Миф о некоей тайной миссии Канделаки был создан ровно на пустом месте как главарем англофильствовавшей мафии в наркомате иностранных дел СССР — наркомом М.М. Литвиновым (Мейер Баллах — Финкельштейн), антисталинской оппозицией, в том числе и особенно несносным проходимцем Н.И. Бухариным, распускавшим грязные слухи на этот счет, так и самими немцами, а также британской разведкой. Как указывалось еще при анализе мифа № 2 в первой книге пятитомника, в действительности речь шла о совершенно ином.
Сталин пытался через контакт Канделаки с Я. Шахтом поддержать заинтересованные в развитии торгово-экономического сотрудничества с СССР наиболее трезвомыслящие и влиятельные финансовые, деловые и военные круги Германии, чтобы положить также и начало нормализации межгосударственных отношений. Едва ли Даже вконец рехнувшийся на зоологическом антисталинизме посмеет расценить подобное намерение как стремление к сговору. При всех зигзагах контакта Канделаки с Шахтом дело действительно шло к тому, что межгосударственные отношения СССР и Германии могли быть нормализованы. В конце-то концов, весь мир тогда поддерживал с Германией нормальные дипломатические и межгосударственные отношения. И почему СССР не должен был стремиться к этому же?!
29 января 1937 г. Канделаки передал Шахту официальные предложения Советского правительства приступить к широкому обсуждению всех актуальных вопросов нормализации германо-советских межгосударственных отношений. Но где тут хотя бы попытка к тайному сговору?! Обычная дипломатическая практика. А то, что это происходило в формате его контакта с Шахтом, — тоже ничего удивительного. Значение Шахта в деловом и финансовом мире Германии было огромно. Сталин это прекрасно понимал, тем более имея в виду поддержать его и стоявшие за ним силы против Гитлера. Ибо если нормализацией межгосударственных отношений СССР и Германии займется именно Шахт, то это будет означать прежде всего серьезное усиление торгово-экономического сотрудничества между двумя государствами. А политическое оформление такого сотрудничества тем более будет крепко на государственном уровне Германии, что его будут подпирать капитаны германского делового мира, мнение которых Гитлер был обязан и слушать, и слышать. В чем тут сговор, тем более тайный?! Нормальное стремление советского государства нормализовать свои отношения с крупнейшим на Западе континентальной Европы государством.
Еще раз обращаю внимание на категорическую недопустимость использования характерных для «демократии» так называемых двойных стандартов. То есть почему западным странам можно было иметь нормальные межгосударственные отношения с Германией Гитлера, а Советский Союз, видите ли, не имел на то права?! Советский Союз тем более имел на это особое право. На момент представления Канделаки официальных предложений Советского правительства оставалось чуть более года до истечения пролонгированного срока действия советско-германского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 года. Он истекал в июне 1938 г. В тексте же договора, а также в ратифицированном уже при Гитлере протоколе о пролонгации срока действия договора прямо указывалось, что он может быть продлен в очередной раз, если заинтересованные стороны за год до истечения очередного срока придут к обоюдному согласию на этот счет. Вот потому Сталин и поднимал этот вопрос заблаговременно. Доверять же Литвинову эту важнейшую дипломатическую задачу он не мог — Литвинов был евреем, а зоологический антисемитизм Гитлера хорошо был известен. К тому же Литвинов постоянно делал все, чтобы как можно сильней ухудшить и без того осложненные советско-германские отношения. Так что участие Литвинова в таких переговорах могло привести к обратному результату. Вот почему именно ставленник Сталина — грузин Канделаки — вел также и политические переговоры, но через Шахта. Так в чем же тут попытка сговора, тем более тайная?! А ее просто нет, не было и быть не могло по определению. Со стороны Сталина, естественно.
