Дмитрий Калюжный - Страна Тюрягия

Но не будем отвлекаться. Итак, план мероприятий по СИЗО: как всегда, пустота, проформа, бумажная работа. Кажется нам, что ни один из пунктов по подготовке проектов законов, приказов, программ и прочей ерунды не работает, и работать не будет до тех пор, пока их сочинители не представят самих себя спящими возле параши в 20-местной камере, куда напиханы 60—80 человек. А лучше бы и в самом деле присели.

Войдя со скрипом в Совет Европы, Россия обязалась придерживаться Европейских тюремных правил, среди которых рекомендуется «заключённым, дела которых не были рассмотрены в суде, предоставлять по возможности отдельное помещение, за исключением тех случаев, когда возникают обстоятельства, которые делают это нежелательным». Пусть это просто рекомендация, но даже она звучит как издёвка. Сегодняшнее положение российских СИЗО такое:

Переполнение изоляторов составляет 170%. В Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Чите, Ростове-на-Дону – в два и более раз. Федеральная программа строительства и реконструкции СИЗО профинансирована в 1996 году на 9%, в 1997 году, как уже упоминалось, на 3%, сходная картина была и в 1998, и в 1999 годах. При ежегодном увеличении численности на 30—50 тысяч человек вводится камерной площади за счёт открытия новых и реконструкции действующих изоляторов всего на 4-5 тысяч мест в год.

Руководство ГУИН признаёт, что такими темпами проблемы СИЗО не решить, и что нужно в первую очередь устранить причины переполненности, главная из которых – нарушение судами, органами дознания и следствия уголовно-процессуальных норм, регламентирующих сроки содержания под стражей. С нарушением этих норм содержится каждый шестой, сидящий в СИЗО.

Ходят слухи, что свобода ныне денег стоит. Дескать, если человек, которого посадили за совершённое преступление (или без оного), догадается быстренько совершить ещё одно преступление – дать взятку следователю, прокурору или судье, то он выйдет на свободу вчистую или, в худшем случае, будет дожидаться суда на воле. Мы эти слухи не станем ни подтверждать, ни опровергать. Лучше приведём ещё одно письмо от матери подсудимой женщины.

Е. Колесниченко (С. – Петербург) сообщает:

«Мою дочь Колесниченко Наталью Дмитриевну, 1951 г. р., ранее не судимую, с высшим образованием, имеющую постоянное место жительства в городе С. – Петербурге, в январе 1994 года обвинили в преступлении по ст. 149 ч. 2. Преступления она не совершала, обвинение не признаёт и не подписывает.

По этому делу обвиняется ещё один человек, это наш сосед, который поджёг своему соседу дверь, но своё преступление свалил на мою дочь. Дочь мою арестовали по навету без всяких доказательств. Свидетелей поджога и пожара нет. Следствие не проводилось. Дочь допросили единственный раз, это при аресте, больше допросов не было. Обвинительное заключение составлено исключительно со слов самого преступника, заинтересованного в обвинении моей дочери, чтобы самому избежать наказание.

Через месяц после ареста, 23.02.94 г. вышло постановление Госдумы за № 63-1 ГД об амнистии, где ст. 149 ч. 2 подпадает под амнистию, для женщин. Дочери не применили этот акт амнистии без всяких причин и даже не рассматривали этот вопрос. На вопрос, почему дочери не применяют акт амнистии, почему не прекратили следственное дело в отношении дочери, прокуратура на этот вопрос не отвечала тогда, а теперь отписывается так: дело в суде, пусть суд и решает.

В суде это дело находится два с половиной года, и за всё это время дело ни разу не рассматривалось. Дочь моя очень больна. В тюрьме она 4 раза находилась в тюремной больнице длительное время. Состояние у неё ужасное! Её специально изматывают тюрьмой физически и морально, не допускают до суда, не дают возможности оправдаться. Моя дочь из тюрьмы неоднократно писала в суд Фрунзенского р-на просьбы об ускорении рассмотрения дела, но суд не отвечает и не ускоряет.

Делают так: за неделю до назначенной даты заседания суда приходит повестка с отсрочкой на 2 месяца, а теперь стали передвигать дату заседания каждый раз на 5 месяцев, и всё это делается не объясняя причины. И так 2,5 года, причём повода для отсрочки нет: по делу проходят два обвиняемых и оба на месте, т. е. искать никого не надо; рассматривается один-единственный эпизод; свидетелей нет, нет очевидцев поджога.

