В этом длинном, трудно запоминающемся, но всем хорошо известном названии увековечено имя человека, ставшего для Калифорнии богом и дьяволом в одном лице, благословенного и проклятого одновременно. Человека, которому Лос-Анджелес, а, следовательно, и вся Калифорния (потому как огромный мегаполис определяет лицо штата), обязаны сегодняшним процветанием, и которому жители штата слишком многого никогда не смогут простить.
Уильям Малхолланд родился в 1855 году, в Ирландии. Его детство прошло в Дублине. В 15 лет он сбежал из дома. Устроившись юнгой на торговое судно, переплыл Атлантику, и в начале 70-х высадился на восточном побережье Америки, добравшись до Нью-Йорка. Ни денег, ни образования, ни жизненного опыта у него, естественно, не было, а потому, чтобы выжить, он соглашался на любую, даже самую тяжелую работу.
Узнав из газет о существовании такой земли, как Калифорния, в которой круглый год зреют «диковинные оранжевые плоды» и не бывает зимы, задался целью до нее добраться. Билет на корабль смог купить только до Панамы, а оттуда уже – как придется, где пешком, а где подрабатывая матросом на попутных судах. Так в 1877 году Малхолланд оказался в Сан-Франциско. Нигде не задерживаясь подолгу, нанимался то землекопом, то лесорубом, то шахтером.
Осев в Лос-Анджелесе, подрядился землекопом в небольшую частную компанию, занимавшуюся городским водоснабжением. И именно с этого самого момента начинается судьбоносное развитие карьеры безродного бродяги-эмигранта – той самой карьеры, что принесет ему великую славу и несмываемый позор, а что до жителей графства, то одним – богатство и процветание, а другим – смерть или мытарства.
Как-то раз, когда бригада расчищала траншею от сорняков, рядом остановился экипаж. Из него вылез важный господин и, понаблюдав за действиями рабочих, спросил, чем они занимаются. «А тебе-то что?», – буркнул за всех строптивый ирландец. Господин вежливо поинтересовался, с кем имеет честь беседовать, на что тот ответил: «Тебе не все равно? Мы делаем свое дело и делаем его, как надо, остальное не имеет значения». Незнакомый господин, оказавшийся хозяином компании, попросил грубияна по окончании рабочего дня зайти к нему в контору.
Уверенный, что его увольняют, Уильям с мрачным видом побрел в контору. Но, к великому удивлению ирландца, вместо расчета ему вручили бумагу о назначении его инженером строительных работ. Видимо, хозяин обладал завидной прозорливостью, сумев разглядеть в простом землекопе потенциального лидера и незаурядные способности. И не просчитался.
В последующие годы воодушевленный фантастическим виражом фортуны Малхолланд с необычайной быстротой набирал знания и опыт исключительно путем самообразования. После дня работы под палящими лучами солнца он корпел ночами над учебниками по математике, гидравлике, геологии и другим предметам. Восемь лет спустя, после той знаменательной встречи у траншеи, он стал руководителем компании. А затем – главой Отдела воды и электроэнергии муниципалитета. (Эта должность сохранится за ним вплоть до рокового 1928 года.) В муниципалитете Малхолланд сблизился с Фрэдом Итоном, своим предшественником на должности директора, молодым потомственным строителем, в чьей голове суждено было зародиться идее доставки воды в Лос-Анджелес через гигантский акведук.
Лос-Анджелес, основанный в 1781 году 46-ю испанскими колонистами, как Селение Девы Марии, царицы ангелов, получил статус города всего за пять лет до появления на свет самого Малхолланда. А развиваться начал после того, как в 1892 году в окрестностях города были обнаружены залежи нефти. Однако продолжал пребывать третьесортным провинциальным захолустьем, которому не приходилось и помышлять о соперничестве с такими городами Америки, как Нью-Йорк или Сан-Франциско. Ведь для того, чтобы нормально функционировать и расти, городу в первую очередь нужна вода, а Лос-Анджелес с трех сторон окружали пустыни. С четвертой – соленый океан. Большие реки, Колорадо и Керн, протекали слишком далеко. Ближайшая – река Оуэнс, в предгорьях Сьерра-Невады. Собственная же река, Лос-Анджелес, наполнялась лишь в редкие периоды дождей, а все остальное время выставляла на обозрение свое начисто пересохшее, заросшее кустарником русло.
