Несколько лет назад чекисты были брошены на выполнение задания государственной важности. Поступил на Лубянку сигнал, что в одном из регионов ходит по рукам кассета с видеофильмом об амурных утехах бывшего первого секретаря, доросшего до Политбюро. Дело находилось на спецконтроле у первых лиц КГБ, докладывавших «синей бороде» из высших эшелонов власти, упивавшемуся до положения риз.
Такая власть, поставленная на службу стае, власть кучки отщепенцев, грабительская в своей основе, была изначально антинародной и не могла привести к богатству. Это была власть стаи, власть для стаи и во имя стаи, все остальное – на обслуживание стаи. Обслуга, в данном случае народ, довольствовалась объедками с барского стола. Кость, даже сахарная косточка, она и есть кость.
Основным законом стаи была беззаконность деяний и безнаказанность всех приближенных к вожаку. О самом вожаке и речи нет. Упоминания о законе, о правовом государстве были непременным атрибутом всех его публичных словоизвержений. И чем больше – на словах! – он радел о народе, тем решительнее залезал в (и без того) тощий карман налогоплательщика. Это было в соответствии с законами стаи: все народное – мое.
В стае сплотились истинные ленинцы, все как на подбор, один к одному, тратили, не считая. Подсчитать бы, во что каждый из них обходился, – их официальной зарплаты не хватило бы для уплаты членских партвзносов, составлявших, как известно, три процента от начисленного. Все они жили при коммунизме, удовлетворяя все свои потребности. Об их способностях можно судить уже по тому, как нищала держава. Стая фарисеев, лицемеров и циников мертвой хваткой вцепилась в свои права на безоблачную жизнь.
Почему Б. Н. Ельцин был предан анафеме с партийных амвонов? Потому что он был первым, кто заявил о порочности элиты стаи, громко хлопнул дверью, вынес сор из партизбы. Стая нарушения правил игры не прощает, сработал чистой воды условный рефлекс, обязывавший бороться за единство рядов: на ослушника кинулась свора свирепых псов. Об этом красноречиво свидетельствует стенограмма октябрьского (1987 года) сборища стаи, знаменовавшего начало конца.
Дорога к богатству, дорога к созиданию требует руководителя нового качества. ЛЕНИНСКИМ КУРСОМ по ней не пройти. Мы же видим, как спасовали и митинговщики всех мастей, лютые разрушители нашего «рая», за что им – земной поклон. Как это ни прискорбно сознавать, но и многие из них – уже во вчера. Не в цене нынче и пророки, которые никак в прошлом не разберутся, так что какие из них предсказатели... Мы опять зашли в тупик: рассчитываем, что за зарплату, измеряемую тонной-второй медяков* (*Тонна медяков – десять тысяч рублей), компетентные пойдут в правительство. Жизнь расставляет все по своим местам: самым дорогим товаром стал ум. «Спецы» и после революции себя ценили, задаром мозги отдавать не хотели.
С трибуны:
-Товарищи, в следующей пятилетке мы будем жить еще лучше!
Из зала:
-А мы?
Семь десятилетий некомпетентности обошлись в баснословную сумму. Ни одна страна в мире не могла позволить себе такой роскоши – столько дураков на троне и около трона: свиту определял король. А король жил выдвиженцами с безупречной анкетой, отработанным классовым чутьем, которые проводили в жизнь линию, твердо веря, что она самая расправильная. Выдвиженцы обошлись тоже баснословно дорого, так много дров они наломали. Рядового радиста Э. Т. Кренкеля после дрейфа на «СП-1» хотели избрать академиком, вместе с И. Д. Папаниным. Хорошо Эрнст Теодорович воспротивился, написал в заявлении на имя президента Академии наук, что не хочет дискредитировать звание действительного члена академии.
Кренкель оказался совестливым, исключением. Но тысячи недоучек верили, что им выпал перст судьбы, каждое их руководящее слово вынимало из казны и швыряло на ветер деньги налогоплательщиков. Особенно отличился на этом поприще «народный академик» Т.Д.Лысенко, повергший в стон биологическую науку. Были ученые, которые даже на микробов смотрели под классовым углом зрения.
