— Возглавляю учебное заведение недавно, — поясняет она, — поэтому лучше буду говорить о наших планах на будущее. В соответствии с общей программой образования и научного развития большая роль отводится и нашему молодому университету. Упор делается на подготовку инженерно-технических кадров, в которых испытывается острый голод. Яхья-хан, срезавший почти на 40 % и без того скудные ассигнования на развитие высшего образования, планировал превратить университет в военное училище. Он как-то сказал: «Мне нужны грамотные артиллеристы, танкисты и авиаторы, а штатских инженеров мы всегда сумеем найти за рубежом». Вот и имеем мы на весь Пакистан немногим более 9 тыс. инженеров, — продолжает Каниз Юсуф. — Где уж тут развивать экономику и культуру, бороться с нищетой и отсталостью.
Ректор говорит, что университет развивает связи с учеными других стран, в том числе Советского Союза, Так, на физико-математическом факультете читает лекции по математике Александр Архангельский. Он пользуется уважением и среди студентов, и среди преподавателей.
— Что сделано на пути развития образования в стране? — переспрашивает Каниз Юсуф и тут же отвечает: — Новый режим повысил плату преподавателям, ввел бесплатное восьмилетнее обучение. До 1979 г. должно быть введено обязательное пятиклассное обучение для мальчиков и до 1984 г. — для девочек. Национализированы частные и упразднены привилегированные учебные заведения. До 1980 г. намечено создать 10 тыс. центров по ликвидации неграмотности. Государство постепенно берет под контроль всю систему начального, среднего и высшего образования.
Не удержавшись, я спросил Каниз Юсуф, как она оценивает начавшееся в стране раскрепощение женщин и привлечение их к участию в общественной и производственной жизни.
— Ношение женщиной парды, — это, конечно, унизительное явление. Но не самое страшное. Вредны и страшны те дикие обычаи и предрассудки, которые веками утверждались в сознании людей, которые не давали женщине возможности занять достойное место в обществе. И та ломка, которая произошла в жизни женщин советской Средней Азии, показала, на что способны женщины, сбросившие оковы бесправия и угнетения. Практически только сейчас в Пакистане делаются шаги по предоставлению женщинам права на труд образование. Женщин стали активнее выдвигать на работу в правительственный аппарат, в учебные и медицинские учреждения, защищать их право на нормальное существование. Но это дается нелегко. Религиозные фанатики, приверженцы старины — в основном представители правых организаций и в особенности «Джамаат-и ислами» — против перемен.
Каниз Юсуф вспомнила инцидент, происшедший весной 1973 г. на заседании Национальной ассамблеи. О нем долго писали в газетах. В те дни шло обсуждение проекта постоянной конституции страны. Рассматривалось положение о том, кто может быть избран президентом Пакистана. Группа религиозных фанатиков потребовала, чтобы в конституции было записано, что президентом может стать только мужчина и что женщин вообще надо лишить избирательного права.
Дебаты на эту тему отняли у депутатов полдня. Фанатикам дали бой, во-первых, сами женщины — депутаты парламента. Они сказали, что поправка, внесенная религиозной оппозицией, — это возврат к средневековью, нежелание видеть страну процветающей.
Фанатики стучали по столам кулаками, свистели, топали ногами. Аргумент у них был один: место женщины — дом, ей надлежит быть только женой и никем больше, заниматься воспитанием детей. Во время перерыва один из фанатиков с серьезным видом говорил, что участившиеся в последнее время наводнения и тайфуны в Пакистане — это результат того, что Валентина Терешкова летала в космос. А мусульманские женщины вместо того, чтобы осудить эту космонавтку, проводят собрания в ее честь. Женщины, говорил другой, соблазнили Яхья-хана, поэтому была проиграна война с Индией и откололся Восточный Пакистан. От женщин жди одних неприятностей.
Слово взял министр просвещения Абдул Хафиз Пир-зада. Спокойно и аргументированно, не оскорбляя ни религиозных чувств, ни человеческого достоинства своих противников, он показал несостоятельность доводов тех, кто стремится затормозить процесс прогрессивных преобразований, лишает женщин возможности участвовать в строительстве новой жизни.