Однако сговор все-таки был. Двухэтапный. Сначала практически малоизвестный, если вообще известный, первый предмюнхенский сговор между США и Великобританией, а затем и второй, также практически малоизвестный предмюнхенский сговор — между Великобританией и Германией. В процессе первого сговора лидеры англосаксонского Запада договорились между собой о том, по какой конкретно «технологии» они безальтернативно исключат Советский Союз как предотвращающий «вступление Германии в войну» важнейший фактор не только европейского, но и мирового значения! Причем при одновременном обеспечении нацистской Германии возможности быстрого достижения необходимого уровня военной и военно-экономической готовности, а также стратегического плацдарма для немедленного развязывания войны на восточном азимуте! Свидетельствует добытая нелегальной резидентурой советской разведки в США агентурная информация о состоявшемся 29 января 1937 г. обмене мнениями между президентом США Ф.Д. Рузвельтом и специальным представителем британского кабинета министров С. Болдуина — Рэнсименом. От имени США Рузвельт заявил на этих переговорах следующую позицию: «Если произойдет вооруженный конфликт между демократией и фашизмом, Америка выполнит свой долг. Если же вопрос будет стоять о войне, которую вызовет Германия или СССР, то она будет придерживаться другой позиции и, по настоянию Рузвельта, Америка сохранит свой нейтралитет. Но если СССР окажется под угрозой германс ких, чисто империалистических, т. е. территориальных, стремлений, тогда должны будут вмешаться европейские государства, и Америка станет на их сторону»!? В ответ на это Рузвельт услышал от Рэнсимена пассаж о том, что-де «в основе каждого нападения фашистов или их вассалов на СССР будут лежать империалистические мотивы»?!
Однако по состоянию на начало 1937 года непосредственной, прямой угрозы для СССР со стороны гитлеровской Германии не было. Гитлер не только был еще весьма далек от советских границ и даже не знал, как к ним подобраться, но и слаб в военно-экономическом отношении. В то же время была очевидная серьезная общая угроза миру и безопасности в Европе в связи с воцарившимся в Германии нацистским режимом. Естественно, что такого же характера угроза существовала и для СССР. Отсюда и вопрос — а что же тогда на самом-то деле обсуждали Рузвельт и Рэнсимен?!
Под прикрытием внешне красивых рассуждений о «демократии» в тот момент обсуждалась стержневая, краеугольная часть уже существовавшего у Великобритании преступного замысла по сговору с Гитлером, который впоследствии войдет в историю как Мюнхенский! Потому что, как тогда же документально точно было установлено советской разведкой, накануне их встречи британский посол в США Линдсей через госсекретаря Хэлла официально проинформировал высшее американское руководство о том, что между Лондоном и Парижем достигнуто соглашение о «совместном общем плане действий (так в документе. А. М.) Англии и Франции». Первый пункт составленного, кстати говоря, А. Иденом и министром иностранных дел Франции Дельбосом плана, по словам Линдсея, гласил: «1. Будет сделана новая попытка достигнуть соглашения с Берлином»![45]
В беседе с госсекретарем Хэллом Линдсей затронул и вопрос о неготовности Гитлера к войне, обратив при этом особое внимание, что Гитлер испытывает более острый дефицит сырья, нежели о том известно. А Запад уже не мог в полной мере обеспечивать резко возраставшие потребности Третьего рейха в сырье, особенно стратегическом. За признанием этого факта отчетливо проглядывался подлинный страх Великобритании по поводу возможного комплексного урегулирования советско-германских отношений, стержнем чего, в силу исторически сложившейся традиции, стало бы урегулирование торгово-экономических отношений между СССР и Германией. Потому что Лондон до белого каления был взбешен:
— официальными контактами Д. Канделаки в попытках хоть как-то нормализовать советско-германские отношения — как торгово-экономические, так и межгосударственные;
— интенсивными попытками Советского Союза предотвратить нарастание угрозы гитлеровской агрессии не только в Европе, но и прежде всего против самого себя.
Проще говоря, Рузвельт и Рэнсимен обсуждали вопрос о том, как наиболее эффективно подставить СССР под «угрозу германских, чисто империалистических, то есть территориальных, стремлений», чтобы Германия и Советский Союз сцепились в смертельной схватке не позднее 1938 года! Да так, чтобы у англосаксов появился бы законный повод вмешаться в ход событий. А затем «на плечах» реализующей якобы свои экспансионистские планы нацистской Германии ворваться в Восточную Европу и особенно на оккупированную в таком случае территорию СССР, сыграть, точнее, сымитировать роль (непрошеного!) «освободителя» и в итоге утвердить там свое господство! Вот что на самом-то деле тогда обсуждалось! А если еще проще сказать, то Великобритания попросту испрашивала у экономически более сильных Соединенных Штатов согласие на будущий (Мюнхенский) сговор с Гитлером, включая и согласие на отдельный предварительный сговор с фюрером! Вот это и была «технология» безальтернативного исключения Советского Союза как предотвращающего «вступление Германии в войну» важнейшего фактора не только европейского, но и мирового значения. При одновременном обеспечении нацистской Германии возможности быстрого достижения необходимого уровня военной и военно-экономической готовности, а также стратегического плацдарма для немедленного развязывания войны на восточном азимуте. Потому что главным камнем преткновения в устроении новой мировой войны действительно было именно это обстоятельство!