Что такое хороший руководитель? Думается, прежде всего, это руководитель ВЫГОДНЫЙ, приносящий прибыль. Азбука науки управления: превыше всего ценится тот глава предприятия или фирмы, который не мешает подчиненным работать, то есть не вмешивается в то, чего не знает. Его наипервейшая обязанность – подобрать кадры так, чтобы каждый подчиненный был на своем месте, создавать им условия для работы. Глава дела – стратег, определяющий направление главного удара, остальное – за тактическими ходами подчиненных. Руководитель не всеяден, он ставит перед определенной службой определенную задачу, обеспечивает фронт работ всем необходимым, занимается контролем и координацией. Митрофанушка из «Недоросля» Д. Фонвизина не стремился изучать географию: зачем – есть кучер, довезет, куда надо. У руководителя – нужда в знающих кучерах.
Мы подошли к экономической пропасти не вдруг, это было закономерное движение. Система, ложная в основе, выработала специфический, типично совковый тип руководителя-многостаночника, который должен был быть семи пядей во лбу, разбираться абсолютно во всем, никому не доверять, все и всех перепроверять (по Ленину: доверять – значит, проверять). В любом регионе все замыкалось на первом лице, коим был первый секретарь.
В Москве на партийном троне восемнадцать лет – Гришин. Энциклопедисты прошлого по сравнению с ним – жалкие приготовишки. Кому он только ни советовал, что и как надо делать! Он был главным режиссером всех московских театров, главным балетмейстером, главным архитектором, главным писателем, главным драматургом, главным композитором, главным редактором, главным инженером и генеральным директором всех московских предприятий, главным автоинспектором, главным художником – он решал все и за всех.
Человек, овладевший только таблицей умножения, наставлял специалистов по интегралам. Москва давно загазована, нечем дышать, а Гришин сооружал завод за заводом, множил число вреднейших выбросов в атмосферу. Жилищная проблема в Москве и до него была острой, а стала еще напряженнее: понаехали полчища лимитчиков. Москва изуродована, тяжко больна, на ее оздоровление потребуются тысячи, десятки, а то и сотни тысяч миллиардов рублей... Как же нам быть богатыми, если мы столь беспечны, что позволили тому же Гришину целых восемнадцать лет измываться над столицей?! За все надо платить, рано или поздно, в том числе и за Систему антибогатства.
Да, в двадцатые годы правители были, от сохи и, они не знали и не хотели знать настоящей цены Шаляпину и Бунину, Рахманинову и Стравинскому – цвету русской культуры и науки; обокрали страну, создав для творческой интеллигенции невыносимые условия и вынудив ее эмигрировать. Логика их проще лаптя: свято место пусто не бывает, подумаешь, какой-то там Бунин, когда у нас есть сам Демьян Бедный. Лапотникам, прифрантившимся во фраки, было невдомек, что потеря гения невосполнима.
Эмиграция культурной и научной элиты оказалась чувствительной: отощал интеллектуальный багаж. Близорукость политиков и в этом отношении была разорительной.
То – лапотники духовные. Но в шестидесятые-восьмидесятые кадровики из ЦК проявляли бдительность, без высшего образования путь к карьере был перекрыт. И все-таки в депутаты Верховного Совета СССР восьмого созыва 1970 года попал-таки один мастодонт, у которого в графе «образование» стоял прочерк. Полное освобождение от учебы не помешало ему полвека провести на номенклатурной орбите: был и управделами райкома партии, председателем райисполкома и облисполкома, первым секретарем обкомов партии, заместителем премьер-министра России, а перед выходом на персональную пенсию, конечно же, союзного значения, больше пятнадцати лет руководил союзным министерством торговли. Этот член ЦК КПСС начинал возвышение еще при Сталине.
САНТИМЕТР КАК ЕДИНИЦА ИЗМЕРЕНИЯ ПРИГОДНОСТИ
Как известно, Сталин был низкорослым – 156 сантиметров. Сапоги, шитые всегда по спецзаказу, делали отца народов выше еще на 8-9 сантиметров. Рядом с карликом Ежовым (136 сантиметров) он чувствовал себя гигантом; это обстоятельство сыграло если не решающую, то далеко не последнюю роль в феерическом взлете недоучки в секретари ЦК и искоренителя врагов народа ежовыми рукавицами.
Малорослость Сталина губительным образом отразилась на экономике страны: ближайшее окружение он подбирал по росту, оставаясь и в этом верным учеником Ленина. Троцкий, Бухарин, Калинин, Киров, Молотов, Орджоникидзе, Берия, Маленков, Ворошилов, Хрущев, Шкирятов, Мехлис, Поспелов, Жданов, Булганин – список можно продолжать и продолжать.