Поправки фанатиков были отвергнуты подавляющим большинством голосов. А тем ничего не оставалось делать, как в знак протеста покинуть зал заседаний. Они ушли ровно на пять минут, затем вернулись под смешки депутатов и многочисленных гостей. Газеты смягчили остроту инцидента, изобразив его как бунт бородачей-мулл, решивших повеселить Национальную ассамблею. Вот заголовки статей: «Война полов в ассамблее», «Женщины — слабый пол — победили!»
— Газетчикам, — замечает Каниз Юсуф, — этот случай послужил темой для легких анекдотов. Однако он отражает сложную и трудную проблему, для решения которой потребуются усилия и властей, и прогрессивной общественности.
Беседа закончена. Меня ждет приятный сюрприз. Каниз Юсуф говорит, что в конференц-зале университета студенты и преподаватели встречаются с Малик Мухаммад Джаффаром, депутатом Национальной ассамблеи. Он недавно посетил Советский Союз и сегодня поделится своими впечатлениями. Послушать человека, уважаемого в стране, пришли студенты из других учебных заведений.
Люди с большим вниманием слушали рассказ, который продолжался два часа. Малик Мухаммад Джаффар говорил о том, что он ехал в СССР с некоторой долей скептицизма и предвзятости. Но уже после нескольких часов пребывания в Москве сомнения начали улетучиваться. Его поразила Москва, так непохожая на ту, о которой он читал в западной прессе. Он побывал в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы, где сделано все для того, чтобы иностранные студенты могли вернуться домой квалифицированными специалистами.
— Затем поездка в Таджикистан, — продолжает он. — Сейчас, когда я вспоминаю, с какими мыслями ехал в СССР, мне стыдно. Я задавал вопросы, которые моим собеседникам казались наивными. Я, как и многие мои соотечественники, имел искаженное представление об этой многонациональной стране. Меня поразила библиотека имени Фирдоуси — бесценное хранилище национальной литературы. Люди, с которыми я беседовал, откровенно говорили, что горды и счастливы тем, что живут в Советской стране. Они могут нормально жить и работать, добиваться социального, культурного и экономического прогресса.
На гидроэлектростанции Нурека я встретил представителей самых различных национальностей. Эта гигантская новостройка — наглядное свидетельство дружбы народов. Путешествуя по Таджикистану, я встречался с женщинами — врачами, учителями, инженерами и государственными деятелями, — говорил депутат. — На примере Таджикистана я убедился, что в СССР успешно решены и национальный, и женский вопросы. Вот почему нам надо почаще ездить в эту страну, особенно в близкие нам районы, перенимать все полезное, учиться пониманию жизни. Я убежден, что от дружбы и сотрудничества выиграем прежде всего мы, пакистанцы.
Рассказ человека, не привыкшего бросаться словами, был ярким, исчерпывающим и убедительным. Ему долго аплодировали. Добавлю к этому, что Малик Мухаммад Джаффар был избран президентом Общества пакистано-советской дружбы округа Исламабад — Равалпинди.
…В Сват, этот удивительный край водопадов, гор и лесов, именуемый в туристских справочниках «пакистанской Швейцарией», я отправился вместе с корреспондентом ТАСС, живущим в Исламабаде, Олегом Плешовым. Востоковед по образованию, человек, хорошо знающий проблемы страны, он к тому же еще обладает и качествами, которые присущи тассовским журналистам: чувством локтя, общительностью, готовностью помочь нашему брату-газетчику.
Серпантину головокружительной дороги, кажется, не будет конца. Узкая лента потрескавшегося асфальта, петляющая вдоль нависших гранитных скал и бездонных пропастей, ползет все выше и выше. Но вот преодолен последний перевал. С площадки, выбитой на отвесной скале, открывается панорама горной долины. Внизу мозаика рисовых и пшеничных полей, террасами врезавшихся в подножие гор. Серебристая нить реки. Селения, окруженные пирамидальными тополями. Почти до самых снежных вершин поднялись сосновые и буковые леса. Над водопадами, низвергающимися в ущелье, повисла огромная радуга.
Это и есть Сват, «пакистанская Швейцария», полосой вклинившаяся в южные отроги Гиндукуша. Правитель этого затерянного в горах княжества был вассалом британской короны. В 1947 г. он заявил о своем желании присоединиться к Пакистану. В 1969 г. княжество было ликвидировано, но за феодалами сохранились различные экономические и социальные привилегии. С приходом к власти гражданской администрации эти привилегии были упразднены и на всей территории введены законы, действовавшие в Пакистане.
