На титанов старшего поколения эта политика действительно оказывала положительное воздействие и сплачивала интеллигентов воистину братских народов. А на поколения более поздние стала действовать прямо противоположным образом.
Отчего так?
Оттого, что политика, направленная на укрепление общих стремлений, может быть действенной, только пока есть эти общие стремления. А как только они пропадают, та же самая политика превращается в давящий и всеми презираемый фарс.
У ветеранов было общее дело: защита социалистического отечества и построение коммунизма во всём мире. Как хочешь к этой иллюзии относись, но пока она светила, пока она была главнее национальных различий и трений, было к чему апеллировать, укрепляя общность и братство. Когда апеллировать становится не к чему, сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет. Сколько ни говори «единство», всяк будет сам по себе в своём углу подсчитывать и расчёсывать свои обиды.
Вернуть тогдашнюю общую цель невозможно. Следовательно, надо найти ей понятную, манящую, реальную, завораживающе масштабную замену. Причём надо понять разницу: не одинаковая цель нужна, а общая. Одинаковая цель даёт конкуренцию. Только общая цель даёт сотрудничество.
Проблема ведь не в том, что у Абрамовича дорогая яхта или что на телевидении мало показывают якутских поэтов. Все наши нынешние разнообразные беды имеют одну и ту же причину. Сосульки падают, и самолёты падают, ракеты валятся в океан, и спутники летят в никуда, судьи судят неправедно, и писатели получают миллионные премии за витиеватый бред, депутаты брешут, и министры брешут, чиновники воруют, и бизнесмены на своих дорогущих производствах производят только взятки, менты, перекрещённые в полицаев, строги с нищими старухами и приветливы с бугаями из «паджеро», и нет жилья, и нет в жилье то горячей воды, то холодной, и страна стала царством повальной безответственности и халтуры… И всё это по одной-единственной причине.
Подавляющему большинству нашего интернационального народа стало абсолютно наплевать на общественный результат индивидуальной деятельности. Волнует только личный её результат – количество получаемых денег и благ. И это не поправишь никакими причитаниями и увещеваниями. Никакими воспоминаниями о том, что при СССР были патриотизм и дружба народов. Никакими укоризнами и разоблачениями. И разоблачение зверств сталинизма может быть превращено в личный либо семейный бизнес, и любовь к Отчизне, и ностальгия по СССР – тоже.
Спастись можно одним-единственным способом: отыскать в руинах культурной традиции такую общую духовную ценность, общую несъедобную цель, за которую можно было бы ухватиться, и ввести в актуальную для большинства систему жизненных приоритетов.
Совершенно очевидно, что жизнь в России, попытки применить здесь свои таланты, биение лбом в стенку, незащищённость от произвола мелких, но спесивых чинуш и деляг требуют от человека значительных усилий, значительной избыточной траты сил, которой можно легко избежать, всего-то сменив страну проживания. Мириться с неудобствами и неустроенностью, с необходимостью тратить дополнительные усилия люди в массе своей могут только РАДИ ЧЕГО-ТО.
Я люблю Родину, но прекрасно понимаю, что Россия сама по себе как таковая всеобщим оправданием мучений быть не может. Сначала надо ответить на вопрос: а зачем, собственно, Россия? Этого требует культура, иначе никак. И не только наша культура. Все великие державы нашего времени, их совсем немного, столкнулись с необходимостью ответить на этот вопрос так, чтобы большинством граждан ответ был понят и эмоционально принят. В наше время быть крупной державой, опорой хотя бы регионального миропорядка столь трудно и дорого, требует стольких жёстко скоординированных усилий и выполнения стольких совершенно не нужных никакому отдельному человеку дел, что без внутреннего эмоционального оправдания, без горячей мотивации, которая одухотворяла бы самых разных людей, это просто невозможно.
Америка в середине прошлого века из чисто политических амбиций взяла на себя роль мирового жандарма, но почти сразу почувствовала, что надламывается и её жители, привыкшие к личной свободе, не хотят тянуть эту лямку. И в течение нескольких десятков лет после вьетнамского духовного опустошения последовательно, терпеливо и умело воспитывала своих граждан в том духе, что они не просто в стране живут, но в светоче свободы, в уникальной общности, интересы которой абсолютно совпадают с интересами человечества и его прогрессивного развития. Это – американское РАДИ ЧЕГО. Не без уродливых перегибов, но мощнейшее и, в общем, для самой Америки вполне конструктивное.