Фред Итон сумел убедить деловые круги города, что для того, чтобы Лос-Анджелес стал полноценным городом, его нужно обеспечить надежным и регулярным водоснабжением, поскольку артезианской воды, его питавшей, надолго не хватит. А вот уговорить Малхолланда взяться за разработку и претворение в жизнь этого крупнейшего проекта века ему удалось не сразу.
К тому времени Малхолланда уже считали пионером в области использования метода гидравлического возведения намывной плотины, который он использовал при сооружении дамбы Silver Lake Reservoir. Его новаторство привлекло к себе всеобщее внимание в первую очередь потому, что в ту пору дамбы возводились в США повсеместно – десятками тысяч. Метод Малхолланда, в частности, был успешно применен правительством при строительстве дамбы Gatun в зоне Панамского канала.
Откуда брать воду для Лос-Анджелеса, выбирать особенно не приходилось, и друзья сконцентрировали свои усилия на реке Оуэнс. Операция эта с самого начала базировалась на обмане, подкупах и финансовых аферах, поскольку на заре XX века Оуэнская долина была заселена фермерами, хозяйства которых в ту пору процветали, принося хорошие прибыли. У фермеров долины к тому времени уже имелся свой собственный ирригационный проект. Легальным путем отобрать у фермерской общины воду и закрыть принятый к разработке проект было невозможно, и Итон использовал всю свою смекалку, изворотливость и сообразительность для достижения поставленной цели. По фальшивому удостоверению несуществующей компании он получил доступ к закрытым документам земельной описи Оуэнсской Долины и начал потихоньку скупать фермы вдоль будущей трассы акведука.
Тем временем Малхолланд, сменивший Итона в должности директора городского отдела водоснабжения, обрабатывал финансовых магнатов Лос-Анджелеса, пытаясь собрать необходимые средства для строительства акведука. Живописуя, какими станут в скором времени орошаемые земли и как подлетят они в цене, он советовал без промедления скупать их в первую очередь в долине Сан-Фернандо, прилегавшей к Лос-Анджелесу с северо-востока и представлявшей в ту пору собой малонаселенную пустошь. Малхолланд верил сам в то, что говорил, и был так красноречив и убедителен, что богатые предприниматели, спешно объединившись в синдикат, последовали его совету. Первым выкупил огромный участок за 50 тысяч долларов Харрисон Отис, владелец газеты «Лос-Анджелес Таймс». Не отстал от него и другой газетный король, его зять Гэри Чандлер. Вслед за ними принялись скупать земли железнодорожные магнаты, транспортные, нефтяные.
В результате всей этой операции владельцы газетного картеля, Отис и Чандлер, сказочно разбогатели. Несколько лет спустя им уже принадлежало 300 тысяч акров земли, ставших основой гигантского агробизнеса, существующего по сей день. (Газета «Лос-Анджелес Таймс» по-прежнему принадлежит этой семье.)
К 1905 году необходимые средства были наконец собраны, и Малхолланд смог приступить к строительству. Сооружение акведука, протяженностью больше двухсот миль, длилось шесть лет. В строительных работах было задействовано 5 тысяч рабочих, новейшая техника и 6 тысяч мулов. Малхолланд работал как одержимый. Если выходила из строя техника, он заменял ее мулами. Если гибли люди, он нанимал новых.
Для нужд строительства был построен огромный цементный комбинат и две мощные электростанции. Прокладывая дорогу акведуку, рабочие пробили 140 туннелей, проложили вдоль водной трассы железнодорожные пути, шоссейные дороги, протянули линии электропередач и телефонные кабели. Вода перебрасывалась из реки и озера Оуэн частично по бетонным желобам или каналам, но в основном – по огромным стальным трубам четырехметрового диаметра. Разница в высоте между уровнем озера и города позволяла обходиться без насосов и минимизировало затраты на электричество, что значительно удешевляло и облегчало эксплуатацию акведука. Его строительство было завершено в 1913 году, в рекордно короткие сроки. Лос-анджелесский акведук был признан техническим чудом мирового масштаба. На его торжественном открытии, в день, когда в город начала поступать импортируемая вода, Малхолланд сказал свои скупые, но знаменитые на всю страну слова: «Вот она! Возьмите ее!».