Я писала обращение к председателю Госдумы, но всё напрасно: письмо моё передали в Генеральную прокуратуру, а те переслали в С. – Петербургскую прокуратуру, а эти отослали в суд, а в суде всё оседает без ответа. И этот круговорот проделали все мои жалобы в течение 3-х лет.

Смертную казнь у нас можно смело отменить, т. к. у нас есть все возможности сгноить человека без суда.

В тюрьме нечеловеческие условия, рассчитанные на уничтожение людей медленной смертью. В 40 метровой камере 37 человек, здесь же стирают и сушат бельё. Дневного света совершенно нет, тусклая лампочка круглосуточно. А самое главное это отсутствие кислорода. Дышать нечем. Люди варятся в этих испарениях, доходя до сумасшествия! Никаких форточек! Собака не выжила бы в этих условиях. Люди завидуют покойникам, которые уже отмучились. И это терпят люди, чья вина не доказана и которым не дают возможности доказать свою невиновность».

Понятны причины переполненности СИЗО? Не оттого, что преступников много, а оттого, что до суда держат слишком долго. Оттого, что до сих пор не создан институт залога. Оттого, что не действует совершенно освобождение под поручительство. Не применяется в должной мере освобождение под подписку о невыезде – почему? Реальный случай: задержали за угон машины троих, взрослого опытного негодяя и двух несовершеннолетних. «На дело» ехали в машине взрослого, так что вопрос, кто организатор, был ясен сразу. В ту же ночь взрослого отпустили под подписку, и он скрылся навсегда, а подростков не отпустили, год держали в СИЗО и осудили наконец; теперь они парятся в колонии. ПОЧЕМУ отпустили негодяя, а этих двоих – нет? Вы не догадываетесь?

Оттого у нас так долго сидят люди, и оттого их так много, что нет реальной ответственности должностных лиц за их противоправные действия при задержании и следствии.

Г.В. Емелина пишет нам:

«Большое материнское спасибо всем тем, кто небезразличен к чужому горю. Если найдутся желающие помочь нуждающимся в помощи, так это я и мой сын КУЗИН Вениамин Евгеньевич (1975 год рождения), который сидит сейчас в Саратовской области, г. Энгельс, почт. инд. 413116, учр. УШ-382/13.

Я его мать, живу в Северодвинске, только на суд ездила отсюда 12 раз. С севера – в Саратов. А суд откладывала судья, тянула без причин, то того нет, то свидетелей, то отпуск… Издевалась над нами, родителями, как хотела. Суда не было почти три года.

Сидел мой сын в СИЗО. Назначала суд 17 раз. Осудила. Никаких смягчающих обстоятельств не учла, да и не слушала. Хотя на момент преступления был мой сын несовершеннолетним, ранее не привлекался, имел хорошие характеристики, место жительства.

…В СИЗО сидел, сильно гнили руки и ноги. Настоящий Ад, да и сейчас не лучше. Система – губит, озлобляет, полное бесправие, унижение и для родителей тоже, кто не в силах помочь выбраться, при таком-то безденежье».

Адвокатский центр по правам человека (США) издал в 1993 году доклад своего президента Уильяма Коэна, в котором обобщена международная практика досудебного задержания. В разделе «Юридические права и защищённость обвиняемых в системе уголовного правосудия» читаем:

«1. Любой человек, лишаемый свободы вследствие ареста или задержания, должен иметь скорейшую возможность предстать перед судьёй или другим судебным служащим, облечённым законом, для определения законности этого ареста или задержания. В случае установления, что задержание незаконно, судья или судебный служащий должен иметь полномочие и власть приказать освободить заключённого без промедления.

2. Любой арестованный должен быть срочно информирован на понимаемом им языке об его правах, причине ареста и любых обвинениях, против него выдвигаемых.

3. Никто не должен быть судим за уголовное преступление, если они не были извещены заранее, до процесса, срочно и в подробностях, на понимаемом обвиняемыми языке, о природе и причине обвинений против них, и если им не было дано достаточное время и соответствующие условия для подготовки защиты при помощи адвокатов, и достаточная возможность общения с адвокатами.

4. С момента ареста и задержания и в течение всего последующего дела, обвиняемый имеет право защищать себя лично или через представителя закона, которого обвиняемый выберет. Если у обвиняемого нет достаточных средств для оплаты юридической помощи, юридические консультации предоставляются бесплатно, когда того потребуют интересы правосудия.

5. Любой арестованный или задержанный имеет право без ненужного промедления срочно осведомить и потребовать, чтобы по его личному выбору компетентные власти осведомили соответствующих лиц об его аресте, задержании, заключении и местонахождении. Любые ограничения этого права должны быть предписаны законом, и соответствовать международным стандартам.