Очень важно понять, что ничего искусственного, нарочитого американским идеологам тут придумывать не пришлось; это мировидение в зачаточном состоянии содержалось в тамошней культуре ещё со времён отцов-основателей. Традицию не понадобилось подменять новоделом – просто определённые акценты в ней были смещены либо усилены. Только поэтому и получилось.
Китай четыре тысячи лет был центром известного ему мира. Для его населения, интернационального, как у нас, но в отличие от нас с полным этническим доминированием ханьской народности идея мирного возвращения утраченного в силу исторических недоразумений культурного и политического величия, восстановление мировой справедливости тоже является таким РАДИ ЧЕГО. И эта цель тоже лежит в русле давней традиции, ничего в ней не отменяя и не подменяя. Лёгкое осовременивание, не более.
А больше, собственно, и говорить не о ком.
Пока у нас нет культурного проекта – дальнейшее перечисление безобразий и злоупотреблений уже бессмысленно и даже вредно, потому что действует на психику окончательно угнетающе, заставляя опускать руки даже тех, кто ещё готов был бы побарахтаться.
Это серьёзнейший цивилизационный вызов, от способности ответить на который, я думаю, зависит не только то или иное будущее, но и просто-таки сохранение нашей страны.
Конечно, готового рецепта нет и быть не может, потому что один человек не может придумать нечто, равно устроившее бы многих. Культура должна ВЫСТРАДАТЬ свою версию будущего или исчезнуть. Максимум, на что я могу рассчитывать, – это постараться показать область поиска, показать, в какой стороне света может быть обнаружен МНОГИМИ при их коллективных усилиях этот самый рецепт.
В столь сложной этнически и конфессионально стране, как наша, не может быть объединяющей никакая традиционно национальная и никакая традиционно конфессиональная идея. Что одним – святыня, другим – более или менее терпимый предрассудок. Что одним – исток и корень, другим – похмельная отрыжка туповатого старшего брата либо детское упрямство несмышлёного племянника. Значит, интегрирующую ценность можно искать лишь там, где из разных культур вырастает некий более или менее общий смысл посюсторонней жизни.
Что лучшее вырастает из всех культур, существующих в нашей стране?
Общая добродетель всех основных религий мира – помощь слабым, сирым, подвергшимся несправедливому поруганию. Это не главная добродетель в каждой из них, но единственная одновременно и достаточно важная, и общая. Для любой из конфессий это не самый важный приоритет, но единственный из достаточно важных приоритетов, который во всех конфессиях совпадает.
И я вполне могу себе представить государственную идеологию, которая сводится, например, к чему-то такому: «Мы никого ни к чему не принуждаем, мы только спасаем тех, под кем земля разверзается. И ни от кого из спасённых не требуем и не ждём благодарности – собственно, мы всё делаем не столько ради них, уж простите за откровенность, сколько потому, что так мы выполняем заветы, заповеданные нашими религиями и сохранённые в наших светских культурах. Вот мы какие!»
А ради того, чтобы быть в состоянии это делать эффективно, без надсада, увлечённо, лучше остальных – и, что для крупного народа чрезвычайно важно, к общему изумлённому восхищению соседей, которые так не умеют, – мы сами, без понукания хотим иметь передовую науку, мощную экономику, развитый транспорт, многочисленные отряды умелых храбрых спасателей… И опытных, дельных, не осатаневших от вседозволенности чинуш и воротил, ориентированных не на немедленную бешеную прибыль, а на реальную организационную, промышленную и финансовую отдачу.
То, что у нас секуляризация – устранение влияния религии – не зашла так далеко, как на Западе, надо превращать в наше конкурентное преимущество! Ни от чего не надо отказываться. Ничего не надо калечить или искусственно вколачивать. Ведь и в Торе, и в Евангелии, и в Коране это уже написано. Просто чуть-чуть сместить акценты. Потом за ними вслед чуть-чуть потянутся, как это всегда бывает, светские системы ценностей. Потом.
