Кстати, положа руку на сердце, ответьте на вопрос: были ли наши традиционные экзамены — сочинение, письменная математика или устное испытание по истории с географией — такими уж творческими? Вряд ли. Мы также заучивали ответы на вопросы, зубрили наизусть готовые сочинения и решали до одури типовые задачи по математике. Правда, на экзамене могли рассчитывать на помощь учителя или одноклассника, который пришлет бумажку с правильным ответом. И к тому же были уверены, что двойку-то мы ни за что не получим — ее просто не поставят, зачем школе проблемы. В ЕГЭ же, по мнению педагогов, есть несомненное достоинство — его куда большая объективность. «Хоть это и кривое зеркало, но зеркало. То, что мы плохо учим, а потом сами себе ставим пятерки, мне кажется не вполне правильным», — признает Лев Соболев. А чтобы зеркало было прямее (то есть списывали из Интернета поменьше), кстати, и поставят глушилки.
Учить или натаскивать?
Так в чем же проблема? Если тесты не виноваты, то почему все-таки умение думать и размышлять — не самая сильная сторона наших выпускников?
«У нас система обучения построена на том, что дети усваивают правильные ответы, им не нужно учиться рассуждать, вырабатывать свою точку зрения — они должны знать, как правильно, и это знание им доносит учитель, — говорит нейропсихолог центра «Образование в развитии» Мария Шапиро. — У ребенка нет мотивации к размышлению. Так было и раньше. Корень проблемы — в самой системе, поэтому вопрос, в каком виде будет экзамен, в этом случае вообще непринципиален».
Вот здесь-то, как говорится, и собака зарыта. То есть ЕГЭ сам по себе не плох и не хорош — плохо то, что учителя идут по пути наименьшего сопротивления, вычеркивая из своего арсенала иные способы подготовки по предмету. Конечно, куда легче накачать учеников кучей цифр и фактов и натаскать на решение типовых задач, оправдывая свою халтуру необходимостью подготовить детей к этому «тупому» ЕГЭ.
«Отучают думать не тесты, а учителя, — убежден Лев Соболев. — Есть разница между натаскиванием и подготовкой. Тестовая проверка — это всего лишь проверка. Если бы каждый урок у нас представлял тест, тогда это была бы беда. А когда эти задания уравновешиваются другими — анализом структуры произведения, рефератами или конспектами критических статей, сочинениями, то ситуация иная. Я 40 лет в школе, и у меня давно уже нет иллюзий. Но я уверен: надо делать то, что можешь. Учителя ведь как садовники: мы не знаем, что вырастет из этого семечка или маленького ростка, но наше дело — делать, а дальше — посмотрим».
Похоже, дискуссия о форме экзамена наконец-то перетекла в споры о содержании образования, о том, как и чему учить. На это понадобилось почти 20 лет, и теперь важно не отвлекаться от сути. А это труднее, чем дискутировать о форме...
Саду цвесть / Общество и наука / Общество
Саду цвесть
/ Общество и наука / Общество
Знаменитый Летний сад в Петербурге изменился до скандальной неузнаваемости
Знаменитый Летний сад в Санкт-Петербурге открылся после трехлетней реконструкции — обновленный и совершенно незнакомый. Император Петр Первый называл его парадизом, Александр Пушкин — своим огородом, для многих поколений россиян Летний сад был источником вдохновения и местом, где отдыхала душа. Многие запомнили его тенистым, полупустым и прозрачным. Теперь же он расчерчен сплошными зелеными стенами-шпалерами, сюда вернулись фонтаны и павильоны. Слишком уж все это непривычно глазу...
Как было...
Задуманный Петром Первым в духе эпохи барокко, Летний сад за свою долгую историю пережил несколько периодов строительства, расцвета и упадка. К середине XVIII века он был окончательно сформирован в соответствии с идеями и планами Леблона, Земцова, Растрелли, других архитекторов. К этому времени в нем сложилась четкая композиция: поперечный канал делил сад на первый и второй. Первый сад считался парадным, именно там была установлена скульптура, там же находились центральные боскеты и основные павильоны. Во втором саду был сооружен Лабиринт с фонтанами и скульптурами, изображавшими сцены из басен Эзопа, здесь был посажен большой фруктовый сад. В Летнем саду того времени насчитывалось около 50 фонтанов, несколько прудов, десятки различных построек — Летний дворец Петра, многочисленные служебные здания вокруг него, Грот на берегу Фонтанки, оранжереи, обширный парадный партер на берегу Лебяжьей канавки.
