалились все на меня, а Аркадий тем временем дал дёру. Для меня этот вечер окончился в милиции, а Аркадий исчез".
Куда и за что попадал Аркадий, и что именно было у него с документами — мы, вероятнее всего, уже никогда не узнаем. Существуют, правда, довольно туманные слухи о том, что Звездин всеми правдами и неправдами пытался уклониться от призыва в армию. Может быть, всё это и на самом деле как-то взаимосвязано? Кто знает. Но, как бы то ни было, Аркадию всё- таки не удалось избежать службы в рядах доблестных советских вооружённых сил. И случилось это в 1968 году.
И опять же, каким-то невероятным образом, лейтенанта Звездина не засылают в какую- нибудь Тьмутаракань, а оставляют служить в Ленинградском военном округе, и, более того, даже на территории Ленинградской области! Воинская часть 40932, Военно-Воздушные Силы. Конечно, двухлетняя служба офицера запаса — это не Бог весть что. Нет особых "тягот и лишений", но нет и особой романтики. Впрочем, мы не видим необходимости писать что-либо подробное о буднях армейской жизни, поскольку подавляющее большинство читателей, вероятно, и так имеет об этом достаточное представление.
