опасность для нелегальных организаций представляли секретные сотрудники, работавшие непосредственно в революционной среде. В брошюре «Задачи русских социал-демократов» (1897) В. И. Ленин, говоря об организационной стороне деятельности партии, указывал, что «нужны люди, следящие за шпионами и провокаторами». Он писал о необходимости иметь специальных агентов — профессиональных революционеров, способных установить контакты с интеллигенцией, чиновничеством, полицией.
В качестве меры пресечения к выявленным секретным сотрудникам чаще всего использовалось изгнание из партии с последующим оповещением об этом в партийной печати. Невозможность дальнейшей работы агента в революционной среде Ленин оценивал выше, чем физическую ликвидацию. «Мы должны внушать рабочим, — писал он, — что убийство шпионов, провокаторов и предателей может быть, конечно, иногда безусловной необходимостью, но крайне нежелательно и ошибочно было бы возводить это в систему…» Политическое дезавуирование и разоблачение ставило большую жирную точку на последующей деятельности сексота, что чаще всего было страшнее физической смерти.
До 1905 года и боевые группы революционных партий, и правительственные войска осваивали тактику уличных боев скорее на практике, чем в теории. Наверху никто не верил, что может произойти нечто масштабное, угрожающее строю. Но рост недовольства, подстегнутого неудачами Русско-японской войны, быстро заставил прозреть. Поскольку в отечественной литературе соответствующих руководств не было, спешно была переведена и издана глава «Уличный бой» из немецкой «Тактики» В. Балка. Офицеров стали подробно учить и способам ведения уличной борьбы. Под председательством великого князя Николая Николаевича был организован Комитет Государственной обороны, к деятельности которого привлекли весь цвет военной профессуры того времени. В полках читались лекции по тактике. и такие же лекции читались боевикам революционных партий. Примечательно, что за основу нередко брались захваченные полицией в ходе обысков учебные пособия революционеров. Одно из первых таких пособий под названием «Приложение тактики и фортификации к народному восстанию» составил В. Северцов (Н. М. Филатов). Оно было издано в Женеве в типографии ЦК РСДРП в 1905 году. В этой работе имелись следующие интересные разделы.
1. Вооружение.
2. Постройка баррикад и укрепление домов, стен и т. п.
3. Расположение наших сил.
4. Атака:
а) разведка;
б) атака кавалерии;
в) атака пехоты;
г) атака артиллерии.
5. Наступление восставших.
6. Общий план восстания.
В 1906 году руководство по тактике под названием «Уличные бои. Конспект лекций. читанных начальникам дружин Боевого рабочего союза» подготовил один из руководителей Всероссийского офицерского союза и одновременно председатель Боевого рабочего союза, офицер Академии Генерального штаба С. Д. Масловский (Мстиславский).
После поражения Первой русской революции руководство большевистского крыла РСДРП начало уделять еще более серьезное внимание организации конспиративной боевой подготовки. В работе «Русская революция и задачи пролетариата» (1906) В. И. Ленин писал, что в основе партии рабочего класса должна быть «сильная тайная организация», располагающая особым аппаратом «открытых выступлений».
В сентябре 1906 года в статье «Партизанская война» В. И. Ленин сделал вывод: «Партизанская борьба есть неизбежная форма борьбы и в такое время, когда массовое движение уже дошло на деле до восстания и когда наступают более или менее крупные промежутки между “большими сражениями” в гражданской войне».
Именно на этой романтической волне в 1907 году шестнадцатилетний Яков Серебрянский стал участником ученического эсеровского кружка. А уже через год, окончив училище и вступив в Партию социалистов-революционеров, вскоре примкнул к группе минских эсеров-«максималистов», или, иначе говоря, стал боевиком одного из отрядов. Об этом периоде его жизни известно немного. По воспоминаниям П. А. Судоплатова: «До революции Серебрянский был членом партии эсеров. Он принимал личное участие в ликвидации чинов охранки, организовавших еврейские погромы в Могилеве (Белоруссия)».
В мае 1909 года Яков был арестован за хранение переписки «преступного содержания» и по подозрению в соучастии в убийстве начальника Минской тюрьмы. Просидев несколько месяцев в заключении, он был выслан в Витебск под гласный надзор полиции. С апреля 1910-го по октябрь 1911 года Серебрянский работал электромонтером на Витебской электростанции, а затем, отбыв наказание, вернулся в Минск.
Полиция контролировала каждый шаг Серебрянского и по его возвращении. Последнее сообщение минского жандармского управления, в котором фигурирует имя Якова, датировано 28 августа 1912 года (исх. № 104 404, совершенно секретно). В нем говорилось о том, что неблагонадежный юноша призван в армию. До июня 1914 года Серебрянский служил рядовым 122-го Тамбовского пехотного полка, дислоцированного в Харькове, после чего был направлен в 105-й Оренбургский пехотный полк. После начала Первой мировой войны полк в составе 27-й пехотной дивизии Третьего армейского корпуса 1-й армии генерала от кавалерии П. К. Ренненкампфа выступил на Северо-Западный фронт. Началось русское наступление в Восточной Пруссии.
В 1915 году, получив тяжелое ранение, Серебрянский демобилизуется из армии и отправляется на долечивание в Баку, где его и застает революционный 1917 год.
После Февральской революции (более ранних сведений пока не найдено) Яков Серебрянский восстановил свое членство в партии эсеров и стал партийным активистом. Он вошел в состав Бакинского совета, а с марта 1917 года начал работать в Продовольственном комитете. В самой партии социалистов-революционеров уже давно не было прежнего единства — на смену ему пришла активная борьба между правым и левым (оппозиционным) крылом.
Осенью на квартире у своего друга Марка Беленького, эсера, также входившего в состав Бакинского совета, Яков познакомился с его восемнадцатилетней сестрой Полиной.
Отец Полины и Марка работал инженером на приисках в Баку. Между молодыми людьми завязались романтические отношения, которые они пронесут через многие годы и тяжелейшие жизненные испытания.
После октябрьских событий 1917 года, а точнее 7 (20) декабря 1917 года, была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК) — первая «штатная» общегосударственная специальная военно-политическая структура молодой советской власти. Ее задачами являлись борьба с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и должностными преступлениями. Членами коллегии ВЧК Совнарком назначил Д. Г. Евсеева, Н. А. Жиделева, И. К. Ксенофонтова и Я. Х. Петерса. Руководителем ВЧК (председателем) стал Ф. Э. Дзержинский, имевший большой опыт конспиративной работы, в том числе по борьбе с агентурой Департамента полиции. Заместителем председателя был назначен В. А. Александрович (П. А. Дмитриевский) — член ЦК партии левых эсеров, также имевший опыт работы по военноконспиративной линии.
Таким образом, сложилась интересная ситуация, при которой первые руководители ВЧК работали в условиях двойной системы подчиненности: формально-административной — правительству и неформально-политической — ЦК своих партий. В структурах РСДРП(б) и Партии левых социалистов-революционеров одновременно создается несколько специальных комиссий и подкомиссий, осуществляющих внутренний контроль и ведущих внутреннюю разведку.
В Москве шли яростные схватки между недавними «друзьями», а Яков Серебрянский в это время, как делегат от партии эсеров, находился на Первом съезде Советов Северного Кавказа, который проходил 5–7 июля 1918 года в Екатеринодаре (Краснодаре).
С мая 1919 года Яков Серебрянский проживал в персидском городе Решт,