Наводнение 1777 года стало своеобразным историческим рубежом между эпохой барокко и входившим в моду классицизмом: вода разрушила фонтаны и водопроводную систему, снесла Лабиринт и почти все постройки, кроме Летнего дворца и Грота. Императрица Екатерина II решила не восстанавливать эти затеи Петра, зато приказала установить знаменитую ныне Невскую ограду, созданную по проекту Юрия Фельтена. В первой половине XIX века снесли Грот, на его фундаменте Карл Росси построил Кофейный павильон, а неподалеку Людвиг Шарлемань устроил Чайный домик. В середине XIX века в саду установили памятник Крылову — фактически с этого времени сад приобрел тот вид, который дошел до нашего времени. Правда, после наводнения 1924 года советская власть решила не восстанавливать шпалеры, стриженые деревья и прочие «буржуазные» затеи, но основная планировочная композиция сохранилась.
Идеи воссоздать Летний сад в стиле регулярных садов барокко возникали в среде архитекторов и реставраторов не раз, история проектов реконструкции насчитывает не одно десятилетие. Первый такой проект появился еще в конце 30-х годов прошлого века, затем в 50-х, 70-х годах. Но ни один из них так и не был реализован.
В начале 2000-х годов, по мнению многих специалистов, Летний сад пришел в состояние, близкое к катастрофическому: в нем не было практически ни одного здорового дерева, на пустых газонах не росла трава — густые кроны не пропускали солнечные лучи. Мраморная скульптура страдала от липового нектара, который смешивался с выхлопными газами и покрывал статуи и бюсты слоем грязи, разъедавшей старый мрамор. Страдала она и от рук вандалов, отбивавших носы и руки мраморным богам и героям.
— Все уже забыли, как выглядела скульптура перед началом проекта, — говорит Иван Карлов, заместитель директора Русского музея по учету, хранению и реставрации музейных ценностей. — Фактически ни у одной из статуй не было своих носов, пальцев, скульптуру надо было срочно спасать, иначе мы бы ее потеряли безвозвратно.
И как стало
Первоначально Летний сад планировалось закрыть на реконструкцию еще в 2007 году, потом через год, потом работы перенесли на 2009 год. Хотя сам проект был разработан ГУП Институт «Ленпроектреставрация» и ООО «Рест-Арт-Проект» еще в 2003 году по архитектурно-реставрационному заданию Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП), автор — архитектор Николай Иванов. Правда, в первоначальном варианте проекта было намечено для воссоздания намного больше объектов. Например, проектировщики предлагали восстановить две оранжереи — Большую каменную и Малую, Лабиринт с фонтанами на темы эзоповских басен, каскад фонтанов «Амфитеатр» в парадном партере. Против этих грандиозных замыслов активно выступили историки и градозащитники. С некоторыми из предложений проектировщиков не согласился и Русский музей, которому в 2003 году передали Летний сад и который выступал заказчиком проекта. Единственный вопрос, который ни у кого не вызвал споров и сомнений, — замена оригиналов мраморной скульптуры копиями.
Споры и обсуждения продолжались несколько лет, в результате и заказчик, и КГИОП отказались от некоторых объектов: было решено не восстанавливать Большую оранжерею, Лабиринт и «Амфитеатр». К концу 2008 года начавшийся экономический кризис тоже внес в проект свои коррективы: первоначальная смета в четыре с лишним миллиарда рублей похудела до 2,3 миллиарда. С этими средствами, которые выделили Русскому музею лишь в начале 2009 года, он и приступил к реконструкции.
И вот спустя три года Летний сад распахнул ворота, и первое, что увидели его посетители, — деревянные решетки, похожие на заборы. Они встречают гостей у ограды со стороны Мойки и сопровождают до знаменитой ограды со стороны Невы. Решетка аккуратно выкрашена в зеленый цвет, за ней видны высаженные ровными рядами молодые липы, уже выпустившие первую листву. Так формируются шпалеры, или зеленые стены, — один из главных элементов регулярного сада в стиле барокко, каким он и был задуман.
