По мнению М. Мусина, у России всё-таки есть преимущества перед остальным миром. Это и традиционные духовные ценности, и уникальный опыт мирного сосуществования православия с исламом, и эффективная система высшего образования, дающая возможность развиться множеству молодых талантов.
"Пока Россия массово воспроизводит таланты, сохраняя свои уникальные духовные и природные богатства, - она непобедима", - утверждает автор. Мысль, с которой не хочется спорить. Вот только как избавиться от пресловутого словечка "пока"?..
Алексей ПОЛУБОТА
КНИЖНЫЙ РЯД
Дмитрий Олейников. Бенкендорф. М.: Молодая гвардия, 2009. - 393(7) с.: ил. - (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; вып. 1168).
Автор этой книги задался целью обелить замаранное либералами ХIХ века и советскими историками имя своего героя. Напомним, Бенкендорф остался в истории как первый шеф корпуса жандармов, глава Третьего отделения Императорской канцелярии, осуществлявшего надзор за политической ситуацией в России.
"В переписке и мемуарах, касающихся Бенкендорфа, один из эпитетов к его имени оказывается, пожалуй, наиболее распространённым. Удивительным образом самые разные люди - и по положению, и по отношению к высшей полиции, и по самой судьбе - не сговариваясь, ставили рядом с именем Александра Христофоровича определение "добрый", - пишет Д. Олейников.
Конечно, никогда не лишне расширить свой кругозор, узнать, что Бенкендорф не раз проявлял храбрость на многочисленных полях сражений, любил путешествия, был влюбчив в молодости и едва не женился на любовнице Бонапарта - талантливой французской актрисе мадемуазель Жорж. В трактовке автора его герой был также одним из наиболее объективных и сострадательных к "падшим" членов Следственного комитета по делу декабристов. И в делах служения "царю и отечеству" он всегда исходил из благих побуждений. Даже имел благородное заблуждение, что жандармов (читай: доносчиков и соглядатаев) можно набрать за хорошее жалованье исключительно из честных людей.
Автор приводит красноречивые цифры, которые убеждают читателя, что не так уж деспотично вело себя царское правительство по отношению к своему народу. Количество жандармов в России времён Николая I составляло всего 4278 человек. Тогда как во Франции в это же время их число зашкаливало за 10 тысяч. А декабрист Пестель в своих набросках о будущей свободной России считает необходимым иметь армию из 112 900 секретных агентов. Вот так.
Возможно, ярлык гонителя светочей русской литературы навешен на главу Третьего отделения не совсем справедливо. По крайней мере автор убедительно показывает, что многие обвинения Бенкендорфа, например, в том, что он нарочно направил жандармов в место, противоположное тому, где состоялась роковая дуэль Дантеса и Пушкина, основаны не более чем на слухах.
Однако автор, увлёкшись оправданиями своего героя, забывает о главном, на мой взгляд, обвинении, которое можно предъявить шефу "голубых мундиров". Он был посредственностью и не мог в полной мере оценить, а значит, и правильно влиять на сложную обстановку, которая сложилась в русском обществе во второй четверти ХIХ века. Ему не хватало политической чуткости, гибкости, энергии, чтобы привлечь на сторону правительства лучшие умы своего времени.
В результате русское общество пошло по пути, приведшему к ситуации, когда в начале ХХ века подозрения в верноподданнических настроениях стали едва ли не самым страшным клеймом для российских интеллигентов.
Алексей ВЕРХОЯНЦЕВ
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Георгий ЦАГОЛОВ, доктор экономических наук, профессор Международного университета в Москве
"Великий крах 1929" - так озаглавлена книга известного американского экономиста ХХ века Дж. Гэлбрейта. Нынешнее состояние мирового хозяйства по праву можно назвать "Великий крах II".
ЗАГОВОР ИЛИ ЦИКЛ?
Хотя кризис продолжает оставаться центральной темой, по большинству вопросов нет единства мнений. Достигнуто ли наконец долгожданное дно? Не ожидает ли нас вторая волна? Как долго он будет длиться? Но главное - до сих пор не ясна его природа.
Среди различных объяснений истоков происходящего наиболее распространены две версии.
Заговорщическая трактовка гласит: всё было заранее спланировано кучкой лиц и организаций во имя неслыханного в истории обогащения. Так, в книге американца Николаса Хаггера "Синдикат" детально описываются история создания тайного сговора и методы его воздействия на глобальную политику и экономику. В качестве главных зачинщиков называются Рокфеллеры, Морганы, а также Федеральная резервная система США. Выпустив огромное количество долларов, участники "Синдиката" скупили нужные им активы, а затем с целью дополнительной наживы произвели "контролируемое обрушение".
Поскольку в пламени кризиса горят капиталы самых могущественных столпов Уолл-стрит, гигантских транснациональных корпораций и банков, то возникает вопрос: стали бы они молчать, если бы чудовищный заговор имел место в действительности? Весьма сомнительно.
Нет, дело в ином. Может быть, в цикличности развития капиталистической экономики?
С 1825 года экономика капитализма развивается так, что фазы оживления и подъёма сменяются полосами кризиса и депрессии. Маркс показал обусловленность этого глубокими противоречиями капитализма, а период цикла (около 10 лет) связал со временем обновления производственного оборудования.
Известны также длинные циклы (или волны) протяжённостью в 45-50 лет, открытые русским экономистом Николаем Кондратьевым в 20-х годах прошлого века. Внутри них чередуются "повышательная и понижательная" фазы. Если нижние точки указанных кризисов совпадают по времени, происходит эффект резонанса - глубина кризисного падения намного увеличивается. Именно так было в 1929-1933 гг.
Не является ли нынешний глобальный кризис итогом наложения разного рода циклов друг на друга?
Нет, поскольку Кондратьевский цикл, связанный со взлётом новых информационных технологий, ещё не достиг своей высшей фазы, которая ожидается лишь к концу 2010-х годов. К тому же правительства развитых стран в последние десятилетия с помощью антикризисной политики обычно добиваются успехов в сглаживании кризисных фаз. Они бы могли предвидеть или постараться как-то смягчить традиционные циклические колебания. Но беда пришла с совершенно неожиданной стороны.
Текущий глобальный кризис отличается от прежних "рецессий" прежде всего по своим истокам. Он развился в финансово-кредитной, а не производственной сфере. В его развязывании главную роль сыграл не реальный, а фиктивный капитал. Это говорит об уникальном глобальном кризисе нециклического происхождения.
СПЕКУЛЯТИВНАЯ МЕГАБОМБА
Рассуждения об алчности финансовых магнатов и спекулятивной горячке как его производных появились уже в первых аналитических материалах о текущем кризисе. Эти утверждения попадали в точку, хотя вызывали улыбки у предпринимателей, ибо спекулятивный расчёт представляет альфу и омегу капитализма. И в самом деле, без этой стороны в условиях рынка не может функционировать ни одно предприятие. Правда, историческая миссия и главное преимущество капитализма состоят в созидательной стороне, обуславливающей непрестанное развитие производительных сил.
Однако в последние десятилетия именно спекулятивная составляющая стала главным направлением развития капитализма, обрела самодовлеющий и угрожающий для мировой экономики характер. Там, где спекуляции развёртываются в полном отрыве от производства и созидания, неминуемо расцветают паразитические и мошеннические начала.
Финансовые кризисы в странах Латинской Америки, Азии и России в конце прошлого века были предтечами назревающего всеобщего краха нового типа. Однако лидирующими игроками, всеми правдами и неправдами делающими деньги в обход производства, как бы из воздуха, стали финансовые магнаты с Уолл-стрит и США в целом. После падения социализма они ещё больше уверовали в свою особую роль в этом мире.
Запущенный сверху потребительский вирус проник в толщу американской нации. Жизнь в кредит стала для неё нормой. Информационные технологии, интернет-экономика, изощрённые кредитные институты с их производными продуктами и обладание возможностями для манипуляций с резервной мировой валютой создали благоприятные условия для разрастания спекулятивного монстра. Триллионы долларов стали ежедневно переходить из рук в руки со скоростью света. Фондовый рынок из инструмента для инвестиций превратился в гигантскую рулетку. Это приводило к образованию и разрастанию финансовых пузырей, способных при взрыве обрушить всю систему мировых финансов. В конце концов так оно и случилось, а это потянуло за собой и реальную экономику.
